Читать интересную книгу Навеки твой. Бастион. Неизвестный партнер - Гюннар Столесен

Ермунну понадобилось в туалет. Чтобы попасть туда, нужно было пройти мимо конторки портье Он попытался изобразить улыбку в сторону дежурной, но попытка, видимо, не удалась, поскольку дежурная взглянула на него с удивлением. А если бы сегодня дежурил Педер X. Грён, как было в те времена, когда гостиница принадлежала нацисту Адольфу Торстенсену? Тогда, пожалуй, положение его было бы еще более незавидным.

Его пронесло, не иначе как от водки. «Спокойно, Ермунн, спокойно, – сказал он, обращаясь к зеркалу. – Все будет в порядке Ты целым и невредимым доберешься до Осло, до своей уютной квартирки в Грёнланне. А там ты будешь в безопасности. Там тебя никто не разыщет. Никто ведь не знает твоего адреса в Осло». Это звучало убедительно, успокаивало. Слава богу, что у него нет телефона и он не числится в телефонной книге! Тогда найти его было бы легче легкого.

Нужно еще переброситься парой слов с дамой за конторкой.

– Вы сегодня допоздна дежурите?

– До одиннадцати часов, а что? – Она печатала на машинке.

– Да нет, ничего. – Ермунн прокашлялся. – Вы помните наш уговор? Никому ни слова о том, что я здесь, да?

– Господи боже мой, я еще не разучилась понимать по–норвежски. А чего вы, собственно, скрываетесь? С кем–нибудь повздорили? – Она явно забавлялась, поддразнивая его.

Ермунн наподдал ногой конторку – правда, не слишком сильно. Чуть не со слезами в голосе он спросил:

– А у этих типов, которые обо мне справлялись, вид был злодейский?

– Насколько я помню, совершенно нормальные люди. Во всяком случае, клыков я у них не заметила. – Она засмеялась.

Откланявшись, Ермунн поплелся обратно в ресторан, в свой угол. Клыков! Как будто в наше время нельзя найти хорошего зубного врача, который бы исправил такой дефект. Он допил свою рюмку водки и заказал еще одну плюс кружку пльзеньского.

Кроме него, в ресторане никого не было. Закончив еду, ушел обедавший там торговый агент. Из кухни Доносился смех. Возле кухонных котлов кому–то было очень весело. Скатерть на его столике была красная, бордового оттенка. Букетик цветов, пепельница, соль и перец. Все столы были одинаковые. Он попытался сосредоточиться на интерьере, принялся рассматривать ковер на полу, стены и потолок. Изучать сочетания цветов и стили. В углу стояло белое пианино. Неплохо. В другом углу была кабинка с телефоном. Телефон! Может, позвонить домой, в Хаугард? Спросить?…

Он помчался в кабинку, назвал нужный номер, подождал. К телефону подошла мать. Ермунн постарался говорить спокойно, как ни в чем не бывало. Объяснил, что сидит и болтает с приятелями, чтобы убить время до ночного поезда. Никто не заходил и не справлялся о нем? Ах заходил? Сердце его замерло. Двое молодых людей, лет тридцати, матери незнакомых. Показались вполне любезными. Когда заходили? Да около часа тому назад. Она сказала, что Ермунн вернулся в Осло, адреса своего не оставил. С ним ничего не стряслось? Мать разволновалась, но Ермунн, взяв себя в руки, успокоил ее. Он обещал тотчас по приезде в Осло написать ей.

Ноги его сделались ватными, он еле доплелся обратно до столика. Его преследуют, можно сказать, уже наступают на пятки. Рано или поздно дверь откроется и они войдут в ресторан. Они ведь почти наверняка заглянут в гостиницу убедиться в том, что он уехал. И даже если дежурная его не выдаст, кто их знает, вдруг они захотят пить или есть и зайдут перекусить? Тогда он пропал!

Он влил в себя остатки пива и водки. И, схватив сумку, снова выбежал в вестибюль.

– Нужно торопиться, – сказал он, – за мной погоня! Дежурная так и подскочила, на ее лице отразился вопрос.

– Они с минуты на минуту могут быть здесь, я бегу в туалет, посижу пока там. Ради бога, скажите, что я уехал в Осло на машине! – Не успела дама ответить, как Ермунна и след простыл.

Он заперся в туалете. Опустился на фарфоровый унитаз и в голос застонал. Нечего сказать, устроил себе жизнь! Надо ж было заварить такую кашу! Нет, если все обойдется хорошо, больше он в это не играет.

Прошло минут десять. Ему стало легче. Вот тебе и достойное, почетное отступление по окончании своей миссии! Он носится, словно перепуганная сорока, пытаясь спрятаться под юбкой у ничего не понимающей дежурной. К тому же все это происходит в его родном городе, в гостинице, где он провел в тишине и спокойствии бесчисленное количество вечеров. Это уже совсем скверно. Просто не лезет ни в какие ворота.

Он вздрогнул. Кто–то идет? Ермунн затаился, как мышь. Дверь в мужской туалет открылась, и кто–то прошел к писсуару. Кто это может быть? Согнувшись в три погибели, Ермунн заглянул в щель под дверью. Ему удалось разглядеть пару туфель. Коричневых туфель. Вельветовые брюки. Человек что–то насвистывал. Просунув голову как можно дальше под дверь, Ермунн застыл в страшно неудобной позе. Теперь он увидел спину и затылок. Мужчине было не меньше пятидесяти. Ермунн уже собирался втянуть голову обратно, когда его ноги, которыми он упирался в унитаз, соскользнули. С грохотом упала крышка унитаза. Ермунн не успел убрать голову – мужчина обернулся и посмотрел на него. Во взгляде сквозило изумление.

– Тьфу ты! – сказал Ермунн, убирая голову. Он встал на ноги. – Тьфу ты! – повторил он, открывая дверь.

– Вы сказали: «Тьфу ты!»? Вы не ушиблись? – Человек с любопытством уставился на него.

– Черт бы побрал этот пол, – запинаясь, пробормотал Ермунн. – Я поскользнулся и, видите, упал. Вообщето все в порядке, в полном порядке. – Подойдя к раковине, он сделал вид, что моет руки.

– Да, эти кафельные полы – штука опасная, – сказал мужчина и вышел из туалета.

Ну ладно, хватит, пора кончать с этим смехотворным поведением. Что бы ни случилось, нужно вести себя, как подобает мужчине. Вряд ли они осмелятся напасть на него в самой гостинице, правда? А за ее пределы он не выйдет, по крайней мере по доброй воле, если же они попробуют применить силу, он успеет позвать на помощь полицию или еще кого–нибудь из тех, кто призван его охранять. Взяв сумку, он, спотыкаясь, побрел опять в вестибюль.

– Вам не кажется, что вы малость свихнулись? – бросила ему дежурная, когда он проходил мимо.

Ермунн молча склонился в глубоком поклоне и улыбнулся ей. Затем он проследовал к своему столику в ресторане.

В зале сидел и тот человек из туалета, он кивнул Ермунну. Как ни странно, у Ермунна прибавилось уверенности в себе: рядом, через несколько столиков, сидел вроде бы его союзник. Союзник пил пльзеньское и закусывал гамбургером. Себе Ермунн заказал еще водки и пива.

Судя по всему, за время его отсутствия они здесь не появлялись. Вопрос был лишь в том, появятся ли они вообще. Шел девятый час. Настроение и состояние духа заметно улучшались, он потягивал водку и большими глотками пил пиво.

Минуты складывались в часы. Народ в ресторане приходил и уходил. Ермунн уже порядком набрался. Никого подозрительного в возрасте тридцати лет видно не было. В одиннадцать часов обслуживание прекращалось, но Ермунн договорился, что ему разрешат до прихода поезда посидеть у портье. Он запасся несколькими бутылками пльзеньского.

Место за конторкой занял ночной дежурный. Молодой человек, который на соответствующий вопрос Ермунна ответил, что он сын теперешнего директора гостиницы, уроженца соседнего городка, Ермунн его не знал. Особой словоохотливостью молодой человек не отличался, и вскоре Ермунн оставил свои попытки вызвать его на разговор.

Без десяти час Ермунн взял сумку, поблагодарил за приют и нетвердой походкой вышел на ночную улицу. Держась поближе к стенам домов, он добрался до вокзала. Перебежал через платформу и притаился в тени станционного здания. Там он стоял, пока к перрону, пыхтя, не подошел его поезд. Одним прыжком Ермунн очутился на подножке, но, споткнувшись в дверях, со всего размаху растянулся в коридорчике.

Бегство из Люнгсета благополучно завершилось.

Часть III. Бремя

1. Тихие дни в Грёнланне

– Осло! Центральный вокзал! – разбудил Ермунна голос проводника. Поезд стоял. Ермунн был в купе один, все пассажиры уже сошли.

У него затекла шея, раскалывалась голова, во рту было сухо, как в берестяном туеске. Да, водка оставляет после себя ощущения не самые приятные. Взяв сумку, Ермунн, пошатываясь, направился в туалет. Там он плеснул в лицо холодной водой, прополоскал рот и с жадностью выпил несколько глотков. Затем он вышел на перрон. Было начало восьмого утра.

Еще с час он в полудреме просидел над чашкой кофе в привокзальном кафе. Курил, кашлял, пытался привести в порядок мысли. Он решил, что поедет к себе на квартиру и, запасшись едой и чтивом, на несколько дней замуруется там. Не будет носу высовывать из дома. Не станет открывать двери на звонки. Ведь не исключено, что им все же удалось выяснить его адрес. Он со своей стороны игру закончил. Поставил последний жетон и выиграл. Он загреб сколько можно и больше рисковать не намерен. Ему и так чертовски повезло, он съел свою туманность Андромеды, и она теперь урчала у него в животе, однако небо над головой потемнело. Нужно было дать природе время успокоиться, прийти в норму.