Он умер в агонии. Ее колотило от ненависти к этому существу женского рода,испортившему ее настолько, что она смогла убить человека.
– Ты не заслуживаешь того, чтобы жить, Мириам.
– Но я буду жить. И ты тоже.
Сара не ответила. «О, нет, не буду, – думала она. – Не будем». Она искала глазами скальпель. Мириам слегка напряглась и перестала к ней приближаться.
– Сара, пожалуйста, попытайся меня понять. Я дала тебе новую жизнь, и только ею и стоит жить. Верь мне, это так. Эта жизнь гораздо лучше, чем ты думаешь.
Сара едва смогла сдержаться: ей хотелось выкрикивать оскорбления и в ярости выть. Только одна мысль билась в ее голове: как хорошо было бы вонзить нож в это порождение Зла и ощутить лезвием предсмертную дрожь его сердца.
– Я люблю тебя, – сказала Мириам. – Любовь превыше всего, превыше всякой цены.
Это уж было чересчур. Плотина рухнула – слова хлынули потоком.
– Ты любишь только себя! Ты – чудовище. Нет, хуже! – Слова ее эхом отдавались в маленькой комнате. – Ты не можешь любить меня или кого-то еще. Ты не способна на это!
Мириам, раскрыв руки для объятия, снова приблизилась к ней. Сара, не раздумывая, ударила ее изо всех сил и задела щеку. Мириам отпрыгнула. На лице ее отразился дикий страх.
Но она быстро взяла себя в руки. Она встала у двери, потирая лицо.
– Ты не имеешь ни малейшего представления, как опасно это делать.
Сару это не волновало. Она знала только одно: к тому времени, когда голод вновь овладеет ею, она будет мертва. И Мириам тоже. Она поклялась в этом себе и... Тому.
* * *
Щека у Мириам горела, она чувствовала обиду. Давно уже человеческому существу не удавалось ее ударить. А всем, кому удалось, суждена была быстрая смерть.
Какой сильный дух у этой женщины. Жить с таким человеком было бы чудесно. Сара стала бы ей равной в полном смысле этого слова. Она обладала всеми необходимыми качествами. Мириам обязательно удостоверится, что следующая жертва Сары будет поглощена полностью. Без этого Сара не получит достаточно энергии, чтобы ощутить истинное чудо своей новой жизни. А ей нужно ощутить это великолепие.
– Голод необходимо утолять очень тщательно, Сара. Тебе нужно изучить технику...
– Технику! Ты говоришь об этом так, будто это спорт. Ты варвар. – Она гордо тряхнула головой, непоколебимо уверенная в своей правоте. Мириам восхищалась ею, но необходимо было дать выход этой ярости. Им обеим станет легче.
– С определенной точки зрения это и есть вид спорта, – она постаралась сказать это по возможности жизнерадостно. – И он действительно требует особой техники.
– Не хочу об этом слышать!
– Но ты должна! Разве ты не понимаешь, что ты снова и снова будешь проходить этот цикл? Ты будешь Спать,потом – насыщаться. Иного пути нет, Сара. Так и будет.
Это решило дело. Сара зажала уши руками, чтобы заглушить голос правды. В горле ее родился низкий стон, завершившийся горестным воплем. Она как безумная набросилась на Мириам, пытаясь добраться до ее горла. Но Мириам теперь была начеку. Одной рукой она схватила Сару за оба запястья, другой за волосы, выгибая ее голову назад.
В глазах Сары светилось безумие, на губах выступила пена. Вопль сменился хриплым рычанием. Дергаясь и изгибаясь, она все пыталась добраться до Мириам, которая удерживала ее на расстоянии вытянутых рук, давая выход ее ярости. Когда Сара затихала, Мириам повторяла ей тихо, снова и снова: «Я люблю тебя... Я люблю тебя».
Наконец Сара обвисла у нее в руках; она склонила голову, рыдания сотрясали ее тело. Медленно и осторожно Мириам притянула ее к себе.
– Спи, – сказала она, поглаживая темные локоны. – Спи, и все будет хорошо.
Она отнесла Сару через коридор в спальню, которой редко пользовались. Дверь там достаточно прочная, чтобы противостоять натиску Сары, а окно забрано решеткой.
* * *
Сара поняла, что теряет сознание, лишь в тот момент, когда Мириам подняла ее. Она попыталась отстраниться, но оцепенение сковало ее члены. Она едва слышала слова успокоения, которые говорила ей Мириам. И хотя сердце противилось этому, тело ее приняло объятия Мириам.
Стараясь держать глаза открытыми, она только отдаленно понимала, что ее кладут на кровать, в чистую постель.
Она погрузилась в новую реальность – хуже самого отвратительного кошмара, более реальную, чем самый совершенный сон. В изножье кровати сидел Том. На лице его застыло злобное выражение. Резко дернув головой, он повернулся и уставился в лицо Саре. «ТЫ УБИЛА МЕНЯ! УБИЛА МЕНЯ! убила!» – в голосе его проскальзывали скрипучие, пронзительно-высокие, отчаянные тона. Он закрыл лицо руками.
Затем он посмотрел на нее с такой грустью, что ей захотелось тут же умереть. «Я прощаю», – сказал он.
А потом был разгар лета. И они вместе – в Вермонте. И снова летние каникулы. Сара лежала на траве. Счастливая. Она поняла, что это воспоминание было подарком Тома. Да, очень счастливая.
Открыв глаза, она стала смотреть на искрящуюся солнечными бликами листву дерева, под которым они расположились. Ветер шуршал в траве рядом с ее ухом. Внезапно раздался хлопок, и ее окатило шампанским. Смеясь, она села.
– Ты нарочно это сделал.
– Конечно. Ленч готов.
Они ели, невообразимо наслаждаясь. Сара смотрела, как смягчаются краски дня и блекнут на отрогах далеких Зеленых Гор. А потом они занимались любовью и лежали голыми в аромате летнего воздуха.
Они смотрели, как солнце склоняется к западу, как появляются первые звезды, и прижимались друг к другу, спасаясь от ночного ветра.
«ТЫ УБИЛА МЕНЯ!»
Она побежала. Летний холм стал темным и холодным, трава смерзлась, превратившись в камни.
От голоса его осталось лишь эхо, далекое эхо, затерянное среди гор.
* * *
Мириам наблюдала, как Сара Спит,оценивая ее состояние. Она пощупала пульс, затем открыла один глаз и долго смотрела на зрачок. Наконец она осторожно провела пальцами по щеке Сары. Ее Сонбыл настоящим.
Трансформация закончена.
– Добро пожаловать, – сказала Мириам, – добро пожаловать домой.
* * *
Когда сознание вернулось к ней, все изменилось. Сара села. Она находилась в кровати, в темной комнате. День превратился в ночь за то время, что она спала. За окном над Ист-Ривер сверкал полумесяц.
Она была не одна.
Мириам стояла у кровати – мерцающее существо. Сара не могла оторвать глаз от этой странной, лучистой фигуры. Без своего грима Мириам была поразительно красива. В лунном свете кожа ее казалась белой, глаза светились золотом. На мгновение они блеснули, как глаза зверя во мраке, затем она повернула голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});