Читать интересную книгу Гражданская война. 1918-1921 - Николай Какурин

Таким образом, польское наступление могло рассчитывать на успешное разрешение на Украине только одной, чисто местной задачи — разгрома одной или двух советских армий, а этого можно было достигнуть без пятикратного превосходства в силах, полученного за счет ослабления польских сил главного театра.

Такого же мнения придерживались и многие польские авторы. Один из них, полковник Малышко, писал: «Пренебрежение обстановкой на севере перед Киевской операцией было политической и стратегической ошибкой»; другой польский автор Фалевич, оценивая то влияние, которое украинская операция Пилсудского имела на весь последующий ход войны, говорил: «Кампания эта хотя и закончилась успехом, была, однако, поражением, сопряженным с разорением [394] половины страны, а ее материальные и моральные последствия мы ощущаем и до сих пор». Наконец, косвенное полупризнание в своей ошибке мы находим и в воспоминаниях самого Пилсудского. В своей книге «1920 год» он утверждал, что главный удар на Украине решено было наносить потому, что там была сосредоточена главная масса советских сил, а указания об этом исходили от тогдашнего начальника его штаба — ген. Галлера.

Армии Юго-Западного фронта на Украине с конца марта 1920 г. имели оборонительные задачи. Они ожидали пополнения и сосредоточения тех сил, которые следовали на Юго-Западный фронт согласно общих предположений о развертывании наших сил против Польши, после чего командование Юго-Западным фронтом намеревалось перейти в наступление{179}.

Кроме значительного численного превосходства, которым, как мы видели, удалось заручиться Пилсудскому, обстоятельства привходящего порядка значительно благоприятствовали ему в выполнении его задачи. Эти обстоятельства заключались в следующем. В состав одной дивизии 12-й армии (44-й стрелковой) и двух дивизий 14-й армии (45-й и 41-й стрелковой) входило по бригаде галицийских стрелков, образованных из бывшей Галицийской армии после ее перехода на сторону советской власти ранней весной 1920 г.{180}. Две из этих бригад, входивших в состав 14-й армии, поддавшись влиянию противосоветской агитации, возмутились как раз за два дня до начала общего польского наступления. Борьба с этим мятежом поглотила все свободные резервы 14-й красной армии, а кроме того, отразилась и на положении [395] соседней справа 12-й армии. Хотя стоявшая на ее левом фланге первая галицийская бригада оказалась вполне лояльной по отношению к советской власти и в последующих боях доказала свою верность ей, но на всякий случай часть свободных резервов 12-й армии была пододвинута к ее левому флангу — в затылок галичан, что еще более обнажало опасное Житомирское направление.

Кроме мятежа галицийских бригад, поглотившего остатки скудных резервов обеих наших армий, другая причина, более длительного характера, подтачивала их силы. Кулацкое повстанчество, руководимое национально-шовинистическими партиями, свило себе прочное гнездо на правобережной Украине в ближайшем тылу наших армий. Огромная полоса местности к востоку от железнодорожной линии Винница — Слободка вплоть до берегов р. Днепр, оказалась охваченной бандитизмом.

Большинство банд, действовавших на правобережье, имело ярко выраженную петлюровскую окраску; только в юго-восточном углу правобережья (район Херсона, Николаева и Кривого Рога) махновщина оспаривала у Петлюры право на гегемонию. Петлюровские банды организационно строились по тем же принципам, как и регулярная армия Петлюры. Во главе их в большинстве случаев стояли офицеры петлюровской армии, оставшиеся в тылу Красной Армии при ее победоносном продвижении после разгрома Деникина. Осевшие в ее тылу кадры петлюровских частей послужили тем цементирующим материалом, который обеспечил желтоблокитному бандитизму на Украине известную устойчивость и живучесть. Неорганизованное аморфное кулачество получало в лице этих кадров необходимую организующую силу. По целому ряду документов мы приходим к тому выводу, что оседание кадров и агентов Петлюры при отходах его регулярной армии совершалось по известному заранее продуманному и составленному плану. Наиболее густо эти кадры оседали в районах основных железнодорожных узлов. Организовывая вокруг этих узлов кольцо банд, Петлюра держал под постоянной угрозой сообщения Красной Армии, периодически нарушая их работу.

Еще за 2–3 недели до начала польского наступления в районе Балта — Ананьев происходит под руководством [396] Тютюнника объединение действовавших здесь банд. Почти одновременно плотным кольцом банд окружается важнейший железнодорожный узел — Знаменка. Весь ближайший тыл 12-й и 14-й армий кишит большими и маленькими бандами, совершающими налеты на обозы и железнодорожные станции, дезорганизуя подвоз и питание этих армий. Бандитские атаманы руководствуются указаниями польского командования, получаемыми ими через Петлюру. По мере продвижения поляков отдельные банды (например, Тютюнника) вливаются в регулярную петлюровскую армию.

На основании внимательного изучения целого ряда материалов мы считаем необходимым отмести утверждения некоторых источников, что наступление польских армий, якобы, сопровождалось широкими восстаниями крестьянских масс в тылу красных армий. Шумливые атаманы своими действиями и опереточными восстаниями действительно иногда создавали неверные представления о размерах их влияния. В большинстве же случаев петлюровские банды возникали не в результате крестьянских восстаний, а в итоге кропотливой организационной работы заранее создавать подпольные центры. При слабости или, вернее, при полном отсутствии советского аппарата в деревне по-военному организованные, партизански действующие, опиравшиеся на сочувствие кулачества и временные колебания середнячества банды даже при сравнительно малой численности имели возможность безраздельно властвовать в целых районах. Процесс советизации, требовавший больших ресурсов и сил, в конце 1919-го и начале 1920 г. не поспевал за темпом продвижения красных армий, преследовавших остатки Деникина. Создался прорыв, в который устремились петлюровщина и махновщина.

В противоположность бандитизму на правобережной Украине махновщина, охватившая огромное пространство Левобережной Украины, формально не была связана ни с Врангелем, ни с польско-петлюровским блоком. Объективно же, разрушая тыл Красной Армии, отвлекая с фронта ее силы, махновщина может нами расцениваться как союзник и того и другого. В прокламациях — вопль о борьбе на два фронта; на деле — односторонняя борьба против советской власти; в прокламациях — трескучие левореволюционные фразы о [397] третьей сверхсоциалистической революции; на практике — кулацкая контрреволюция и… кулацкий обрез, расчищающий дорогу Врангелю. Такова сущность махновщины в 1920 г.

К весне 1920 г. Махно наладил организацию своих банд, носивших у него общее собирательное название «повстанческой армии Украины». Он разделил свою армию на три корпуса. Каждый корпус состоял из неопределенного количества полков весьма разнообразного состава. Полки собирались из бродячей вольницы. Бандит, собравший такой полк, являлся и его бессменным командиром. В большинстве своем полки были конные. Если банде удавалось разжиться большим количеством пулеметов, то она образовывала пулеметный полк.

Притаившийся зимой 1919/20 г. в своем районе Махно с наступлением весны 1920 г. вновь проявил себя и начал партизанскую войну на тылах 13-й красной армии. Махновцы взрывали мосты на железнодорожных линиях, нападали на ж.-д. станции, обозы, отдельные части Красной Армии. Борьбу с ними вела 42-я стрелковая дивизия и бригада Эстонской дивизии. Эти части заняли основную базу Махно — г. Гуляй-Поле, захватили почти всю его артиллерию, но сам Махно со своими отрядами оставался неуловимым, и борьба с ним не прекращалась почти в течение всего лета 1920 г., пока политическая обстановка властно не заставила его вновь занять примирительную позицию в отношении советской власти.

На Правобережной Украине борьба с бандитизмом также требовала сил и средств со стороны военного командования. Сил местных гарнизонов, очень малочисленных, не хватало для борьбы с этим злом. Недостающие силы приходилось черпать из состава полевых войск, опять-таки ослабляя их численность. В частности, одна лишь 12-я армия выделила для этой цели из своих частей восемь экспедиционных отрядов численностью от 150 до 200 бойцов каждый.

Наряду с полевыми войсками борьбу с бандитизмом ведут запасные части, разбухшие команды военкоматов и батальоны войск внутренней охраны. «Внутренний фронт» требует пристального внимания со стороны командования. В апреле — мае некоторые банды оперируют уже в непосредственной близости к Харькову (месту нахождения штаба фронта и украинского правительства). В последних числах [398] апреля на несколько дней прерывается железнодорожное сообщение между Полтавой и Харьковом (Ковягское восстание); банды угрожают основным коммуникациям 12-й и 14-й армий, действующих против наступающих поляков. Польское наступление сопровождается, как мы уже отметили, резким усилением и оживлением деятельности всех банд петлюровского толка. «Внутренний» и внешний фронт взаимодействуют друг с другом.