Нет, на восток я за ним не пошел. Мне были немного знакомы те земли, и я не любил их: слишком много скопилось там иностранцев, так и липших ко всяким знаменитостям, и мои шансы на удачную месть были ничтожно малы. А вот если Кастер вернется на запад… я постараюсь сдержать свою клятву, данную на берегах Уошито. Говоря по совести, подогревал я себя чисто механически, слабо веря в его скорый визит.
Центральные равнины были уже полностью очищены от врагов. Летом, после битвы при Уошито, войска под командованием генерала Карра наголову разбили отряды шайенов у Саммит-Спрингз. Это означало конец пребыванию Людей в Канзасе и Колорадо.
Так что же я делал? Познакомившись с Диким Биллом, главной достопримечательностью рыночной площади Канзас-Сити… Впрочем, нет, так не пойдет. О нашей первой встрече следует рассказать особо.
Один случайный приятель указал мне на него как на человека, от которого я смогу узнать о Кастере буквально все. Найти Билла оказалось проще простого. Когда я подошел, он, поигрывая двумя револьверами с рукоятками из слоновой кости, рассказывал своим знакомым, что их ему подарил один важный сенатор, которого пришлось вести через прерию.
История выходила крайне поучительная, но я, сделав вид, что никакого впечатления на меня она не произвела, довольно нагло спросил:
— Это ты тут Хикок?
— Ага, — ответил тот и буквально обжег меня взглядом своих небесно-голубых глаз, а затем резко повернулся и, стреляя с двух рук, всадил оба барабана в прибитую ярдах в ста от него на стене салуна мишень.
Этот случай вошел потом в историю, правда, без упоминания о моей скромной персоне. Более того, я не был особо поражен, ведь мне доводилось видеть фортели и похлеще. Единственное, что меня интересовало тогда, это сведения о Кастере. Поэтому, когда канонада смолкла, я нетерпеливо сказал:
— Ладно, Хикок, раз уж ты все равно тратишь время попусту, давай перекинемся парой слов.
Он сделал руками какой-то быстрый жест, и один револьвер из левой ладони перелетел в правую, а другой — из правой в левую. Этот трюк назывался «смена караула» и тоже был мне знаком. Пока Хикок перезаряжал свое оружие, ко мне подошел кто-то из зрителей и, отведя немного в сторону, заявил:
— Ты, должно быть, чертовски смелый парень, раз так настырно лезешь к Дикому Биллу. Давно ты его знаешь?
— Совсем не знаю, — ответил я, — но хотел бы узнать поближе. А что в нем такого особенного?
— Ты что, не слышал, как он лет десять назад разобрался с бандой Маккенлеса на почтовой станции Скалистый Ручей в округе Джефферсон? Их было шестеро, и они пришли за его головой, а он положил троих из револьвера, двоих прирезал, а последнему так врезал между глаз, что тот сразу копыта откинул.
Я тут же мысленно поделил указанное число врагов на два, так как и сам жил на границе с десятилетнего возраста и отлично знал, как оно бывает на самом деле. Если вам преподносят историю, в которой на одного нападают больше трех, а он выходит победителем, знайте — это чистое вранье. Позже я узнал, что оказался прав: Дикий Билл убил тогда только Маккенлеса и двоих его подручных.
— Да, парень, — продолжал липовый рассказчик, напомнивший мне чем-то денщика Кастера, — именно так он и сделал. А кроме того, будучи шерифом Хэйз-Сити, Билл посадил под замок Тома Кастера, брата генерала, за пьяный дебош. Потом тот вернулся с двумя солдатами, желая отомстить, но шериф одного пристрелил, а другого прирезал.
Это возбудило мое любопытство, и я осведомился, как именно покончил он с братом генерала — ножом или пулей.
— Да нет же! — последовал возмущенный ответ. — Он прибил солдат, а не Тома.
Так я и думал.
Тем временем Хикок и остальные вернулись от салуна, где разглядывали мишень. По их словам, все пули попали в «десятку», разворотив здоровенную дыру. Это сообщение было встречено возгласами: «Вот это да!» и «Черт возьми!». Я промолчал. Впрочем, не я один: помимо новичков в толпе оказались и такие видавшие виды ребята, как Джек Голлахер, Билли Диксон и Старик Килер. На любом зрелище всегда найдутся и профессионалы и зрители.
Я снова подошел к Дикому Биллу и сказал:
— Хватит тебе пудрить нам мозги, давай лучше поговорим.
Тот явно наслаждался удачным спектаклем, и моя настойчивость начала его раздражать.
— Убери его отсюда, — бросил он в ответ одному из своих обожателей.
С нехорошей ухмылкой на небритом лице парень двинулся на меня, но внезапно застыл как вкопанный — дуло моего «американа» 44-го калибра почти уперлось ему в пузо.
— Ладно, спрячь зубы, — сказал ему Хикок, — а то этот маленький негодяй узнает, чем ты сегодня завтракал… Убери пушку, — добавил он, обращаясь ко мне, — и пойдем выпьем. Плачу я.
Мы отправились в салун, и я лично смог удостовериться, что от «яблочка» мишени действительно почти ничего не осталось. Как ни крути, это говорило о многом. Внутри Билл выбрал стол в углу и сел так, чтобы видеть всех, кто входит и выходит, а револьверы передвинул поближе к животу, чтобы в случае надобности они сами прыгнули к нему в ладони. Мы потягивали виски и разговаривали, но собеседник мой был напряжен и, когда хозяин заведения случайно уронил стакан, мгновенно принял оборонительную стойку. Потом он немного успокоился, и наша беседа вернулась в прежнее русло.
— Почему тебя так интересует генерал? — спросил он наконец.
Разумеется, я не стал упоминать о своих истинных намерениях, а ответил, что хотел бы наняться к нему следопытом. Затем, решив перейти на менее скользкую тему, добавил:
— Я слышал, у тебя возникли проблемы с его братом Томом?
— Это было давно, — сказал он.
Здесь следует внести некоторую ясность. Дикий Билл никогда не лез в драку первым. Да ему и не требовалось быть забиякой, это всегда делали другие. Билл никогда ничем не хвастался, не любил говорить о своих подвигах, с радостью гасил любые скандалы и останавливал драки, которые еще можно было остановить. В том, что имя его обросло нелепыми легендами, повинен не он, а трепачи, кичащиеся своей «дружбой» со знаменитостями и доводящие каждый их шаг до полного абсурда. Даже тридцать лет спустя я встречал людей, божившихся, что они были в тот день на рыночной площади и собственными глазами видели, как их кумир с двухсот ярдов послал десять пуль, вошедших одна за другой в точку над буквой «i».
Бармен снова уронил стакан, Билл опять схватился за оружие, и я не удержался от вопроса:
— Чего ты так боишься?
— Быть убитым, — прямо ответил он и пригубил свое виски, а затем в его голубых глазах мелькнуло что-то похожее на догадку, и он спросил: — Ты пришел, случайно, не за этим?