Ну, теперь стала понятна привычка мусорщиков ходить обернутыми в тюрбаны по самые глаза, и свободная закрытая одежда — это не религия, не традиции, а просто привычка, выработанная в рейдах.
На Тапка пару раз косились, но никто не лез. Ни шпаны, докапывающейся до одинокого чужака, ни попрошаек здесь не было. Похоже, местная банда следит за порядком на своих улицах.
Чем глубже Тапок проникал на территорию мусорщиков, тем больше начинал понимать суть самой главной сложности. Сюда нельзя пройти скрытно, то есть нельзя быть уверенным в том, что проник скрытно. Из любой горы мусора за тобой могли следить внимательные глаза, а ты их просто не увидишь, и никакие навороченные сканеры тут не помогут — слишком много металла вокруг. И это не просто «гражданские», нет. Все, кто живут в этом квартале — от старого деда, который развалился на старой шине, до сопливого пацаненка, возившегося в грязи — все они мусорщики. Все они заодно.
Внезапно впереди появился просвет во всех этих бесконечных рядах мусорных залежей, которыми были забиты улицы.
Кажется, впереди была площадь или что-то вроде того. Тапок ускорился — ему чертовски надоела однообразная помойная эстетика улочек этого квартала.
И вот он оказался на площади.
О! Будто в другой мир попал. Метров сто территории было полностью очищено от любого мусора, и вообще от всего. Было даже непривычно находиться здесь — слишком много простора.
Впрочем, с другой стороны площади стоял высокий забор. Похоже, что Тапок нашел то, что и искал — если не это резиденция местного босса, то он был готов сожрать свои ботинки, начиная с металлических носков.
Да уж, вопросом безопасности тут занимался какой-то маньяк, причем маньяк профессиональный. Тапок чем дальше смотрел, тем больше это понимал. Его импланты позволяли видеть не только в обычном спектре, так что быстро прощелкивая все доступные диапазоны, он видел и лазерные датчики, и тепловые завесы, и кучу систем видеонаблюдения, установленных во всех, как казалось, уязвимых местах.
Пожалуй, он погорячился, говоря, что местный босс отлично защитился от лобовой атаки, но не от диверсантов и шпионов.
Получасовое наблюдение продемонстрировало Тапку, что слабых мест в защите нет, кроме разве что одного единственного. Возле высокого столба не так давно обрушился небольшой кусок дасфальтового покрытия и обнажил край провода, проходящего под забором к той самой видеокамере на столбе.
Опа-па!
Тапок вынул из кобуры один из пистолетов и принялся колдовать с ним, перенастраивая.
Несколько минут возни, и в его руках был уже не короткоствольный пистолет-пулемет, а небольшой разрядник под стандартную батарею. Выудив эту самую батарею из своего бездонного шмотника, Тапок плотно вогнал ее в гнездо, подождал, пока на оружии начнут мигать индикаторы, сообщающие о полной боевой готовности, после чего огляделся по сторонам, проверяя, что вокруг никого нет, и нацелив ствол на торчащий проводок, он нажал спуск. С дульного среза сорвалась небольшая искорка и стремительно полетела к цели. Воткнувшись в провода, она моментально вспыхнула и исчезла, оставив вместо себя классический след от короткого замыкания — оплавленные кабели.
А Тапок, вновь укрывшись, принялся ждать.
Прошло пять минут, десять. Когда он уже решил, что никто не придет, послышались шаги и два голоса, спорящих о том, что могло произойти, и из-за чего возник сбой.
Обладатели голосов строили гипотезы, однако наиболее популярными были: крыса или дерьмовые провода, точнее низкое их качество.
Вариант «злой диверсант» ими даже не рассматривался, что не могло не радовать Тапка.
Он аккуратно высунул голову из той кучи мусора, в которой засел, и внимательно оглядел двоих мусорщиков. Один из них шел с инструментальным ящиком, второй, видимо, осуществлял функции охранника — в его руках был ОСЗ-4, правда, нес он его небрежно, опустив стволом в землю.
— Ну и где тут этот столб, Брэд? Я уже сбился со счета. Давай скажем, что не нашли ничего подозрительного, и пойдем уже. Мне наконец-то карта пошла, а тут…ну сам посуди, чего могло случится со сраными камерами и датчиками?
— Нет. Мы дойдем и доложим. Забыл, что с Юком случилось? Он тоже сказал — да хрен с ним, не пойду, и наврал, что ничего не нашел, а там на электроограде повис целый Ха, причем здоровенный. Так вот, Большой Эдди вскрыл Юку брюхо и напихал внутрь хрющей, а потом… Пока тот был еще жив, зашил рану, связал ему руки и выкинул на солнышко. Два часа бедолага мучился, пока жуки от жары прятались все глубже в него. Потом все-таки хрющи ему перегрызли какую-то важную жилу, и он быстро кровью истек.
— Ладно, ладно, хорош пугать уже! — проворчал первый. — Я эту историю тоже знаю, и кажется мне — брехня. Хоть кто-то это вообще видел? Вот, то-то же и оно…
— Да какая разница? Я в любом случае проверять, что со мной сделает Большой Эдди, не хочу. Тем более вон тот самый столб. Дошли.
Оба мусорщика подошли к столбу, но им потребовалось еще с пяток минут, прежде чем они нашли торчащий наружу кабель и следы повреждения.
— Вот, видишь — просто выломало дасфальтовое покрытие, и теперь тут дырка. Видимо, солнце разъело кабель, и он коротнул. Все, зови Шлима, и пойдем обратно.
— Ага, так Шлим и отзовется. Его уже три дня нет — уехал с караваном на раскопки.
— Ну, значит, просто доложим, и пусть Эдди сам решает, что с этим делать.
— Да он просто усилит патрули, и будем мы тут постоянно бродить. Черт! Ненавижу это место! Раньше хоть на пятнадцать минут можно было к Гелле забежать, а теперь…
— Да чего ты ноешь? Ну, подумаешь, Геллу свою не увидишь. Тоже мне проблема! Но вот то, что если доложить Эдди о неисправности, то мы первые в караул загремим — это факт. Черт! У меня на сегодняшний вечер были другие планы…
— Ну и чего ты предлагаешь?
— А вот чего… — с этими словами тот мусорщик, имя которого Тапок не знал, аккуратным ударом обломил кусок дорожного покрытия и прикрыл место «короткого замыкания».
— Вот и все. Сейчас сумерки — ни хрена не видно, никаких повреждений камер нет. На этом наши полномочия заканчиваются.