Когда-то я думала что Свежеватели конченные уроды, а ты сказал что это не так. Ну… Прав ты был. — нахмурившись пробормотала себе под нос Лана и отправилась следом за Айром в тепло. После того что ей рассказал Чарли и бедных, замученных девушек, она дала свободу сердцу. И сейчас не знала как его унять.
Усталые и замерзшие разбойники хмуро шептались за спиной у своего атамана, шагая по колено в снегу. Стрелки которые должны были выцелить возницу на санях, вместо него попали в круп резвой кобылы и та понесла, в итоге разбив ценный груз вина о ствол дерева. Спасти удалось немного, сейчас все мысли мужиков были о теплом укрытии, где можно будет откупорить баронские бочонки с пойлом. А вожак продолжал их гнать вслед за бежавшими купцами, хотя ясно было что с них много не взять. Вот бандиты и тихо роптали.
Идущий впереди отряда широкоплечий и седой как лунь разбойник, с блеклыми голубыми глазами прекрасно знал о чем говорят люди у него за спиной. Мужичье просто не знало что самый ценный куш торгаши утащили с собой. И он был позарез нужен Седому. Репутация для разбойника — непозволительная роскошь. Но у атмана она была и он не хотел ее потерять. К тому же баба-торговка всего с двумя охранниками вряд-ли представляла угрозу для его ватаги, а жители местной деревушки были слишком малочисленны чтобы ему помешать.
Когда из за деревьев показалось погруженное в ночной сон поселение, Седой оглянулся за спину, на бредущего позади него молодого парня с повязкой на глазах. Он держался за веревку привязанную к поясу атамана и мелко дрожал, его изъеденный молью полушубок был множество раз залатан и неважно защищал от царившего вокруг мороза. Дважды потянув за веревку, Седой вскинул руку, приказывая всем остановится. Не нравилось ему это дело, хотя и куш обещался немалый. Стоило подстраховаться.
— Кидай кости, скажи что видишь, Куд, — сиплым, надтрестнутым голосом он приказал пареньку, который спешно полез в привязанную к поясу, небольшую сумку.
Высыпав на длинную, тонкую, длань куриные, расписанные рунами кости, ворожей поднес их к лицу и что-то быстро и очень тихо зашептал, а затем взмахнул рукой и бросил их на сугроб. Падающие костяшки подхватил поток ветра и засвистел узкими прорезями. Когда звуки стихли, а кости упали на белую кромку снега, парень быстро нагнулся и несмотря на слепоту быстро их собрав, убрал в свой мешок.
— Ну что там? — бросив взгляд на нетерпеливо притоптывающих бандитов, спросил у парня Седой.
— Трактир, торговцы там. И еще двое. Парень и девка. А еще Смерть. Опять она Седой. Давай уйдем? Я уже дважды ее видел на нашем пути. — забормотал ворожей, сжимая и разжимая посиневшие, длинные, тонкие пальцы.
— Ты так и не сказал, чья это смерть? Наша или их? — нахмурившись переспросил главарь ватаги.
— Ничья, она своя собственная. В прошлый раз она промелькнула, а сейчас затаилась и ждет. А кого заберет мне не ведомо. Человека узреть я могу, но не это… — запричитал ворожей, кривя лицо. Из под повязки по бледному лицу побежали слезы. Седой нахмурился, его сын весь пошел в жену, такая же размазня. Бросить бы его здесь в лесу… Но тот был его единственным ребенком оставшимся в живых.
В прошлый раз он затрясся и едва не обделался, когда мимо их засады промчались на лыжах двое путников, пару часов назад. Наверное как раз те парень и девка, что сейчас с торгашами в трактире. На благородных они были не похожи, даже их засаду не засекли. Да и не слышал матерый разбойник чтобы эти кровопийцы передвигались на своих двоих, по-простецки и без охраны. Атаман поднял руку, готовясь скомандовать продолжать путь, а потом нахмурился и переспросил у сына:
— Ты сказал что там пятеро всего человек. А трактирщик с прислугой? Никого больше нет?
— Нет… никого. Никого больше нет. Смерть уже всех забрала. Она пирует, смеется и скалится. Ей весело жить, когда все вокруг умирают. — покачиваясь словно в трансе, заголосил замогильным голосом парень, заставив Седого заскрипеть зубами, а потом одним быстрым движением вмазать крепкую пощечину сыну, приводя того в чувство. На него порой накатывало такое. Нужно было что-то решать.
— Хрен-ли встали, жопы морозим, а голова? — раздался резкий голос позади. Атаман сразу узнал говорившего, это был Лерк, молодой и дерзкий приблуда с северных окраин. Слишком наглый чтобы уважать чужие авторитеты, он был пока нужен банде, так как был первоклассным бойцом.
— Заткнулся. Когда решу, тогда пойдем. — голосом даже более холодным чем северный ветер произнес атаман.
Две бабы и три мужика, против его пятнадцати парней, семь из которых вместе с ним служили на южных рубежах когда-то. Да и деньги на кону стояли не маленькие, плюс еще это проклятое обещание. Кивнув своим мыслям, Седой взмахнув рукой вперед, скомандовал:
— Двинули! Брюхо, Жар, Лода, Семен и Кочерга, зайдете со двора, чтоб не убегли. Остальные со мной! Вперед не ломиться, позади не стелиться, в середке не крутиться! Торгашей сразу не валить, погутарим слегонца.
Разбойники, обрадованные тем что скоро можно будет согреть озябшие тела ответили нестройным криком. А деревня давно уже не спала, запершись в домах, крестьяне сначала испуганно прислушивались к уже затихшим крикам из трактира, а сейчас молча молили чтобы незваные гости прошли мимо их хаты, не потревожив семейный покой.
Войдя в залу, Айр отряхнул прилипший к свитеру снег и подхватил из за стойки три скатерти, пройдя мимо торговки рыцарь негромко скомандовал:
— Тут бандиты ваши на подходе. Спрячьтесь наверху, пока все не уляжется.
Иоланда проводила взглядом парня, который деловито накрыл оставшиеся три тела, свежая расшитая ткань быстро начала пропитываться кровью. Указав своим спутникам в сторону лестницы, женщина задала вопрос рыцарю, который прислонился к стене у стойки, прикрывая черный ход:
— Я могу остаться? Уж больно хочется увидеть их хари, они меня месячного дохода лишили между прочим! — торговка не знала кто послал бандитов и как пойдет диалог и очень беспокоилась что может всплыть что-то лишнее. А потом опасалась пускать все на самотек.
— А ты смелая! А еще заколки в волосах у тебя красивые, продашь мне пару таких? — ответила ей сереброволосая девушка, весело улыбаясь.
Ее светлая улыбка, совсем не подходила этому пропахшему кровью месту. А вот темный, зловещий отсвет фиолетовых глаз все ставил на свои места. Вздрогнув, Иоланда быстро отвела взгляд и кивнула.
— Вот и отличненько! Оставайся если хочешь, я пригляжу чтобы тебя никто не обидел. — помахала ей рукой Лана и заняла