В полной удручённости беру я эти листки и — чтобы вы думали? — плетусь, баран-бараном, с работой комиссий думских знакомиться. А куда денешься, надо хотя бы видимость заинтересованности в делах государственных проявлять…
Посмотрел я по перечню, в каком зале какая комиссия заседает, выбрал комиссию по законотворчеству — как просекаю, именно с неё мне и надо знакомство начинать, чтобы в курс проблем войти, — и почапал. Что осуждённый к высшей мере на плаху.
Вхожу. Зал размеров средних, как две комнаты классных в школе, столы, что парты, в три ряда расставлены, а за ними, кто где, человек тридцать сидят, выступающего, занудным голосом что-то по бумажке бубнящего, слушают. Те, кто поближе к нему уселись, вид делают, что вроде конспектируют, а остальные кто чем занимаются. Кто скучает исподтишка, кто между собой вполголоса треплется, а кто и дремлет откровенно. В общем, кипит работа, ключом бьёт.
Сел я тихонько на стульчик с краешку, к двери поближе, уши навострил — врубиться в тарабарщину выступающего пытаюсь. Как же — вникнешь, держи карман шире! Из его уст сплошная абракадабра сыплется: «…В целях повышения эффективности указанного законопроекта предусмотреть обязательную ежемесячную отчётность всех государственных органов по их работе с юридическими и физическими лицами, а также обязать к неукоснительному исполнению пунктов: а), б), в) и г) — нижеперечисленные госструктуры…» Ну и всё такое прочее, за которым суть закона напрочь не просматривается.
Посидел я так, посидел и от речи монотонной, вялотекущей в транс гипнотический впал. Даже чудиться стало, будто опускаюсь я на карачки и медленно-медленно, что кролик в пасть удава, к выступающему ползу. И вдруг краем задурманенного сознания отмечаю, как ко мне какой-то депутатишка, со стула на стул пересаживаясь, передвигается.
С трудом из паутины гипноза освобождаюсь и в него взор вперяю. Молоденький такой депутатишка, белобрысенький, щёчки, что у девушки, кровь с молоком. В костюмчике сереньком, с нуля, при галстуке, в очочках с оправой золотистой. На лацкане «поплавок» институтский красуется, а на морде — такая значительность непоколебимая, которую разве у пациентов дурдома увидишь. Тот ещё «законотворец». От горшка два вершка, но букву закона, видать, с пелёнок выписывать хотел. Оно, как погляжу, у всех здесь зуд такой характерный, у кого в детстве с писанием плохо получалось. Может, им лучше к урологу обратиться?
— Вы тоже сюда со своим предложением? — шёпотом спрашивает он, наконец рядом усаживаясь. Но по морде видно, что до лампочки ему мои «предложения», его своими поделиться так и распирает.
Двигаю я плечами неопределённо — вроде «да», но вроде и «возможно», хотя и за «нет» тоже вполне сойдёт. Свято здесь совет Сашка соблюдаю: больше молчать, да на морду многозначительность напускать.
— А я вот закон о чистоте русской речи предлагаю, — напыщенно возвещает «законотворец» с «поплавком», и я по его тону сразу просекаю, что своим «законом» он уже всем присутствующим уши прожужжал и теперь страшно рад нового слушателя обрести, чтобы и его «осчастливить».
— Вы себе и представить не можете, — с пафосом непререкаемым заявляет он, — насколько упала культура русской речи. Взять хотя бы словосочетание «в этой связи…», которое сплошь и рядом употребляют как видные политики, так и известные телекомментаторы. Когда я эту фразу слышу, меня всегда оторопь берёт. Так и хочется спросить: «Вы какую связь имеете в виду? Сексуальную? Или с преступным миром?»
— А как надо говорить? — недоумеваю.
Приосанивается тут «поплавконосец», ухмыляется довольно — в самую струю его мыслей я попал — и начинает менторским голосом снисходительно объяснять:
— По всем правилам русского языка надо говорить не «в этой связи», а «в связи с этим», поскольку речь идёт не о «связи», а об «этом», где под «этим» подразумевается предыдущее высказывание, которое таким образом связывается с последующим. Иначе можно сказать: «в связи с ранее сказанным». И тогда ни у кого язык не повернётся произнести: «в предыдущей связи», ибо сразу интересные ассоциации возникают.
Чумею я от его слововязи и думаю себе: ну, мужик, это ты похлеще «боцманского загиба» завернул, только на фига ты мне со своим выпендрёжем лексическим сдался? Без твоей зауми голова пухнет.
— Тебе честно ответить? — спрашиваю напрямик.
Встрепенулся гордо «поплавконосец», подобрался, грудь впалую выпятил, аки удалец худосочный перед рукопашной с ещё более хилым сморчком заморенным.
— Конечно! — хорохорится.
— Не слушаю я телекомментаторов бойких, — объясняю ему спокойненько, — поскольку на все ихние речи высокопарные знаешь что ложу?
Что удар ниже пояса депутатишка схлопотал. Глаза на меня вытаращил и ртом беззвучно хлопает, будто вместо боя честного на ринге в драку хулиганскую на задворках встрял. Наконец дыхалку у него отпускает, краснеет он до корней волос, взгляд в сторону отводит.
— Разве что на «ихние»… да ещё «ложите»… — бормочет потерянно и начинает от меня подальше по стульям задницей отползать.
А вид у него что у курицы, насквозь мокрой. Во, уел я его, во по сусалам вмазал! Знай наших!
50
Уж и не знаю, каким образом так случилось, что меня на ОРТ пригласили в программе «Час пик» проинтервьюироваться. Может, в столице дефицит на людей известных образовался либо им всем уже успели все косточки перемыть, а может, сказались происки ярых конкурентов Бонзы по бизнесу, которые мне по наследству достались и которые теперь спят и видят, как бы преемника по уши в дерьмо окунуть. Пусть, мол, по телику «ерундицию» свою на всю страну выставит, авось апломб спесивый ему собьют. Хотя, с иной стороны, может, я краски сгущаю, конкурентов чересчур вознося. Телевидение, как на личном опыте убедился, это всё-таки реклама. И отрицательная иногда даже полезнее положительной — дольше помнят. Впрочем, если уж совсем на приглашение через розовые очки посмотреть, то чем я не фигура? Молодой бизнесмен из глубинки расейской, в депутаты выбившийся. Чем не факт жареный для журналистов борзых? Даже пикантно как-то морду новую телезрителям представить.
Сашок, как про приглашение прознал, вначале опупел. Здесь-то он не может ни на кого надавить, ни рядом за столиком в студии посидеть, чтоб в случае чего-либо меня поправить, либо передачу аккуратненько прервать. Однако, новость переварив и поразмыслив чуток, Сашок рукой на всё махнул.
— Поступай, — говорит, — как хочешь. В депутаты ты уже пробился, так что никакие «перлы» твоих откровений теперь не навредят. Через неделю-другую о твоём «бенефисе» всё равно забудут. Один совет даю — понаглей себя веди, но и не особенно зарывайся. Народ любит по телику напористых мужиков лицезреть — внешний вид и умение раскрепощёно держаться гораздо дольше в памяти хранятся, чем самые ортодоксальные речи. Поэтому лучше жизнерадостным дураком на экране выглядеть, чем косноязычным вахлаком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});