С моим-то везением? Да запросто!
Постепенно все шрамы стёрлись... Сквозь них проступило моё родное лицо, словно под руками мастера-художника, который убрал с картины ученика лишние детали. Ушёл напускной возраст, исчезли морщины и пигментные пятна. Да вот только детскую припухлость щёк и губ так не вернёшь – скулы были очерчены чётко, упрямо, что невольно напоминало: это не та же река, хоть её русло и вернулось в норму после паводка.
Оглядев себя в отражающей стенке кабинки я довольно хмыкнул и толкнул дверь. Ничего. Ну, наверное, ещё не всё исчезло, где-нибудь на спине осталось, надо лишь немного подождать... Но ни через пять, ни через десять минут кабинка не пожелала открываться.
Ой-ой-ой...
Я стоял и с ужасом смотрел, как у меня буквально на глазах отрастают волосы. Жуткое зрелище, будто время проходит, а ты всё так же находишься в одном месте, не двигаешься... стареешь. Слева на голове у меня была проплешина, инквизиция как-то забавлялась кислотой и с тех пор на там ничего не росло. Теперь оттуда вылезли новые, юные волоски, от воды кажущиеся почти чёрными. Неровно дрожа, они вместе с потоками зелья опускались вниз по шее и лицу. Я поднял руку, чтобы убрать их и в ужасе вскрикнул: мои аккуратно обгрызенные ногти стали пятисантиметровыми когтями.
Нет, это совсем-совсем ненормально.
– Эй! – я стукнул ладонью стенку. Кулак сжать не получилось. – Выпустите меня отсюда!
В ответ мне послышалось злорадное хихиканье. Тихо-тихо, на грани слышимости, даже не определить голос. И вообще, не уверен, что это был не глюк.
– Выпустите! – требовал я, отплёвываясь от волос. – Гуахаро! Хар! Что это за шуточки?!
Смех стал ближе и отчётливей... Только я готов был поклясться, что ржал не человек. Механический, прерывистый голос напоминал речь самого императора, но такие дурацкие приколы совсем не в его стиле. Отлично... Я прислонился затылком к стене, подставив лицо под струи воды, чтобы волосы не лезли в нос. И чтоб не видеть, как они растут.
Итак, кто бы это мог быть? У кого хватит технических познаний, чтобы захватить игрушку императора?.. Точно не у воинов тьмы, они в целительстве ни бум-бум и вообще в лаборатории стараются не заглядывать. Разве что... Да нет, бред. А почему бред? У меня вон бабочка была говорящая, почему бы и тут не поселиться разуму?..
– Слушай, прости меня за криокамеры, – сказал я, чувствуя себя донельзя глупо. – Я слишком заигрался с Эрни, мне показалось забавным его пугать... и я не подумал о другой стороне вопроса. Прости, а?
Дверь не открылась, но и хихиканье стихло, сменившись задумчивым молчанием. Ну или неизвестный шутник замер, чтобы я мог дальше говорить, а он потом бы поржал ещё пуще над моими словами. Но делать нечего, никаких больше идей у меня не было.
– Я больше не буду! Даже на пол бумажки бросать! – в панике заявил я. Чтобы нормально говорить, пришлось наклонить голову и я увидел, как медленно растут ногти на ногах. – И починю криокамеры! Под чутким руководством Гуахаро! Честно!
Стена под моей спиной внезапно ушла в сторону, и я с размаху упал на пол, в позу «упор-лёжа». Многолетние тренировки не прошли даром, я успел извернуться в воздухе... и подскользнуться на синей жидкости, раскинув руки ласточкой. От моей кожи шёл пар: горячее зелье испарялось прямо на глазах, делая меня похожим на огненного голема, заботливо политого водичкой. Я подтянул руки, пытаясь встать, но «наступил» на волосы и зашипел от боли, шлёпнувшись обратно. Переведя дыхание, я аккуратно, контролируя каждое движение когтей, упёрся в пол, внимательно следя, чтоб нигде никакой прядки не было, и поднялся на четвереньки. Ободрённый успехом, я попытался опереться на ступню и тут же завыл от боли, едва не сломав ноготь.
Плюнув на эти попытки, я перевернулся, сев на задницу ровно и произнёс:
– Блин, ну хоть ножницы-то дай, это же совершенно невозможно!
Хохот невидимого собеседника возобновился, но рядом со мной буквально в воздухе появились кусачки. Я поразился мудрости этого существа: четверть метра ногтей я бы в колечко ножниц не продел бы. Разве что отламывать или отгрызать, но тут я даже не знаю, с какой стороны схватиться.
Я быстренько отщёлкнул ногти на руках, оставив примерно по сантиметру, ибо была вероятность с первой попытки отрезать их вместе с пальцами. Затем перешёл к ногам, где размеры оказались поскромнее: всего-то сантиметров пятнадцать. Замок, словно издеваясь, создал рядом зеркало, чтоб я не питал иллюзий о том, насколько жалко я выгляжу.
А вот хрен ему.
Кокетливым жестом я зачесал волосы на бок и подмигнул своему отражению. Красавец... Плевать, что двухцветный: оказалось, посещение инквизиции добавило полмешка пепла на мою голову, а новые волосы отросли моего родного, каштанового оттенка. Таким образом от кончика сантиметров двадцать они были тёмно-серые с белыми прядками, а чуть выше – сочно-коричневые... Плевать, что весь полосатый и в пятнах: шрамы, хоть и исчезли, но на их месте была нежно-розовая, чистая кожа, резко контрастирующая с загаром. Зато глаза у меня красивые, вот...
Последнее наследие умершего хранителя.
Помрачнев, я быстро справился с излишками когтей и затребовал у замка настоящие ножницы. Видимо, зданию стало совестно и он расщедрился на целый набор всяких пилочек-палочек-хрен-знает-чего. Я сначала хотел заострить ногти, превратив их в оружие, как делала одна из народностей Западной Империи, но мне пришлось с сожалением признать, что даже после магической обработки мои ногти слишком слабы для заточки. Да и обращаться я с ними совсем не умею и скорее выколю себе глаз, чем пораню кого-то другого.
Да-да, пакости мне ставила аж сама Цитадель! Хар как-то говорил, что является супер-сложным артефактом с собственным характером, но я не то чтобы не поверил, просто... Воспринял это как нечто незначительное, типа баек о быте соладоров, что с равным успехом могут быть и наглым враньём, и поражающей воображение правдой. Всё равно замок не любит общаться с «людишками» и ничем не проявляет себя веками... А вот надо же, я умудрился его разозлить. Надо патентовать это как особый магический дар. Для полного комплекта осталось разозлить только самого Гуахаро, но мне тогда патентовать будет нечем, м-да...
Рядом появилась чистая одежда, гребешок и ремешок для волос. Какая прелесть! Замку стало стыдно, и он извиняется! Эх, жаль, что об этом даже никому не расскажешь, сочтут брехнёй.
Одежда была не моя. Ибо целая, м-да... Но и не форма воинов тьмы, ибо чёрная. А так – качественная, крепкая, мне по размеру и удобно сидит. Жаловаться не на что, даже можно спасибо сказать... Одевшись, я некоторое время вспоминал, как плетутся косички – это было давно и не правда, Риваша подтвердит – а потом неуверенно собрал волосы в слабый жгут, оставив светлую часть болтаться. Слишком неровные, расплетаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});