Украина, которую мы любим, в которую верим и за которую боремся, - это не только прекрасный синий Днепр, это и прекрасный Днепрогэс - дело рук человеческих. Пусть вчера он пал священной жертвою, - завтра он возникнет еще более мощный, еще более стройный силой нашего труда и нашей воли.
Украина - это не только гордый Киев, овеянный легендами минувшего, это и смелые киевские новостройки. Не только город героического прошлого, но и город осиянного будущего.
Украина - это не только благоуханные степи, белые хатки, вишневые сады, девственно-стройные тополя, это и широкие опытные поля, где явила советская наука не одну победу над природой.
Украина - это в неутомимой работе, в борьбе и в испытаниях обретенное человеческое счастье. Советская Украина! Иной мы себе ее и не мыслим.
Описав тяжелую осень прошлого года, скорбь и горе родной земли, временно захваченной подлыми хищниками. Леня Ступницкий говорит:
"Сердце переполнилось местью, ничто не может угасить боли. Ненависть моя - не минутное раздражение нервов. Это зрелая ненависть. Это жгучая рана, нанесенная в сердце в тот час, когда черные коршуны, пронесясь над Бучей, Ирпенем, сбросили ужас смерти на дома мирного древнего Киева. В то время я был далеко от тех мест, где учился ходить. Но, потому что землю Украины живило сердце Москвы, я почувствовал боль истекающих кровью Житомира, Киева - и выехал на фронт. Больше года на полях России я воюю за Украину".
Хорошие, правильные слова! Землю Украины, как и землю Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении, Казахстана, Башкирии, живит сердце Москвы. Украина - свободная трудовая Украина - неотъемлемая часть великого Советского Союза. Иной мы себе ее и не мыслим.
Воюя за Украину, мы воюем и за Ленинград, и за Сталинград. Воюя за Украину, мы воюем за идею, совершенно недоступную нашим врагам, - за братство народов, освященное потом и кровью поколении и озаренное солнцем прекрасного грядущего.
Мой корреспондент почти незнакомый мне человек. Помню как сквозь сон: когда я посещал кузницу Василия Ступницкого, этот своеобразный сельский клуб, напоминавший ту кузницу Якова Франко, отца нашего Ивана Франко, о которой поэт всю жизнь вспоминал с нежностью и благодарностью, то вертелся там у горна какой-то мальчик, действительно, припоминаю, называвшийся Леней. А он теперь пишет о том времени:
"Положишь, бывало, книгу на наковальню и читаешь Франко "Каменоломы", "Вечный революционер" или что-нибудь Коцюбинского".
Хорошие книги читал маленький Леня. И они, конечно, помогли ему сделаться настоящим человеком, когда он, по его словам, "благодаря советской власти пошел в жизнь".
Дальше в письме говорится:
"Теперь я отдыхаю. Это видно из того, что есть возможность писать чернилами. Но скоро снова пойду писать пулей, штыком".
И вот что замечательно: письмо это изобилует цитатами - здесь целые строфы из советских украинских поэтов, заученные наизусть, отвечающие самым дорогим, заветным мыслям и чаяниям молодого красного командира. Книга, культура, песня и мысль вошли в плоть и кровь советского человека. И, конечно, Леня Ступницкий - не исключение. Я и мои товарищи получаем с фронта сотни писем, в которых говорится о радости бойцов, получивших шевченковского "Кобзаря", о коллективном его чтении в далеко не спокойные промежутки между боями.
За свой хлеб, свое поле, свои заводы, свои книги, свои песни, за счастье и дружбу воюет наш народ. И наступит день - веселым шелестом зашумит печальный ныне Черный лес, светлые струи малоизвестной реки Унавы отразят радостные лица юношей и девушек, снова нашедших свое счастье.
Пусть вырублен сад Тодося Чуприны, разрушены кузница и хата Василия Ступницкого, - вырастут на милой нашей земле новые невиданные сады, зарубцуются раны, утихнут боли, и вчерашние бойцы, молодые кузнецы и пахари, будут жить, любить, трудиться, созидать. И засверкает всеми своими гранями в светлом созвездии братских республик наша любимая, наша родная, кровь наша, гордость наша, радость наша - Советская Украина.
3 ноября 1942 года
В течение 24 ноября наши войска продолжали вести успешное наступление с северо-запада и с юга от гор. Сталинграда на прежних направлениях.
Из сообщения Совинформбюро
24 ноября 1942 г.
Илья Эренбург
24 ноября 1942 года
"Наступление продолжается" - эти заключительные слова русских сообщений, передаваемых по радио, звучат, как смутный гул шагов. Идет Красная Армия. Идет также История.
Еще недавно Гитлер торжественно заявил, что он возьмет Сталинград. Немцы тогда удивлялись, почему бесноватый фюрер так скромен, почему он не обещает им ни Москву, ни Баку, ни мира. Зато они были уверены, что Сталинград у фюрера в кармане.
Все помнят, как год тому назад немцы смотрели в бинокль на Москву. Этот бинокль стал символическим. В Сталинграде немцы обходились без бинокля. Два месяца шли уличные бои. Немцы прекрасно видели развалины завода или дома, которые они атаковали в течение дней, иногда недель. Несколько сот шагов отделяли их от цели, но эти несколько сот шагов были непереходными, они были стойкостью и мужеством Красной Армии. Может быть, будущий историк напишет, что в годы второй мировой войны не раз бывали опасные повороты, когда всего несколько сот шагов отделяли гитлеровскую Германию от победы. Но эти несколько сот шагов были непримиримостью и упорством свободных народов.
Еще недавно немцы объявляли битву за Сталинград своей победой. Поэтому они охотно подчеркивали трудности битвы: тем почетнее роль победителя. 14 ноября "Берлинер берзенцайтунг" поместила статью своего военного корреспондента со Сталинградского фронта, которая начинается следующими, скажем прямо, неосторожными словами: "Борьба мирового значения, происходящая в районе Сталинграда, оказалась огромным решающим сражением". Дальше корреспондент пытается объяснить немцам длительность захвата Сталинграда: "Разве когда-нибудь случалось, чтобы полковые штабы приходилось выкуривать из канализационных труб? Мы приводим только один из ежедневных сюрпризов этой "крысиной войны". Впервые в истории современный город удерживается вплоть до разрушенной последней стены. Брюссель и Париж капитулировали. Даже Варшава согласилась на капитуляцию... Но советский солдат борется с тупой покорностью зверя..." Что думает теперь корреспондент "Берлинер берзенцайтунг" о роли Сталинграда? Впрочем, вероятно, он думает о более частных вопросах, как, например, о возможности выбраться из "завоеванного" Сталинграда...
Еще недавно даже наши друзья склонны были считать судьбу Сталинграда предрешенной. Издалека стойкость защитников этого города представлялась прекрасным безумием, бесцельным избытком мужества. На самом деле защита Сталинграда была частью большого стратегического плана. Защита Сталинграда подготовила теперешнее наступление. Несколько сот шагов, отделявших немцев от завода "Красный Октябрь", оказались, как справедливо отметил немецкий журналист, полными "мирового значения". Защитники Сталинграда упорно удерживали каждый метр земли. Это позволило русским армиям на двух флангах пройти за несколько дней добрых сто километров. Защитники Сталинграда не страшились окружения. Кто теперь окружен? Гитлеровцы и их вассалы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});