— Не угадали, отче, — улыбнулся, Марсден, — в Испанию.
— Не везет! — разочарованно вздохнул священник. — Париж и Вена — единственные из европейских столиц, где стоит побывать.
— Ничего, до Мадрида вы тоже не доберетесь, — успокоил его Марсден, — да и что делать вам, протестанту, в городе, где сплошь одни католики?
Клавдий предусмотрительно воздержался от ответа на этот скользкий вопрос и перевел русло беседы в более практическую плоскость.
— Что от меня требуется? — спросил он.
— Ничего особенного. Вы придаетесь экспедиции, или, если угодно, миссии, которую возглавит присутствующий здесь капитан Хорнблоуэр, — Марсден жестом указал на капитана, который в ответ коротко наклонил голову, — в качестве секретаря-эксперта, равно как и месье Виллебуа. Вы, безусловно, догадались, что целью экспедиции является подмена некоего документа на другой, в результате чего мы надеемся сослужить нашей стране важную службу. Подложный документ готов, так же как и пакет со всеми печатями. Собственно говоря, вы отправляетесь с этими джентльменами для страховки. Если, по тем или иным причинам, приготовленный нами экземпляр в чем-то будет отличаться от настоящего, добыть который предстоит м-ру Хорнблоуэру и графу Миранде, также присутствующему здесь и отвечающему за военное обеспечение миссии, на ваши плечи ляжет задача вскрыть и вновь запечатать настоящий пакет так, чтобы никто не заметил. Точно так же, месье Виллебуа поручается составить и написать новый текст приказа, если заранее подготовленный не будет соответствовать моменту. В этом случае вам, уважаемый доктор, придется еще раз расписаться за его императорское величество. Вам уже столько раз пришлось проделать эту операцию, что еще один, полагаю, вас не затруднит. Вот и все, пожалуй.
— Что будет со мной потом? — спросил Клавдий, не пропустивший ни слова из речи Марсдена и слушавший его с жадным вниманием.
— Если все пройдет гладко, вас доставят обратно в Англию, откуда мы, при первой возможности, переправим вас к новому месту жительства. Устраивает?
— Вполне. Надеюсь, на новом месте мне не придется просить милостыню?
— Не придется. Вы будете получать десять фунтов ежемесячно. Где и каким образом, вам сообщат перед посадкой на корабль.
— Десять фунтов… — удручающе покачал головой Клавдий. — Не слишком щедро…
— Не торгуйтесь и не пытайтесь меня разжалобить, — резко парировал Марсден. — Насколько мне известно, ваш приход платил вам гораздо меньшее жалованье. Между прочим, вам вовсе не возбраняется найти себе какую-нибудь полезную работу. Человек с вашими задатками может сделать в колониях неплохую карьеру. Трудитесь честно, и будете вознаграждены.
— Ах, ах! Какие слова, м-р Марсден! — лицемерно воскликнул священник, воздев к небу руки. — Как часто твердил я их своим прихожанам! Так часто, что под конец они набили мне оскомину. Что ж, быть может я и воспользуюсь вашим советом, сэр. Десять фунтов — ничтожная сумма для человека, привыкшего оперировать в сотни раз большими…
— Не забывайтесь, святой отец, — предупредил Марсден, которого несколько встревожили меркантильные запросы мошенника. — Первый же фальшивый вексель, вышедший из ваших рук, — и мы будем считать себя свободными от всех обязательств по отношению к вам. Помните, за каждым вашим шагом будут наблюдать. Не заставляйте нас прибегнуть к крайним мерам.
— Ну, этого вы могли бы и не говорить, — поморщился Клавдий. — Раз я уже умер однажды, никто не заинтересуется, если я умру вторично, только на этот раз по-настоящему. Не могу сказать, что одобряю ваши методы, но понимаю их необходимость.
— Рад, что мы нашли, наконец, общий язык, — сухо сказал Марсден. — Теперь же мы вынуждены на время расстаться, ваше преподобие. Сержант! — позвал он, возвысив голос.
Вошедший сержант положил руку на плечо Клавдия, но тот неожиданно заупрямился.
— Постойте! — воскликнул он. — Неужели вы собираетесь снова запереть меня в четырех стенах в тот самый миг, когда я почувствовал вкус свободы?! Хотите, я поклянусь на Библии, что не стану пытаться бежать? Позвольте мне хотя бы полчаса прогуляться по улице!
Марсден покачал головой. Ответ его звучал по-прежнему сухо и бесстрастно, хотя в душе, возможно, отчаянный призыв заключенного тронул его за живое.
— Мне очень жаль, святой отец, но мы не можем позволить вам разгуливать по лондонским улицам даже под охраной. Ваши преступления и ваша внешность свежи в памяти слишком многих людей, чтобы мы могли рисковать. Но не огорчайтесь так сильно — еще несколько дней, максимум неделя, и вы опять станете вольной птицей. Вас перевезут в Плимут и доставят на корабль, где вы сможете пользоваться всеми льготами, положенными пассажиру. Там вам не понадобится никакая охрана.
— Не сомневаюсь, — с горечью констатировал Клавдий, — разве что мне взбредет в голову прыгнуть за борт. Та же клетка, по сути, только побольше! Ладно, прощайте, джентльмены…
Он склонил голову и шаркающей походкой направился к выходу. Сержант последовал за ним. Марсден проводил их взглядом и обратился к оставшимся.
— Ну вот, теперь вас четверо, джентльмены, — произнес он бодро. — Что касается прочих членов вашей экспедиции, то тут я целиком полагаюсь на ваш выбор, граф. Надеюсь, вы подберете надежных людей из числа ваших приверженцев. Горы Сьерра-Морены должны им понравиться. Конечно, это не Анды, но и не монастырская стена, не так ли?
— Я отобрал лучших, м-р Марсден, — подтвердил Миранда. — Все они бывали в Испании, и каждому я без сомнения доверил бы собственную жизнь. По вашей рекомендации я привез с собой пятерых во главе с сержантом Перейрой. Это мой друг и самый близкий мне человек. Кстати, позвольте поблагодарить за ваше любезное предложение взять под опеку остающихся здесь легионеров. Уверен, что под вашим присмотром с ними ничего не случится до моего возвращения.
— Я тоже в этом уверен, Ваше Сиятельство, — церемонно ответил Марсден, отвешивая поклон в адрес Миранды и не замечая, как того вновь передернуло при таком обращении. — На этом я с вами прощаюсь, джентльмены, и жду завтра в восемь, как договорились.
— Прошу прощения, сэр, — подал голос капитан, — месье Виллебуа тоже едет с нами?
— Гастон останется в Лондоне. Ему надо сдать дела и кое-что уладить в личном плане. Не волнуйтесь, капитан, он присоединится к вам еще до отплытия, и вы сможете получше познакомиться. Уверяю вас, Гастон — прекрасный человек и верный друг.
Смущенный похвалой француз слегка покраснел, пробормотал что-то неразборчивое и неловко поклонился. Марсден протянул на прощание руку Миранде, потом Хорнблоуэру, а месье Виллебуа дружески похлопал по плечу, полуобнял и что-то шепнул на ухо. Стоящий ближе Хорнблоуэр успел разобрать только: «Поцелуй от меня Жанну…»