пришлось отогнать в автомастерскую, обещали за пару недель сделать. Ладно, Витек, топай в метро, а я прогуляюсь. Спасибо тебе за помощь.
Леонид Петрович не спеша двинулся вверх по улице Горького, погрузившись в мысли о работе. Текущих дел много, каждое требует внимания и многочисленных действий, приходится часто ездить в командировки, а вот время просто помолчать и подумать выпадает не так часто, как хотелось бы.
У входа в кафе «Космос» — толпа «золотой» молодежи, как обычно. Одна из девушек, стоявшая спиной к Череменину, худощавая, высокая, с длинными распущенными очень светлыми волосами, привлекла его внимание. «Аська, что ли?» — с внезапным негодованием подумал он. Но в следующую секунду девушка повернулась к своему собеседнику, и Леонид Петрович с облегчением перевел дух: не она. «Чего я так испугался? — сказал он себе сердито. — Аська — молоденькая девчонка, почему бы ей не сходить вечером в кафе с компанией? Наверное, мне не понравилось, что она может оказаться в обществе «этих», в фирме с ног до головы, увлекающихся западной рок-музыкой и мечтающих о жизни за границей. Почему мне это не понравилось? Что плохого в западном роке? Ровным счетом ничего, музыка как музыка, на вкус и цвет, как говорится. Если мне самому не нравится, то это не означает, что это плохо. Что плохого в мечтах о жизни за границей? Да каждый советский человек об этом мечтает, только мало кто осмеливается признаться вслух. Я сам тоже не прочь был бы жить где-нибудь в Альпах, в маленьком стоящем на отшибе деревянном домике, на природе, и ходить каждый день в ближайшую деревню за хлебом, сыром и пивом, слушать йодль, по утрам смотреть, как встает солнце, зимой любоваться заснеженными горными хребтами». Между прочим, для подавляющего большинства населения СССР йодль непонятен, непривычен и не является любимым. А вот ему, Череменину, почему-то очень-очень нравится. Только где ж его послушаешь… Если только случайно в каком-нибудь зарубежном фильме промелькнет на несколько секунд.
Нет, за Настю можно не беспокоиться, она в дурную компанию не попадет. И не потому, что у нее какие-то особенные моральные принципы, а потому, что она вообще не любит компании и собирушкам в кафе или у кого-то на даче всегда предпочитает одиночество у себя дома с книгой или учебником. С пятнадцати лет лучшая компания для нее — Алеша Чистяков. Интересно, поженятся они когда-нибудь или так и будут «якобы дружить»? Леонид Петрович не обольщался, они с женой прекрасно знали, как давно Настя и Алеша уже не «просто дружат». Но разговоров о свадьбе что-то не слышно, при том, что других ухажеров у дочери никогда не было, если не считать детской влюбленности того приятеля, который сейчас работает в одном из московских театров. Ну ладно, не его это дело, пусть дети сами выстраивают свою жизнь. Нечего к ним соваться.
Вот же черт! Хотел подумать о деле, а думает о совершенно посторонних вещах. Но разве дочь, пусть и не кровная, это не дело? Семья, жена? Все важно, и порой трудно понять, что важнее: работа и карьера или семья и близкие.
Не дойдя до памятника Пушкину, Череменин развернулся и направился назад, к входу в метро.
***
Майор Гордеев любил, когда его посылали за какой-нибудь надобностью в министерство, расположенное в доме 6 по улице Огарева. От Петровки можно дойти пешком, выполнить поручение, а потом пообщаться со знакомыми сотрудниками центрального аппарата, обменяться новостями и даже посплетничать о руководстве. Вроде ты на службе, но при этом вроде и отдыхаешь, а передышки в непрерывной рабочей круговерти просто необходимы, иначе можно сойти с ума. Правда, Главное управление уголовного розыска МВД СССР пару лет назад переехало в новое здание на Житной улице, так что у оперативников из МУРа стало намного меньше поводов появляться в здании на Огарева, 6.
Виктор пребывал в прекрасном расположении духа: красный «Москвич» нашли! Молодцы работники ГАИ, сработали на совесть. Правда, в машине находился только водитель, но и это хорошо. Если правильно с ним поговорить, то Уварова он сдаст не сегодня завтра, расскажет, где тот сховался.
Разработка, в которой он принимал участие совместно с сотрудниками Главного управления уголовного розыска, была закончена пару дней назад, письменный отчет следовало сдать еще вчера, но Гордеев, как обычно, затянул, все откладывал, в результате сегодня с утра получил нагоняй от начальника, быстренько состряпал документ, позвонил на Житную и к своей огромной радости услышал, что нужный ему сотрудник как раз будет по своим делам на Огарева, где его и можно отловить.
Виктор с удовольствием отправился пешком, несмотря на отвратительный мокрый снег, который выбеливал тротуары на окраинах города, но в самом центре Москвы мгновенно превращался в хлюпающую под ногами слякоть. Он бодро шагал по Петровке в сторону Театральной площади мимо Центральной поликлиники МВД и с неудовольствием вспоминал о том, что нужно пройти диспансеризацию, но ужасно не хотелось тратить на нее время. Московский уголовный розыск обслуживался в поликлинике ГУВД, которая находилась довольно далеко от Петровки, на поездки туда пришлось бы тратить кучу времени. Было бы куда удобнее, если бы вот к этой Центральной поликлинике, находящейся в пяти минутах ходьбы, прикрепили муровцев. Но нет, здесь лечились только те, чье место службы подведомственно союзному министерству, а не городу.
На углу Петровки и Столешникова переулка выстроилась очередь в магазин «Меха».
— Что дают? — поинтересовался Гордеев у стоявшей в середине очереди дородной дамы с ярко-малиновой помадой на полных красивых губах.
— Шапки из нутрии завезли. Но говорят, что мало, так что не занимайте, вам точно не хватит.
— Понял, — весело ответил он.
Конечно, его зимняя шапка из ужасного кролика давно уже потеряла товарный вид, но где взять время на стояние в очередях? Может, попросить Гогу Телегина, чтобы помог купить без очереди? На носу декабрь, конец года, во все магазины будут выбрасывать дефицит для плана…
Знаменитый кондитерский магазин в Столешниковом манил выставленными в витрине сластями, и Гордеев решил, что на обратном пути из министерства непременно купит коробку пирожных жене и сыновьям. Пирожные из Столешникова — это не просто десерт к чаю, это знак внимания и любви. Правда, через стекло видно, что народу в магазине — не протолкнуться, но ничего, он постоит в очереди. Все равно уже шестой час, и в принципе майор Гордеев имеет полное право сегодня больше не возвращаться на службу. Дел всегда невпроворот, все не переделаешь, можно же хоть иногда прийти домой в нормальное время и провести вечер с женой и детьми.
В министерстве, как обычно, пришлось провести немало времени, и когда Виктор закончил все дела, часы показывали четверть восьмого. У самого выхода из здания он неожиданно столкнулся с Телегиным.
— Привет! А я как раз сегодня тебя вспоминал! — обрадовался Гордеев.
Он собирался поделиться с коллегой хорошими новостями о розыске преступников, похитивших Муляр и Смелянского, ведь Телегин непосредственно участвовал в работе, принимал отчаяние родителей близко к сердцу, переживал…
— Незлым тихим словом, — удрученным голосом откликнулся Гога.
Только тут Виктор заметил, что лицо коллеги было мрачным, обычно улыбающиеся губы плотно сжаты, всегда веселые и приветливые глаза потухли.
— Что случилось? — встревоженно спросил он.
— Пойдем выпьем. Не могу больше, надо срочно напиться.
— Пойдем, — беспрекословно согласился Гордеев. — Только куда? Вечер, всюду битком.
Уютные мысли о пирожных и о вечере, проведенном в кругу семьи, мгновенно улетучились. Какие уж тут пирожные,