«Моя же нечистая совесть меня и выдала». Жан остался сидеть и, распустив седую косицу, подтянул поближе бутыль с вином. Налив себе стакан, он посмотрел его на свет и отпил. «Пью зато, что один из моих сыновей не попал под проклятие бестии и вскоре освободится от проклятия воспитанницы монашек. Пусть на него снизойдет прозрение». Перед его мысленным взором предстало лицо Григории. «И пусть прозрение снизойдет на меня».
Глава 26
21 ноября 2004 г.15.48. Мюнхен. Германия
— Что делаем теперь?
Лена сидела против него в маленьком гостиничном номере. Выехать из Хорватии им удалось без труда. Пилот доставил их на чартерном самолете в Будапешт, оттуда они первым классом вылетели на «боинге» через Вену в Мюнхен.
Эрик держал на ладони старинный пузырек, который час назад достал из банковской ячейки. Вместе с листком бумаги, запиской на французском XVIII века, он был единственной их надеждой. На случай, если внезапно объявится противник, он наскоро обзавелся оружием. Иметь в запасе несколько тайников с запасным снаряжением — долг охотника.
— Поедем к твоему знакомому в Хомбург, он проанализирует твою кровь и это вещество. — Поставив пузырек на стол, он заглянул в чемодан. На дне его что-то блеснуло. — Это я нашел в лесу, когда гнался за бестией. — Эрик выудил ручкой из чемодана цепочку и бросил ее девушке. Слишком поздно ему пришло в голову, что это не самая удачная идея. — Лена! Нет!
Но она уже поймала цепочку.
Послышалось шипение.
Хрипло вскрикнув, девушка уронила украшение.
— Вот черт… это же серебро! — выдавила она сквозь стиснутые зубы и тут же твердо решила, больше не выдавать ужаса и боли. — Если я правил ьно успела рассмотреть, это часть четок.
На лбу Эрика залегли складки.
— Да. Порванные четки и запах ладана. Дело становится все более запутанным.
— Похоже, за бестией гоняется несколько отдельных групп, — сказала Лена, потирая обожженное место. Отпечатки бусин выступили у нее на коже красными пятнами и ужасно зудели. Жгло их гораздо сильнее любого пореза, какой ей когда-либо случалось получить. — Что это значит, Эрик?
— Если бы я это знал, мы бы далеко продвинулись, — с невольным сарказмом ответил он.
Нагнувшись, он поднял цепочку и положил ее на стол, потом снял туфли и исчез в ванной. Ему хотелось принять душ, смыть с себя поражение.
Эрик осмотрел руку. Ничто больше не указывало на тяжкую рану, кость под гладкой кожей была крепкой, словно ничего и не случилось.
Текла горячая вода, он стоял под обжигающими струями, как вдруг занавеска отдернулась, и к нему забралась Лена. Она тут же принялась целовать его бурно и требовательно, притиснула его к стене, потерлась о него.
Ощущение поражения, упреки и заботы словно смыло с него разом. Эрик не мог побороть желания, да и не хотел. Поднявшись, его пенис протиснулся между ее ног. Лена поставила ногу на край ванны, и он скользнул в нее.
Дремавший в Лене оборотень, радуясь грядущему первому своему полнолунию, уже изменил поведение девушки, делая ее необузданней, избавляя от комплексов. Подзуживающим грязным смешком она провоцировала его, раз за разом умелым движением давая его пенису выскользнуть из себя.
Наконец она добилась желаемого: схватив за руки, Эрик развернул ее и прижал грудью к холодному кафелю. Застонав, Лена похотливо рассмеялась. Тогда он схватил ее за бедра и с силой в нее вонзился. Ее буйство передалось ему. С этого момента он дал себе волю. В экстазе они сорвали занавеску, и когда Лена обеими руками обхватила хромированные ручки, а он вонзался в нее сзади, из стены вырвались шурупы.
Эрик и Лена кончили одновременно. Не с глухим, сдавленным стоном, а с первобытным криком, в котором не было уже ни тени цивилизации. На какое-то мгновение его пронзила мысль, что он забыл про презерватив. Но впервые в жизни ему это было совершенно безразлично.
Без сил они опустились на дно ванны, наслаждаясь ощущением счастья и стуком теплых капель по коже. Они любовно ласкали друг друга и целовались. Потом Лена вдруг вспомнила собственную необузданность и покраснела.
— Хорошо было… но как-то не по-настоящему, — негромко сказала она. — Словно кто-то или что-то мной овладело.
Эрик кивнул. Взяв себя в руки, он старался не смотреть на ее манящие груди. Инстинктивное поведение бывает заразно.
Его не отпускала некая мысль. Встав, он снял с вешалки полотенце и, вытираясь, вышел в комнату, а там позвонил на аэродром в Пливицах и попросил номер стойки таможенного контроля.
— Простите, что отнимаю у вас время, — сказал он на ломаном английском языке с фальшивым испанским акцентом. — Я нашел обрывок четок, очень красивых четок. Не встречался ли вам кто-нибудь, кому бы они могли принадлежать? Может, кто-то, кто носил их на шее как украшение? Или, может, владелец вам сообщил? — Он продиктовал номер своего сотового. — Позвоните, если сумеете что-нибудь разузнать. Спасибо.
Такой же звонок он сделал в справочную системы отелей и в администрацию заповедника. А после заказал в номер обильный обед, без труда представив себе, как, наверное, проголодалась Лена. Они ели молча, ждали.
Эрик салфеткой протер обрывок цепочки, проступила тонкая гравировка.
— Как будто латынь, но тут лишь фрагменты, и вообще буквы слишком малы, их не прочесть. Бессмыслица какая-то, — раздраженно пробормотал он.
— Ничего особенного там нет. Скорее всего «Аве Мария», — предположила Лена, которая уже успела одеться. Она положила на хлеб копченое мясо и ветчину. По-видимому, джемы и конфитюры вышли из фавора. Эрик это отметил, но промолчал.
Зазвонил сотовый.
— Алло, господин Лойола. Вы нашли обрывок четок? — услышал он любезный женский голос. — Это Катарина из справочной для туристов в Пливицах. О вас мне рассказала одна коллега. Мне пришло в голову… — Она что-то прочла, голос у нее звучал неуверенно, — …несколько дней назад я видела у стойки монахиню. Она спрашивала, где можно остановиться на ночлег. Ей ли принадлежали найденные вами четки я, разумеется, не знаю, но это было бы неплохое начало, да?
Она назвала отель, который посоветовала монахине.
— Спасибо, вы очень мне помогли, — поблагодарил Эрик и положил трубку. — Ну, какая-то ниточка у нас теперь есть, — сказал он Лене, которая и не думала как-то укротить растрепанные волосы. Просто дала им высохнуть как есть, бюстгальтер она тоже не надела, по всей видимости, у нее развивалось отвращение ко всему облегающему, и в расстегнутой рубашке она чувствовала себя как нельзя лучше. И выглядела в ней чертовски привлекательно. Она вся лучилась энергией, которую Эрик лишь изредка встречал в женщинах. Большинство таких женщин он убил. Такова участь бестий. Но в этот раз все было иначе. Хватило одного взгляда в ее зеленые глаза, и он испытал похоть, желание… любовь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});