Читать интересную книгу Кремлевская пуля - Алексей Макеев

Орлов выслушал Гурова. Он минут десять сидел за столом, иногда вставал, прохаживался по кабинету. Потом генерал наконец-то молча кивнул.

Возле клиники Астахова ждали Рязанцев и Кулаков. Гуров сидел в оперативной машине и слушал доклад группы, которой руководил лично Крячко. Они вели Астахова по городу.

Дело тянулось уже вторые сутки, но Астахов после работы так ни разу и не направился к матери в клинику. Сегодня он тоже двинулся совсем в другую сторону.

Пять минут назад Крячко доложил, что машина Астахова вдруг резко развернулась и устремилась в сторону Чертаново. Теперь она выскочила на Варшавское шоссе.

– Станислав Васильевич! – позвал Гуров по рации. – Астахов все понял.

– Думаешь, что он засек хвост? Сомнительно, мы машины меняли через каждый квартал, держали интервал в три автомобиля.

– Нет, Стас, сработала его интуиция. Бросайте Астахова! Срочно сюда, к кардиоцентру. Выдвигай своих ребят вдоль леса. Если он прорвется, то через пять минут будет в Ясенево, а там – МКАД, и ищи-свищи его в Подмосковье.

Гуров сидел и ждал, наблюдая, как Кулаков и Рязанцев изображали из себя ландшафтных дизайнеров. Они что-то замеряли, вбивали колышки неподалеку от ворот клиники, натягивали шнурки.

Вот и машина Астахова. Черная «Хонда» плавно подкатилась и встала в стороне от ворот. Оперативники слишком напряглись. Даже Гуров это заметил. А уж Астахов, который сейчас постоянно оглядывался по сторонам, не мог не понять, кто на самом деле эти «дизайнеры».

Но Михаил вдруг открыл дверцу и вышел из машины. Сейчас он не выглядел подтянутым и бодрым. Астахов снова стал сутулиться, как и тогда, ухаживая за матерью. Узел его галстука сполз набок.

Гуров не выдержал и тоже выбрался из машины. Он машинально поправил кобуру под пиджаком, которая сегодня очень мешала ему.

– Михаил Николаевич! – громко позвал Гуров.

Астахов не обернулся. Он медленно пошел ко входу на территорию клиники. И тут, прямо как назло, с той стороны появились люди. Гуров прибавил шагу, понимая, что опаздывает.

Его парни все поняли и поспешили следом. Но что они могли сделать теперь, когда оказались даже за спиной Гурова, а должны были окружить Астахова?!

Рывок оказался настолько молниеносным, что Гуров не успел отреагировать. Астахов прыгнул в сторону, схватил молоденькую медсестру и развернулся лицом к сыщикам. Черный ствол пистолета уперся девушке под скулу.

Гуров смотрел и видел только это оружие и расширенные от ужаса глаза девушки. Она даже не могла кричать.

– Всем стоять! – приказал Астахов. – Не приближаться!

Гуров остановился и предупреждающе поднял руку, чтобы молодые сыщики тоже не двигались. Огромные девичьи глаза были полны страха. Бывший спецназовец прищурился, смотрел угрюмо и холодно.

– Отпустите девочку, – предложил Гуров. – Хватит смертей. Она-то в чем виновата, чем вам не угодила?

Астахов стоял и смотрел на Гурова. Тянулись минуты. Сейчас Крячко все поймет и доложит куда следует. Через какое-то время приедут снайперы и займут позиции. Как только они это сделают, им разрешат стрелять на поражение. Они не промахнутся и девушку не заденут.

– Астахов, давайте поговорим, – предложил Гуров. – Я положу свой пистолет и подойду к вам. Больше никого не будет, только вы и я. Мы побеседуем, а потом вы примете самостоятельное решение. Хорошо? Я не буду вас принуждать, вы сами определитесь. Отпустите девочку, у нее вся жизнь впереди.

– Хорошо, – вдруг согласился Астахов. – Но только вы и я. Если кто-то сунется, я убью вас.

Гуров вытащил пистолет и положил его на землю, потом для верности снял пиджак и бросил его на траву. Пистолет Астахова медленно опустился, и девушка обессиленно села на землю.

Астахов оставил ее и шагнул в сторону, к двум лавкам, стоявшим в тени березки. Он посадил Гурова так, чтобы тот оставался между ним и открытым пространством. А сзади стоял бетонный забор.

– Сдайтесь, Астахов. Это облегчит вашу участь и продлит жизнь вашей матери.

– Меня могут убить? – удивился Астахов. – За что? Я ничего не нарушил.

– На вас висит четыре умышленных убийства, Астахов. Адвокаты смогут доказать, что вы действовали в состоянии аффекта. У вас, наверное, даже есть шанс через пятнадцать или двадцать пять лет получить помилование. Вам нужно просто раскаяться и начать сотрудничать со следствием.

– Что вы несете?! – холодно ответил Астахов. – У вас нет доказательств. А давить на сыновние чувства – это низко.

– Я про вас все знаю. Доказательств более чем достаточно. В кармане куртки у вас дома нашли следы смеси табака и перца, которым вы отбивали нюх у служебных собак. На Кавказе научились? Зря покалечили собак. Они теперь, после вашей смеси, не смогут больше работать. «Катран» нашли в вашем гараже. Он вам дорог как память о службе, вы берегли его, а следовало бы выбросить. Да-да, мы знаем и про гараж. Обыск там был проведен совершенно официально. А еще ваш охранник Сеня Васильев, который внешне так похож на вас, подтвердил, что он отвозил на такси домой заместителя директора после того самого корпоратива. Вы в это время убивали ни в чем не повинного Литвиненко. У него тоже была мать.

Надо отдать ему должное, Астахов сидел спокойно, ни один мускул на его лице не дрогнул. Гуров стал рассказывать, как они выяснили, что в Рязани Астахов семинары не посещал. Он просто договорился с техническим работником, который вписал его фамилию в нужные места и подготовил ему свидетельство о прохождении обучения. А сам Астахов в это время убивал Россихина.

Проститутка вместо секса получила снотворное. Утром Астахов проводил ее до машины. Ночью, пока девица спала в его квартире, он через чердачное окно пробрался в соседний подъезд, успел съездить за МКАД, в Измайлово, и убить еще одного несчастного бомжа.

– Я все понимаю, Астахов. Вы убивали бомжей да алкашей, потому что они презренные, низшие существа. Их не жалко. Я понимаю, что вашей целью был единственный человек – ваш сводный брат Вадим Россихин. Я не знаю, за что вы его так ненавидели, почему убили. Но чего ради вы так страшно уродовали трупы, устроили этот спектакль, изображали маньяка? Из-за вашей матери? Но как она связана со всем этим?

– Вы ясновидящий или гений, – тихо сказал Астахов, поставил свой пистолет на предохранитель и положил его на лавку рядом с коленом Гурова. – Только почему же вы не увидели самой главной причины, разглядели одни только следствия? – Михаил опустил голову и закрыл ладонями лицо.

Это был сильный человек. Даже сейчас Гуров не знал, чего от него ждать. Истерики, пожалуй, не предвидится. А как насчет всего остального?

– Вы поняли, что мать – единственный близкий и по-настоящему дорогой мне человек. Этот ублюдок издевался над ней, но она его любила. Из-за этого я ему все прощал. А она даже ребенка ему родила, братца мне. Я бы и это стерпел, если бы не случайность или судьба, не знаю. У меня была жена, беременная моим сыном. Она погибла из-за второго мужа мамы, из-за Россихина. Он просто столкнул ее. Она единственная не успела выбраться из того автобуса. Были свидетели. Я старался не верить, не думать об этом. Это было мучительно, но ради матери сошло бы ему с рук.

– Что произошло в тот день, когда вы его повесили? – спросил Гуров.

– Вы догадались? Он ударил ее. Я только вошел, а он как раз!.. Мать упала и потеряла сознание. А он брезгливо так кричал, что у женщин это хитрость такая. Я вспомнил жену и сделал то, что сделал. Ничего бы не было, если бы не еще одна случайность.

– Зачем вы толкнули под машину пьяницу-патологоанатома?

– Он начал меня шантажировать. За услугу я ему отдал все деньги, которые скопил за годы службы на Кавказе. Все, понимаете, а он стал снова требовать денег или обещал выдать меня и себя со своим поддельным актом. Можно было догадаться, что Россихин повесился не сам. Теперь уже черви его съели, и эксгумация вам не поможет.

– Вы перенесли месть с отца на сына?

– Мать проговорилась и подписала ему смертный приговор. Она рассказала о своих подозрениях священнику, а Вадим услышал. Оказывается, мама подозревала, что я убил ее второго мужа. Представляете, она с этим жила девять лет! Я не стал искушать судьбу, ненавидел их всех, весь род, понимал, что принесу матери новое горе. Я решил, что буду ухаживать за ней, как за ребенком, посвящу себя всего тому, чтобы хоть как-то искупить перед ней вину.

– Скажите, Астахов, а если бы вам был дан шанс прожить эти десять лет иначе, вы бы смогли обойтись без этих убийств? Скажите откровенно, с учетом нынешнего опыта. Выбрали бы вы жизнь, а не смерть? – после долгого молчания спросил Гуров.

– Жизнь? – Астахов повернул голову и впервые посмотрел сыщику в глаза. – А какая она? Там, на Кавказе, все было просто и понятно. Тут свои, там чужие. У тебя в руках оружие. Ты должен убить как можно больше врагов и сделать так, чтобы не погибли твои друзья. А здесь? Куда ни плюнь, везде подлость, мразь, обман.