— Ты не скрываешь, что хотел бы от меня избавиться.
— Я хотел от тебя избавиться с самой первой минуты.
— Однако ты был не в состоянии проделать путь домой, не говоря уже о том, чтобы постоять за хозяйскую дочь. — На это Кливу нечего было возразить, и Эрик продолжил:
— Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но я тоже принимаю интересы леди Розалинды близко к сердцу.
— Из-за тебя леди Розалинда не может отвечать за свои поступки. Она слепа… — Он стиснул зубы, но Эрик и так понял, что у него на уме. Ясно было, что парень никогда не станет открыто порицать свою повелительницу.
— Возможно, — согласился Эрик. — Тебе кажется, что мною движет корыстный расчет…
— А то нет! Не думаешь ли ты, что до тебя снизойдет настоящая леди?
— Но ведь ты, к примеру, поднялся от пажа до оруженосца. Глядишь, когда-нибудь тебя произведут в рыцари, а? — Эрик вопросительно поднял брови. — Может, и я мечу так же высоко.
Клив снова затих, но Эрик уловил вспыхнувшее в его глазах любопытство.
— Что тебе от меня нужно? — подозрительно осведомился юноша. Эрик окинул его оценивающим взглядом. Он начал рискованную игру с этим преданным щенком. Один неверный шаг — и он со всех ног помчится с доносом к сэру Эдварду. Единственное, что может заставить его молчать, — это обещание скорейшего отъезда.
— Я согласен покинуть пределы Стенвуда, не дожидаясь награды, которую обещала мне леди Розалинда, но при одном условии: если ты не проболтаешься. — Он немного подумал, тщательно взвешивая слова. — Если ты не скажешь ее отцу, что между нами было.
Клив подался вперед с видом неподдельного изумления:
— Ты уедешь? — Однако подозрительность снова взяла верх. — Когда?
— После турнира.
— Так ведь до турнира еще две недели! Нет, я не допущу, чтобы ты досаждал ей своим гнусным присутствием!
— Думаю, лучше тебе согласиться, — предупредил Эрик. — Напрасно ты считаешь, что сэр Эдвард подыскал своей дочери достойного жениха: я-то знаю его подлую натуру. Допустим, ты избавишь ее от моего присутствия на две недели раньше, но жизнь с этим человеком будет для нее сущим адом.
Его слова попали в цель: на лице юноши отразилось крайнее смятение.
— Я уеду сразу после турнира, если сэр Эдвард откажется выдать за меня свою дочь. В оставшееся время я не стану искать с ней встречи. Клянусь Богом.
Клив согласился с крайней неохотой. Но когда он скрылся в густом тумане, Эрик испытал несказанное облегчение. Все-таки это была хоть небольшая, но победа. Впрочем, сложностей оставалось предостаточно. С его стороны было роковой ошибкой недооценить врага. Теперь ему предстояло сразиться с сэром Гилбертом, а потом уломать Розалинду и ее отца. Если раньше ему казалось, что с ней все будет просто, то сейчас он склонялся к мысли, что скорее договорится с отцом. Тот, по крайней мере, ценил отвагу и честность, такому не грех открыть свое истинное лицо. Но Розалинда…
Его злорадство пошло на убыль, когда он вспомнил об их не давней ссоре. Она сама сказала, что желает его отъезда, потому что он ей не пара. Казалось бы, чего еще ожидать от девицы из благородного семейства, но почему-то Эрику хотелось думать, что она не похожа на других. Он надеялся, — какая наивность! — что она полюбит его таким, каким он предстал перед ней: без титула и богатства, а просто человеком. До последней минуты он считал, что такое возможно, но она отвергла его с хладнокровной жестокостью.
Эрик откинул со лба влажные волосы. Он поплатился за свою тупость. И поделом! Такие, как она, в браке ищут только выгоды. Да, она красива, а в остальном ничуть не лучше прочих.
И все же ее красота — а также воспоминания о том, что она спасла его от виселицы — не давали Эрику убедить себя, что она гак же ничтожна, как все остальные. Говоря по чести, он и сам оказался небезупречен: разве он требовал признания их брака совершенно бескорыстно? Разве мог он, странствующий рыцарь-бастард, иным способом заполучить богатую невесту? Правда, ему очень скоро открылись ее истинные достоинства. Но теперь он создавал, что в первую очередь им двигало страстное влечение, искрой вспыхнувшее между ними.
Эрик натянул на голову капюшон и вышел за порог, в дождливую мглу Он завладеет ее соблазнительным телом. Он утолит свою страсть. Он приберет к рукам этот замок. Но прежде нужно рассчитаться с врагом, напомнил он себе. Только тогда его удовлетворение будет полным. Он бросит вызов Гилберту в присутствии сэра Эдварда. Миг отмщения будет вершиной его торжества.
Втянув голову в плечи, он зашагал вперед. Скоро он расправится с сэром Гилбертом. Ему достанется Стенвуд. Ему достанется и Розалинда — хочет она того или нет
Розалинда отняла руку от губ сэра Гилберта, чей поцелуй оказался слишком пылким, и нервно улыбнулась. Сперва Эрик потом Клив. Теперь еще ухаживания сэра Гилберта. Несмотря ни на что, ей приходилось соблюдать видимость приличий — отец не спускал с нее глаз. Святые угодники, неужели этот день никогда не кончится! Она старалась выглядеть приветливой и жизнерадостной, уповая только на то, что ее волнение все отнесут на счет естественной девичьей застенчивости.
— Прошу вас, садитесь. — Сэр Эдвард жестом указал на кресло почетного гостя, по правую руку от себя.
Не успел он обратиться к дочери, как она скользнула в кресло слева от него.
— Давно мне не доводилось наслаждаться гостеприимством Стенвуда, — с преувеличенной учтивостью произнес сэр Гилберт, поднося к губам кубок, до краев наполненный красным вином.
— После кончины супруги я и не помышлял, что буду принимать гостей, — признался сэр Эдвард. — Но теперь здесь моя дочь. Нельзя же, в самом деле, лишать ее общества и внимания молодых людей.
— О, ей будет оказано всяческое внимание. — Сэр Гилберт не задумываясь сказал именно то, что ожидал услышать хозяин замка. Бесцветные глаза со знанием дела разглядывали Розалинду. — Надеюсь, ей это будет приятно.
Розалинда в ответ слабо улыбнулась и опустила глаза. Его ухаживания были ей отвратительны. Да и кто-либо другой вряд ли преуспеет больше, если она и впредь каждого будет сравнивать с Эриком. Она изображала любезность, чтобы только оттолкнуть от себя Эрика. Впрочем, эта хитрость теперь казалась ей бесполезной — уж очень странно откликнулся Черный Меч на ее сообщение о прибытии сэра Гилберта.
Она знаком приказала Седрику подавать яства, но мысли ее были далеко. Господи, где же Клив? Чем окончился его разговор с Эриком?
Первый вопрос недолго оставался без ответа. Как только очередь дошла до оруженосцев и над их столом поплыли подносы и блюда с жареной свининой и миногами в виноградном соусе, в дубовые двери проскользнул Клив. Собратья-оруженосцы встретила его запоздалое появление добродушным подтруниванием и двусмысленными намеками. Розалинда подозревала, что ему не сразу удастся сойтись накоротке с остальными, для которых посвящение в рыцари подразумевалось само собой. И впрямь, сомнительное происхождение и положение новичка доставляли Кливу множество неприятностей, но в общем и целом, по мнению Розалинды, он сумел утвердиться среди других оруженосцев. Впрочем, сейчас ее мало заботили чужие дела. Клив, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. А что же Эрик?