Читать интересную книгу Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– А я и не намекал ни на что такое… Послушайте, времени у меня мало, и у вас тоже. Я хочу только сказать – а если к вам это не относится, забудьте мои слова: не надо иметь дело с Амстердамом. Амстердаму конец, капут, крышка, ибо он хочет прибрать к своим рукам все, а это нельзя допустить. Амстердаму больше нельзя верить; он в конечном счете растратит свое недолгое преимущество, и это обернется для него полной катастрофой. Именно по этой причине я от него ушел – если точнее, бежал.

– Если вам не трудно, вы не могли бы выразиться яснее? – спросил адвокат.

– Нет, не могу, – ответил Беовульф Агата, – ибо все архивы погребены в запутанном лабиринте. Я не вправе их обсуждать. Однако, если у вас возникнет желание со мной связаться, позвоните в гостиницу, спросите управляющего, и он сообщит вам номер и код. Опять же, повторяю, если в том, о чем я сейчас говорил, для вас есть хоть какой-то смысл, поверьте мне на слово: не надо звонить в Амстердам. В противном случае это может обернуться для вас смертным приговором… А теперь, господа, полагаю, нам пора попрощаться.

Буквально выпроводив перепуганных гостей из номера, Скофилд громко, решительно захлопнул дверь у них за спиной. После чего вернулся в гостиную; туда же прошла с кухни Антония. Она по-прежнему была в черном платье и белом переднике, но волосы ее освободились из плена.

– Оба искрутились, словно угри на сковородке, – сказал Брэндон, закуривая маленькую, тонкую сигару. – Кстати, любовь моя, ты была очень убедительна.

– Дорогой, это было совсем нетрудно. Роль моя простая и не требует актерского мастерства. Ты же, напротив, устроил настоящее представление. Сегодня твое вдохновенное воображение не знало пределов.

– Спасибо за похвалу, моя милая. Ну, что ты думаешь?

– Я ознакомилась с твоими заметками относительно всех тех, с кем ты уже встречался. Относительно всех предыдущих у меня нет никаких вопросов, ибо совпадений слишком много, слишком много слияния схожих интересов, ведущих к столкновению. Нескольких ты просто откровенно запугал, и они скрыли свой страх за молчанием и пустыми отговорками; остальные были полностью сбиты с толку. Но когда ты заговорил об иностранных капиталовложениях с этими двумя, их молчание явилось оглушительно громким. Упоминание про Амстердам их напугало – или, по крайней мере, мне так показалось.

– Да, эту козырную карту я вытащил из рукава. И она повернула ход игры в нашу пользу, ты не согласна? Ребята не успели отпереться слишком быстро или хотя бы предоставить какое-либо объяснение.

– Брэй, как тебе это пришло в голову? Мне просто любопытно.

– Это все частица правды, Тони, частица неотъемлемой правды. В прежние времена мы называли это пробелами, незаполненными пустотами… Почему стремительно идущая в гору брокерская фирма «Суонсон и Шварц» распродает свои активы тогда, когда впереди ее ждут лучшие годы? Суонсон умер от сердечно-сосудистой недостаточности, хотя до этого у него не было никаких проблем с сердцем; Шварц покинул Штаты и перебрался в Швейцарию, приняв швейцарское гражданство. А ведь обоим в то время не было и пятидесяти. Для меня это классический пример манипуляции, осуществленной Матарезе. Оба парня, которые побывали здесь сегодня, Матарезе с головы до своих ботинок от Гуччи.

– Знаешь, порой ты снова становишься прежним Беовульфом Агатой, правда?

– Если бы сейчас с нами был Змей, надеюсь, он согласился бы. Мы в неоплатном долгу перед Талейниковым.

– Мы обязаны Василию лишь тем, что до сих пор живы, Брэй.

– Что ж, любовь моя, будем жить и дальше, – сказал Брэндон, подходя к установленному на столе телефонному коммутатору. Нажав несколько кнопок, он связался с Фрэнком Шилдсом, который дежурил на улице в служебной машине без опознавательных знаков. – Все в порядке, Косоглазый?

– Ты не мог бы не использовать это обидное прозвище, разговаривая со мной по правительственной связи?

– Извини, Фрэнк, на самом деле это высший комплимент. Ты видишь то, что скрыто от других, поскольку сужаешь поле зрения.

– Хватит нести чепуху… Мы ведем наблюдение за двумя объектами; они сворачивают на Южную Сентрал-парк.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– Ну, он направляются не назад к себе в контору, что уже говорит о чем-то. Это был последний, не так ли?

– Как оказалось, их было двое. Да, они были последними. Оставайся на связи, и если что-нибудь произойдет, звони. А мы с Тони немного расслабимся, закажем себе в номер чего-нибудь вкусненького, о чем налогоплательщикам, разумеется, знать не следует.

– Ну пожалуйста, Брэндон!

– Он знает! – воскликнул объятый ужасом Альберт Уайтхэд, оказавшись в лимузине. – Он знает все!

– Возможно, – хладнокровно согласился его поверенный Николс. – С другой стороны, возможно, он не знает ровным счетом ничего.

– Ну как ты можешь так говорить? – возразил исполнительный директор «Суонсон и Шварц». – Ради всего святого, ты сам слышал, как он говорил о первичных пакетах акций, о кредитах, о слияниях и объединениях! Ему известен весь наш распорядок!

– Все это можно без труда узнать и проверить в открытых источниках. Это по силам первокурснику юридического факультета.

– В таком случае, Кларенс ты наш Дэрроу[72], ответь мне вот на что! Что насчет иностранных капиталовложений? Как ты объяснишь это?

– Вот тут-то он, возможно, как раз и промахнулся. Все средства были переведены через один техасский консорциум по устному распоряжению из Амстердама. Никаких письменных свидетельств на этот счет нет и в помине.

– Стюарт, нельзя быть в этом полностью уверенным.

– Да, нельзя, – согласился Николс. Повернувшись к Уайтхэду, он рассеянно взглянул на него. – Буду с тобой откровенен, именно это меня и беспокоит. Этот Клейтон, несомненно, имеет какое-то отношение к Амстердаму, что говорит о многом… и он утверждает, что сейчас Амстердам зашел слишком далеко, сорвался с цепи.

– Это грозит катастрофой! Клейтон упомянул про список смертников – а в арсенале наших предпочитающих держаться в тени партнеров, как известно, такие методы значатся. Они не остановятся ни перед чем. Мы не можем идти на риск, связываясь с Амстердамом.

– В таком случае, мы не сможем узнать правду, всю правду. А ближайший наш разговор с Амстердамом по графику должен состояться только через восемь дней. Если мы нарушим этот график, составленный с учетом сеансов защищенной спутниковой связи, Амстердам поймет, что нам стало известно о каких-то его проблемах.

– Но мы могли бы что-нибудь придумать, у тебя это получается очень неплохо!

– Пока что мне ничего в голову не приходит. Все идет строго по плану, никаких провалов. Быть может, у других найдется какой-нибудь повод позвонить на Кайзергерахт.

– У кого-нибудь обязательно должно что-нибудь найтись, – настаивал объятый паникой Уайтхэд. – Мы работаем заодно, и на всем этом мы нажили миллионы!

– Альберт, ты что, не понимаешь, что этот Клейтон, возможно, блефует, и по-крупному?

– Понимаю, Стюарт. Но как раскрыть его блеф?

Столик был заставлен остатками обеда, доставленного в номер: бифштекс под острым соусом, телятина по-итальянски, овощной салат, обложенная льдом вазочка с черной икрой иранского производства (для Антонии) и три шоколадных эклера (для Скофилда). Теперь супруги не спеша наслаждались черным кофе и выдержанным коньяком «Курвуазье».

– Знаешь, любовь моя, я бы смог привыкнуть к такой жизни, – заметил Скофилд, вытирая губы необъятной розовой салфеткой.

– Она бы быстро свела тебя в могилу, – возразила Антония. – Если нам удастся выбраться из всего этого живыми, я снова посажу тебя на диету из рыбы, выловленной тобой в море, и овощей, выращенных мной в огороде.

– Но это так скучно.

– Зато на здоровье свое ты пожаловаться не можешь, старый козел.

Зазвонил телефон, и этот резкий звук принес с собой облегчение. Вскочив с кресла, Скофилд быстро подошел к коммутатору.

– Да?

– Это Фрэнк, Брэндон. Твои прогнозы попали в самую точку. Те два типа из «Суонсон и Шварц» в конце концов уселись за столик в одном из уютных ресторанчиков для избранных. Для того чтобы попасть в подобное заведение, нужна безукоризненная финансовая родословная.

– Тут я ничем не могу помочь, господин директор.

– А ты представь себе похожие на раковины моллюсков особняки в Бруклине и Джерси, заселенные потомками «усатых Питов»[73], которые могут зарезать в своем районе любого, потому что они там полные хозяева. Новое поколение, конечно, уже не такое; костюмы и речь стали другими, но суть осталась неизменной.

– Фрэнк, ближе к делу.

– Покинув твою гостиницу, эти два типа встретились с банкиром Бенджамином Вальбергом из нового банковского конгломерата «Юниверсал Пасифик Иберия», а также с Джемисоном Фаулером, главой бостонской энергетической компании «Стандарт лайт энд пауэр», и Брюсом Эберсолом, президентом «Южного объединения коммунальных услуг». Эти люди представляют крупнейший банк, действующий на обоих побережьях Штатов и имеющий отделения на Средиземном море, основного поставщика электроэнергии на Востоке и главную компанию коммунальных услуг страны. У нас есть фотографии. Ты назвал десять кандидатов, из которых четверо оказались попаданием в самое «яблочко». Поздравляю, Беовульф Агата, у тебя завидная результативность.