Все это и проявилось с наивысшим накалом в судьбе А. И. Покрышкина на рубеже 1942–1943 годов. И Александр Иванович сумел рассказать об этом в своих книгах как о внутреннем конфликте, неизбежно возникающем в обществе и к армии в период испытания на прочность. Ведь в мирное спокойное время такие, как Покрышкин и Исаев, трудно различимы. Преуспеет скорее второй... Но война требует других качеств. Правдивы и остры мемуары Покрышкина. По силе к ним, пожалуй, примыкают воспоминания Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского (но эти страницы книги «Солдатский долг» были опубликованы лишь в конце 1980-х — начале 1990-х гг.), мемуары «Годы и войны» генерала армии А. В. Горбатова (полностью текст увидел свет в 1992 году), и «Записки командующего АДД» Главного маршала авиации А. Е. Голованова (готовый набор книги рассыпан, напечатан в сокращении в 1996 г.). Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов страницы с откровенными отзывами о И. В. Сталине и наших полководцах хранил тайно даже от членов своей семьи. В 1995 году этот текст был опубликован сыном военачальника В. Н. Вороновым в журнале «Слово». Здесь же в 2000 году напечатана беседа «Я умел драться на пулеметах» с пехотным комбатом, одним из нескольких кавалеров двух орденов Александра Невского сибиряком М. И. Сукневым: «Мало перед войной осталось в нашей армии толковых офицеров и генералов... На своем уровне я немного видел порядочных командиров. Остальных привозили откуда-то с тыла... Никакой инициативы. Пока приказа нет, никуда не пойдет. А поступит приказ, уже поздно...»
Правда о войне, как и многие ее уроки, скрывалась, не была востребована... Но тогда, осенью 1942 года фронтовому поколению еще предстояло свершить главное в своей жизни.
В сохранившейся рукописи Виктора Никитина остались живые зарисовки манасских будней:
«Немцы лезли на Кавказ, шла жесточайшая борьба за перевалы...
Мы в тылу по утрам бегали по песчаному берегу моря, умывались под струями ручейка, текущего из расщелины высокого берега.
Утро прохладное, собрались домой:
- Что, уже подзарядились? — спросил Покрышкин, спускаясь с обрыва к морю.
- Уже, товарищ гвардии капитан! — за всех отвечал Савин.
- Мало занимались — надо до пота, а потом — в воду.
- Уже холодно. А потом нам еще рано, — хлопая себя по тощим бедрам, смеялся Сапунов, — вот поправимся на фронтовых харчах, тогда и будем нырять в море.
- Вы что, собрались здесь загорать, как на курорте? Видите тучу, — кивнул на черное небо Покрышкин, — немцы выдыхаются: хотели с ходу взять Грозный — не вышло, разбомбили нефтеперегонные заводы — горит... Значит, скоро будут драпать назад. Нам задерживаться здесь нельзя — бить их надо, сволочей! — сбрасывая гимнастерку, зло ворчал он. — Завтра летать начнем! — крикнул, бросаясь в воду.
Мы смотрели, разинув рты, на мелькавшее в холодных волнах сильное, загорелое тело Покрышкина».
В разговоре с Вадимом Фадеевым Александр Иванович говорит: «Сейчас я как никогда уверен в боевом опыте. Сбить меня не так-то просто!»
Просветленный внезапно пришедшим взаимным чувством, встречами с Марией, которая уже приняла его предложение руки и сердца, как никогда полон он жизненных сил, энергии. Рядом друзья-единомышленники, особенно дороги Александру Ивановичу Фадеев, Аркадий Федоров, Николай Искрин. На шестерке учебных «яков» отрабатывает командир первой эскадрильи свою новую тактику. Обязательны усложненные полеты — в ущельях гор, бреющие над морем. Никакого плавного тихого пилотажа учебных школ, все приближено к тому, что будет необходимо на войне.
После обеда Покрышкин без каких-либо поблажек гонял подчиненных на тактических занятиях. Штурман его эскадрильи — старший лейтенант Таминдор Паскеев, командир звена — старший лейтенант Григорий Речкалов, старшие пилоты — старший лейтенант Борис Козлов и старшина Александр Голубев, пилоты — старший сержант Петр Табаченко, старшина Николай Шагов, сержант Василий Островский и красноармеец Иван Степанов.
Покрышкин разработал собственную систему занятий.
Комната превращена в класс, где имелся набор моделей самолетов, карт, схем, снабженных броскими и простыми для поминания надписями. Например: «Истребитель, хорошо осматривающийся, непобедим!», «Нас не купишь, мы смотрим за хвостом друг у друга!» Рядом с черепом и костями — схема внезапной атаки сзади и вывод: «Он проявил беспечность в воздухе...»
Из-за отсутствия листов добротной бумаги большого формата для этих схем и рисунков использованы обороты чертежей самолетов ленд-лиза, присланные американцами, и даже карты Закавказья... Сейчас эти листы хранятся в Центральном музее Вооруженных Сил.
Быстрыми точными вопросами Александр Иванович вовлекал в разговор всех присутствующих, требовал столь же быстрых ответов. Надо было знать все скорости, радиусы и иремя боевых разворотов, секторы обстрела и т. д. В классе никто не мог отвлечься, мгновенно разыгрывалась и решалась та или иная ситуация боя.
В. Никитин вспоминал:
«Командиры второй и третьей эскадрилий водили своих нетчиков на уроки тактики к Покрышкину... — Опять пришли неграмотные, — шутил Саша Голубев, подвигаясь и давая место кому-нибудь на скамейке.
Покрышкин искренне заботился о том, чтобы вооружить всех летчиков своими идеями. У него к любому тактическому положению был неисчерпаемый запас примеров из собственной боевой практики... Он был единственным командиром в полку, который занимался с молодежью с таким рвением».
Начальнику связи полка Масленникову и радиотехнику Лытаеву Покрышкин предложил радиофицировать классы, где готовил летчиков воевать с применением радиостанций.
Из боевой характеристики А. И. Покрышкина, подписанной 26 декабря 1943 года командиром полка Н. В. Исаевым, виден разный подход к людям комполка и комэска, слышен здесь и отголосок недавно происшедшего конфликта: «С должностью командира эскадрильи справляется хорошо. Пользуется заслуженным авторитетом. Много работает над собой в деле изучения тактики ВВС противника и умело передает подчиненным. Недостаток т. Покрышкина — боевая спайка летного состава при товарищеских отношениях, а не через командирскую требовательность. Имели место пререкания и оскорбления старших начальников...» (ЦМВС. Документальный фонд. Личное дело А. И. Покрышкина. Копия).
В отношении засчитанных А. И. Покрышкину сбитых самолетов в документах конца 1942 года есть противоречия. В боевой характеристике указано: провел 40 воздушных боев, в которых лично сбил 6 самолетов и 6 в группе. В сводке на 4 января 1943 г. счет по каким-то причинам уменьшен: 3 лично сбитых (26.6.41 г. — Me-109, 3.7.41 г. — ПЗЛ-24, 9.7.42 г. — Ме-109Ф). В группе — 4 (5.7.41 г. — Хеншель-126; 2.8.42 г.-З Me-110). При штурмовках аэродромов противника — 2 Ю-88. Всего — 9 самолетов. (ЦМВС. Документальный фонд. Копия).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});