Она кивнула:
– Я поняла.
Поняла ли? Он не был в этом уверен. Для Робби долг всегда в приоритете. И он не имел представления, как он сможет совместить чувства, которые он испытывал к ней, со своей решимостью завоевать свободу Шотландии и наказать угнетателей – эта решимость была его единственной движущей силой в течение многих лет. Слишком долго в его жизни ничто не имело значения, кроме войны. Он все еще сомневался, что в его сердце осталось место для чего-нибудь другого. Как могла англичанка – даже сочувствующая его делу – смириться с этим?
– Я сомневаюсь, что могу дать тебе то, чего ты хочешь.
Розалин посмотрела на него:
– Но ты любишь меня.
Он не смог это отрицать. Но Розалин хотела не только любовь. Ей нужно было будущее.
– Тогда это из-за моего брата? Из-за того, что я англичанка?
– Да. Нет. – Он прошелся ладонью по волосам. – Господи, неужели этого недостаточно?
– Этого не должно быть достаточно. Все можно уладить, Робби. Я знаю, что можно. Дай только этому шанс.
Когда она так смотрела на него, он почти начинал ей верить.
– Я постараюсь.
Она лучезарно улыбнулась. Робби почувствовал, как что-то горячее и плотное стянуло его горло. Его грудь настолько расширилась, что он подумал, как бы она не взорвалась. Это чувство он не испытывал так давно, что ему потребовалось время, чтобы осознать, что это – счастье. Счастье, такое огромное и всесильное, пугало его.
Все, что он мог сделать, – это поцеловать ее.
Робби застонал, почувствовав ее теплые, полные страстного желания губы, ее лежащее поверх него тело.
Да, ему это нравилось. Чертовски нравилось.
Его рука скользнула вниз по ее спине и остановилась на нежной выпуклости ягодиц. Он прижал Розалин к себе, давая почувствовать, как его естество затвердело и увеличилось, в то время как его язык проникал все глубже в ее рот. Она была словно сладчайшая амброзия, и Робби никак не мог насытиться ею.
Но когда она застонала и начала двигаться, он вынужден был отстраниться.
– Господи, милая, у нас нет времени.
Она лукаво улыбнулась, но что его действительно взволновало, так это блеск ее глаз. Блеск, который был слишком порочным для девушки, которая только что лишилась девственности.
– Ты уверен? – Розалин все еще лежала поверх него, и он готов был поклясться, что маленькая хитрунья нарочно беспокойно шевелит бедрами. – Я надеялась, что ты вознаградишь меня.
Робби прищурил глаза:
– Что ты имеешь в виду?
Она небрежно пожала плечами:
– Помнишь, ты говорил, что во второй раз это лучше, чем в первый?
Он перевернул ее на спину и опустился на нее всем телом так быстро, что она ахнула.
– Как ты это сделал? – требовательно спросила Розалин наполовину возмущенно, наполовину восхищенно.
Бойд улыбнулся:
– Практика.
Его боевые навыки были использованы для неожиданно хорошего применения. Он заглянул ей в глаза:
– Что ты имеешь в виду под словом «лучше»? Я не знаю, чего ты ожидала, но, по-моему, это было весьма захватывающе.
Розалин имела дерзость принять удивленный вид.
– Разве? Как я могу это знать, если мне не с чем сравнивать? Но если у тебя нет сил принять вызов, я тебя пойму.
Она начала выбираться из-под него, но он не собирался ее отпускать. Ни один уважающий себя шотландец не позволит, чтобы такой оскорбительный намек остался без ответа.
Схватив за запястья, он закинул ее руки за голову и принялся целовать, облизывать и нежно покусывать шею, пока Розалин не начала дрожать.
– О, я готов к этому, – хрипло прошептал он ей на ухо. – Совсем готов. – Он водил плотью между ее ногами до тех пор, пока она уже не просто дрожала – ее начал бить озноб. – Может быть, у нас есть таки время для урока.
– Хорошо, но только не очень долго.
Его взгляд встретился с ее взглядом.
– Да, но в таком случае ты будешь разочарована.
Робби намеревался наказать ее пыткой предвкушения. Но когда он заметил веселый блеск в ее глазах, он понял, что его обвели вокруг пальца. К этому моменту он уже пощипывал очень розовый и очень твердый сосок, Розалин судорожно глотала воздух, и ему больше ни до чего не было дела.
Розалин была близка к вспышке блаженства. Ощущение его, большого, вошедшего в глубину ее тела, полностью заполняя ее, в то время как она сидела верхом на нем, не было похоже ни на одну ее фантазию. Она ощущала себя дикой, свободной и наделенной странной властью, сознавала, что держит в повиновении этого мощного воина, лежащего под ней.
Робби держал ее за бедра, направляя, пока она скользила по его естеству вверх и вниз, вбирая его глубоко в себя и находя идеальный ритм для своего наслаждения.
Они начали очень медленно. Медленно и томно, потому что Розалин хотела насладиться каждым ощущением, каждым плотным дюймом его тела, растягивающего и наполняющего ее. Потом они ускорились, пока она не начала двигаться на нем бешеным галопом.
Достигнув предела, она выгнула спину и застонала, когда ее тело, казалось, начало летать. Она дрожала, трепетала, повторяя его имя, пока волна жара не охватила ее.
Розалин думала, что ярче этого ощущения уже ничего не бывает, но она заблуждалась. Руки, державшие ее за бедра, резко опустили и прижали ее. Он держал ее в этом положении, двигая ее вдоль себя, пока она не достигла пика снова. На этот раз ее ощущения оказались глубже и еще сильнее.
– Да, о Боже, да, Робби!..
Она была не в состоянии думать от охватившего ее наслаждения, сжигаемая страстью, которая поглотила ее.
Он тоже потерял голову. Она чувствовала, как он напрягается под ней.
– Так, mo ghra! Господи, я чувствую, как ты сжимаешь меня… – Робби остановился, охваченный напряжением, перед тем как застонать и дать своему наслаждению излиться в нее горячими пульсирующими спазмами.
Розалин в изнеможении упала на его обнаженную, горячую и слегка влажную грудь. У нее не хватило бы сил пошевелиться, даже если бы сам Ганнибал стучался в ворота. Она улыбнулась, представляя, что Робби оценил бы ее аналогию.
Она лежала, полностью удовлетворенная, наслаждаясь тем, как его грудь поднималась и опускалась под ее щекой.
Прошедшие два дня были одними из счастливейших в ее жизни, но сегодняшний стал самым лучшим. Его она будет вспоминать всегда. Как она свернулась калачиком, утомленная и пресыщенная физической близостью с ним. Его руку, обвившую ее, словно он никогда не собирался ее отпускать. Мощное биение его сердца, отзывавшееся в ней как бой барабана. Розалин чувствовала себя полностью принадлежавшей ему и полностью удовлетворенной.
– Ну и как? – В его глубоком мощном голосе сквозили нотки ожидания и что-то еще, что Розалин оценила как подарок, – поддразнивание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});