“Прямо как люди”, — невольно подумал Буйвол.
Он вновь вспомнил бородачей, их глаза, затянутые мутной пеленой. Их неподвижные лица, словно мертвые. Кукольные.
Кто они? Откуда? Куда ушли?
В чем заключается их предназначение?..
Вспомнился молодой монах. Его неуверенность, его страх. Не это ли сделало его божьим слугой? Рабом, смирившимся со своим рабством…
Добродетель рабства — смирение.
Это ли не слабость?..
Буйвол слушал крысиную возню и размышлял, пережевывал вяло старые мысли, пытаясь найти в них что-то новое.
…Ничто нельзя изменить, и всякое действие твое уже как бы свершилось. С пути не свернуть. Каждый обречен пройти своей тропой.
И значит, нельзя отвечать за свои действия. Значит, твои поступки — это поступки творца судьбы. Поступки бога.
Но его нельзя призвать к ответу.
Его нельзя высечь за сквернословие. Его нельзя казнить за воровство.
За поступки богов отвечают люди. Всегда.
Где же тут справедливость?..
Снова вспомнилась ведьма. Люди, что подожгли ее дом.
Почему? Для чего?
Потому что так нужно богу.
Это судьба, все предопределено, и ничто нельзя изменить.
Кто они?
Слуги. Рабы
Они все рабы.
“И ты тоже!” — послышался в голове чужой голос.
Буйвол приподнялся, спустил ноги с кровати. Взял одну свечу, прикрыл слабый огонек ладонью, оглянулся на спящего напарника. На цыпочках вышел из комнаты, притворил дверь.
В узком коридоре пахло крысиным пометом. Здесь, в ящиках, окованных металлом, хозяин хранил зерно и крупы, и грызуны каким-то образом умудрялись проникать внутрь. Но гадили они только снаружи.
Буйвол прошел в конец коридора. Остановился перед хлипкой дверью, помеченной двумя зарубками на косяке. Осторожно постучал. Замер, прислушиваясь. Постучал снова, чуть громче.
За дверью было тихо. Слишком тихо. Ни храпа, ни посапы-вания, ни дыхания.
— Это я, открой, — сказал негромко Буйвол в тонкую щель меж рассохшихся досок, зная, что его слышат. — Я сегодня тебя спас, можно сказать.
Скрипнула кровать.
— Кто ты? — голос испуганный, дрожащий.
— Местный охранник.
— Вышибала?
— Да.
— Что тебе надо?
— Хочу поговорить.
— О чем?
— О боге. О судьбе… Молчание.
— Слышишь меня? — Буйвол поскреб дверь ногтями.
— Да.
— Мне надо узнать кое-что у тебя.
— Сейчас?
— Да.
— Сейчас ночь.
— Я знаю…
Снова тишина.
— Эй…
— Ты живешь здесь?
— Да, — Буйвол зачем-то кивнул. — В комнате в конце коридора. Там еще мой напарник. А хозяин спит внизу.
— Давай поговорим утром.
— Нет, сейчас. Я не могу заснуть. Думаю и думаю. Снова скрипнула кровать. Послышались шлепки шагов.
— Разве только недолго, — неуверенный голос по ту сторону Двери, совсем рядом.
— Всего лишь несколько вопросов… Это я, видишь? — Буйвол поднес свечу к своему лицу, чтобы монах мог разглядеть его в щель.
— Ладно… — Стукнул откинутый дверной крючок. — Заходи.
В маленькой комнате с единственным окошком пахло сладковатым дымом — видимо, монах перед сном молился, жег ароматический порошок из сухих молотых трав.
Буйвол поставил свечу на тумбочку, поискал глазами, куда бы присесть. Ни лавки, ни стульев в комнате не было. Только кровать, у которой одну ножку заменяло перевернутое ведро. И обшарпанная, изрезанная тумбочка.
Буйвол выбрал тумбочку, сел на нее, снова взяв свечу в руки. Помолчал, разглядывая, как колышутся тени.
Монах, забравшись на кровать, ждал.
— Я слышал, — осторожно начал Буйвол, — что приходит новое время. Время одного бога. Единого для всех людей, для всего мира.
Монах молчал, не шевелился.
— Я слышал, — продолжал Буйвол, — что одна вещь может дать богу неограниченную власть. Слышал, что части этой вещи уже там, где должны быть. Слышал, что времени осталось немного… — Буйвол замолчал, выжидающе глядя на монаха. Тот отвел глаза, словно чего-то смутившись. Или испугавшись. Сказал тихо:
— Ты многое слышал.
— Еще больше я не сказал.
— Значит, ты не простой человек. Буйвол пожал плечами.
— Простые люди редко вспоминают о богах, — сказал монах. — Они слепы.
— Я прозрел.
— И что же ты от меня хочешь?
— Мне надо знать, сколько частей еще осталось? Как долго ждать? Какие они, эти части?
— Разве это кто-то знает?
— Я назову тебе имя. Суайох.
Монах удивленно посмотрел на Буйвола.
— Откуда ты знаешь это имя?
— Я знаком с этим монахом. И он знаком со мной.
— Ты непростой человек, — уверенно сказал молодой монах. — Ты знаешь имя Отворяющего.
— Имя бога я тоже знаю. Локайох. Я видел пещерный храм, и алтарь, и золотую статую с рубиновыми глазами. Я знаю свою судьбу и судьбу Суайоха…
— Ты знаешь больше, чем я, — монах склонил голову. — Кто ты? — В голосе его звучало почтение.
— Я простой человек. Без которого не может обойтись бог… Но ты не ответил на мои вопросы.
— У меня нет ответов.
— Послушай меня, — Буйвол говорил вкрадчиво, почти ласково. — Ты — слуга Локайоха. Ты молишься ему, ты говоришь с ним. Мне нужно знать, что именно необходимо твоему богу. Нашему богу… Я знаю части, которые сейчас в храме. Это диск с отверстием в центре…
— Основание, — негромко сказал монах.
— Это четыре камня — черный, синий, алый и прозрачный.
— Глаза стихий.
— И?.. — Буйвол подался вперед.
— Сфера, — пробормотал монах.
— Сфера, — повторил за ним Буйвол. И осекся. Выпрямился. — Сфера? Она в храме?
— Уже, наверное, да. Если в пути не было задержек.
— Откуда она взялась?
— Ее принес нам человек по имени Лортимир. Он пришел в наш новый храм, что неподалеку от Старого Города, и сказал, что эта вещь когда-то принадлежала ведьме.
— Ведьме? — Буйвол сполз с тумбочки.
— Он хотел, чтобы мы объяснили ему, что это такое. Он догадывался, что это не просто стеклянный шар.
— И вы?..
— Никто из братьев не мог сказать, что это. Но в тот день в храме был Суайох. Само провидение направило его к нам на освящение нового алтаря. Он один знал, что это такое.
— Суайох. Сфера… — с отчаяньем в голосе проговорил Буйвол. — А человек, что принес сферу, он ничего не рассказывал об этой ведьме?
— Я не помню… Может быть… Он говорил что-то про пожар. Про сгоревший дом в лесу. Где-то за Великой Рекой. Про убитых друзей…
— Я знал это! — Буйвол яростно, так, что на глаза наворачивались слезы, тер переносицу. — Знал! Знал!
— Суайох увез сферу с собой. Он установит ее на основание в День Огня.
— Когда это будет?
— Через три дня. Во всех храмах Локайоха начнется великая служба. Наш бос обретает силу, и мы все будем славить его. Поэтому я так тороплюсь. Мне надо успеть приготовиться к своему Посвящению. Великий день…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});