за нее, что все будет напоминать о том, как было раньше. В этот раз доктор снова подкрепляет мои слова и говорит, что ей уже отменили все лекарства и она просто тут отдыхает. Ее надо возвращать в реальную жизнь. Она сможет справиться с этим, потому что прошло больше года. Ей просто нужно найти цель, ради которой жить.
Я оставляю его кабинет и выдыхаю. Цель я ей найду, только надо, чтобы она поверила, что жизнь продолжается и что она нужна мне.
Замечаю ее на привычном месте под деревом с книгой в руках. Этот год так состарил ее. Морщинки стали глубже, а уголки губ, кажется, и забыли уже как это… подниматься вверх. И сегодня мне хотелось в прямом смысле взорвать ей мозг и разбудить наконец. Потому что, если не это, тогда я не знаю, что должно произойти.
— Мам, привет, — окликаю ее и наклоняюсь, чтобы обнять.
— Привет, сынок, — тихо шепчет в ответ и сжимает руку. Снова эти слезы в глазах. Она стала чересчур ранимой и чувствительной.
— Я привез тебе твои любимые конфеты. Если вдруг производитель решит остановить их выпуск, то придется открыть свою фабрику и выкупить у него рецепт, — я пытаюсь шутить, чтобы отвлечь ее, но мама только кивает в ответ, пожимая губы. — Ты как тут?
— Существую, — пожимает плечами и снова молчит. По крайней мере отвечает и не плачет постоянно. Мне кажется, это уже огромный результат.
— Мам, врач говорит, что у тебя уже все в порядке. Ты могла бы вернуться домой.
— Зачем? И что я там буду делать одна?
— Я тоже там живу. Ты не будешь одна.
— Ты на работе целый день. И я не хочу тебе мешать и отвлекать.
— Мам, ты не мешаешь. Ждала бы меня с работы, борщ варила. Ты знаешь, когда твой сын последний раз нормально питался? Очень давно, — я опускаю то, что сам себе готовлю, хочу, чтобы она чувствовала себя нужной. — Найдем тебе занятие. Жизнь продолжается. Мне вот некогда скучать и страдать. И ты мне нужна там, а не тут.
Она молчит и я понимаю, что она не собирается никуда. Я мог бы сделать это силой, но хочу, чтобы она сама захотела этого. Чтобы сама увидела для себя цель в жизни.
— У меня такое происходит, а поддержать некому.
Она прикрывает глаза и медленно выдыхает.
— Мам, я женюсь.
— Женишься? — Она резко дергает голову в мою сторону и округляет глаза, переспрашивая.
— Да.
Вух. Хоть что-то ее взбодрило. Давно надо было, наверное, рассказать ей все.
— Ты ничего не рассказывал ни про кого, а тут резко женишься?
— Поэтому я и говорю, возвращайся домой, ты так много пропускаешь событий из моей жизни. У нас все было сложно, с самого начала, я сам не знал, что из этого выйдет, поэтому не рассказывал. Я тебя не переубедил? Моя девушка беременна. Так что ты станешь бабушкой, — может я и форсирую события, но для меня сейчас главное — вырвать ее из воспоминаний и показать, как все изменилось.
Ее губы размыкаются и с легким выдохом уголки губ приподнимаются.
— Бабушкой? — переспрашивает и сама не верит в то, что говорит.
— Да, бабушкой, поэтому ты нам очень нужна.
— Бабушкой? — переспрашивает и сама не верит в то, что говорит.
— Да, бабушкой, поэтому ты нам очень нужна.
— Ты женишься на этой девушке, потому что она беременна?
Я шумно выдыхаю и усмехаюсь.
— Нет, я женился бы на ней, даже если бы она не была беременна. Единственное, почему я спешу со свадьбой, потому что мне надо защитить Леру, так как она в опасности. Иначе, я бы дождался, когда ее выпишут из больницы, и мы смогли бы сыграть нормальную свадьбу.
— Опасность? — Она крепко сжимает мою руку, как будто что-то угрожает мне. — Ты говорил, что у тебя все хорошо, а теперь оказывается, что ты в опасности. И почему она в больнице?
— Нет, мама, — я кладу свою ладонь на ее, чтобы успокоить. — Я не в опасности. Девушка в опасности. Она лежит на сохранении.
— Что еще я пропустила в твоей жизни?
Я усмехаюсь и растягиваясь в улыбке.
— Если пообещаешь подумать о том, чтобы вернуться домой, то расскажу. А то твой сын пошел по наклонной без тебя там.
Она часто кивает головой в ответ.
— Если кратко, это не запланированный ребенок. Возможно, даже не мой. Мы не знаем.
— Она изменила тебе? — Может внешне мама и выглядит еще не до конца пришедшей в себя, но по ее вопросам понимаю, что сопоставляет факты она отлично. Значит, мозг работает.
— Скорее, она изменила со мной. — Ее губы снова приоткрываются в немом вопросе. — Да, пока ты тут выходишь из депрессии, твой сын разрушил чужую свадьбу, увел девушку, потерял ее, потом вернул, а теперь я ещё и не знает, чей это ребенок. Но все равно думает жениться. — Мне нравиться шокировать маму, потому что при этом она оживает. Хоть как-то получается вызвать в ней эмоции. — Я для себя уже все решил, но хотел узнать твое мнение. Чтобы ты делала, если бы девушка была тебе дорога, но ребенок, возможно был не твой, а возможно твой?
— Ты ее любишь?
— Иначе я не был бы с ней и не рассказывал тебе о ней.
— Важнее, не кто дал свою клеточку, — мама отворачивается и смотрит вдаль, — а кто воспитывает, играет, не спит ночами, сидит над кроваткой, когда он болеет, читает книжки перед сном, водит на футбол и батуты, кого он называет папой.
На словах о папе, она снова тяжело вздыхает. Слезы в глазах, которые вытирает ладонью. Я понимаю, кого она вспоминает.
— Я так и думал. Спасибо мам.
— А ты не боишься, что она также изменит тебе с кем-то?
Вот теперь я точно не сомневаюсь, что с ней все в порядке. И даже жалею, что рассказал этот факт. Как-то сам опустил Леру в ее глазах. Мог же просто