Читать интересную книгу Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Прежде чем последовала резолюция Адмиралтейств-коллегии на это мое предложение, капитан Чириков был отозван в Петербург с приказом сдать команду мне, так что запрошенная резолюция была направлена на мое имя. Копию, согласно обещанию, привожу ниже.

Копия резолюции Адмиралтейств-коллегии, последовавшей по этому

Указ ее императорского величества самодержицы Всероссийской из Адмиралтейской коллегии лейтенанту Вакселю.

В рапорте твоем из Енисейска октября от 3 числа 1745 года, коим объявляется поданные бывших в вояже на пакетботе «Санкт-Петре» в 1741 и 1742 годах служителей флота капитану Чирикову доношение и верящие письма, которым просили, чтоб им за неполучение в показанных годах в бытность на острове на том пакетботе, где зимовали, и на Камчатке при гавани Санкт-Петропавловской сухопутной, також по приходе с того острова в гавань провиант выдать наличным самим, а кои оставлены в Охотске, за тех по поверенным от них письмам деньгами, по камчатской цене, показывая притом, что они от той невыдачи тяжкий претерпели голод, о чем по их к помянутому капитану Чирикову предложению объявляли: что в бытность на том пустом месте питание имели непотребной и натуре человеческой противной пищею, морскими зверьми всю зиму, да и такой скверной пищи к пропитанию было недовольно, к тому и претяжкие труды понесли, отчего обращались все в несносной цинготной болезни, с которого предложения сообщил в коллегию точную копию.

И по общему-де капитана с прочими обер— и унтер-офицерами рассуждению согласились и определили: тем служителям за вышеописанный провиант, недоданный в бытность на острове и при гавани Санкт-Петропавловской сухопутный, а в переходе с того острова — морской, выдать деньгами из указной цены, как тот провиант на Камчатку становился: за муку, крупу и соль из двух рублей по одному рублю по пятьдесят копеек; а к тому о додаче пятидесяти копеек за пуд предложить коллегии Адмиралтейской.

А из приложенной при том предложении копии усмотрено, что помянутые служители в бытность их чрез девять месяцев на пустом острове в пропитании имели крайнюю нужду, и что зверским и натуре человеческой противным, кроме самой последней необходимости, скверным мясом питание, и в претяжких находились трудах.

Того ради сего января 21 дня по указу ее императорского величества Адмиралтейской коллегии, в рассуждение означенного такого страдания и всеконечной нужды, как именно в копии с предложения Вакселева значится, определили: тем бывшим с вами в вояже служителям, как за всю бытность на пустом острове, так и на то время, сколько от того острова до Санкт-Петропавловской гавани были в походе, числить в даче полный морской провиант по цене, какой оный на Камчатку становился, из которого прежде данной на показанном острове сухопутный провиант, также выданные по цене деньги вычесть, затем остальные за показанный морской провиант деньги кому что надлежит — додать.

Лейтенанту Вакселю учинить исполнение по сему ее императорского величества указу.

Вице-адмирал Александр Головин. Секретарь Иван Васильев. Января 31, 1746 года. Канцелярист Михайло Хрусталев.

На основании этого милостивого указа Адмиралтейств-коллегии каждый из рядовых служивых получил свыше ста рублей, в то время как по расчету, на основании моего предложения, по два рубля за пуд сухопутного провианта каждому пришлось бы удовольствоваться немногим свыше тридцати рублей, а они и этому были бы очень рады.

После этого состоялся еще милостивый указ ее императорского величества за собственноручной ее подписью, коим как я, так и прочие офицеры и люди, бывшие со мной в плавании, получали повышение в чинах с 15 июля 1744 года, с выплатой полного жалованья за время с момента производства. Тем людям, которые не могли быть произведены в чины, назначено было денежное вознаграждение, — «за претерпение многих и неслыханных нужд», как гласит выражение самого указа. Этот указ вышел уже осенью 1749 года.

Рапорт лейтенанта С. Вакселя в Адмиралтейств-коллегию о плавании с В. Й. Берингом к берегам Америки

1742 г. ноября 15.

В Государственную Адмиралтейств-коллегию всепокорнейший рапорт

В прошлом, 1741 году в мае месяце бывший господин капитан-командор Беринг, учинив консилиум с господином капитаном Чириковым и пригласив к тому профессора Делиля де ла Кроера и команды своей всех обер-офицеров и штурманов, о определении первого курса, какой надлежит иметь, выйдя из гавани Святых апостолов Петра и Павла для сыскания земли Хуана де Гамы, которая показана по карте помянутого профессора ла Кроера, что оная простирается к северу до 47° северной широты, в котором все согласно положили иметь курс, выйдя из Авачинской губы по правому компасу SOO до 46°, дабы тем могли лучше оную осмотреть в той параллели и, ежели есть какая земля, то б идти подле той, как оная простираться будет, меж N и О или между N и W. А ежели ж не получим на той параллели никакой земли, то б оттуда держать курс ON, покамест землю увидим, а как увидим землю, идя на оный курс, то идти по тому ж подле оной к северу для описания, сколько время допустить может, с таким рассуждением, дабы могли возвратиться для зимования в гавань Санкт-Петропавловскую сентября в последних числах.

И по тому согласному рассуждению он, капитан-командор Беринг, на пакетботе «Святом Петре», имея в своей команде капитана Чирикова, командующего на пакетботе «Святом Павле», июня 4 числа 1741 года отправился от Авачинской губы в путь свой благополучно. И по выходе своем имели тот определенный курс SОО или иногда ближний к тому по способности ветра. И следовали, не разлучаясь с помянутым капитаном Чириковым, июня до 19 дня, которого числа был великий ветер от О, отчего принуждены были как мы, так и он, господин капитан, убрав паруса, лежать на дрейфе. И виден был от нас пакетбот «Святой Павел» пополудни часа до 11 к NW, в ширине северной 49°52′, в разности длины от Вауа[50] 18°49′, а далее того времени уже нам стал невидим. Чего ради мы, дождавшись дневного света, принуждены были его искать на том румбе, на котором мы его в той ночи видели, и искали около того места, сколько ветер допустил, 43 часа. А как сыскать не могли, тогда он, капитан-командор Беринг, общим согласием со своими обер-офицерами, определил идти, по преждеучиненному консилиуму, между S и О.

И следовали между той четверти компаса на разные румбы по способности ж ветра до широты 45°13′, учинив разность длины к востоку от Вауа 16°23′, расстоянием около 200 миль немецких, однако ж никакой земли не видали. Чего ради положил он, капитан-командор, держать курс по преждеучиненному ж консилиуму, ON, которым шли до широты 48°38′, переменя разность длины от Вауа 36°, но и в такой отдаленности никакой земли не видали ж. Тогда он, капитан-командор, согласясь со своими обер-офицерами, велел держать еще ближе к N, в надежде такой, что скорее можно получить будет землю. И шли между N и О до 16 числа июля, которого числа увидели землю от нас к NW и держали ближе. А как прийдя к ней 20 июля, стали у одного острова на якорь, который именован нами островом Святого Илии, в широте северной 59°40′, в разности длины от Вауа 48°50′, на курс от Вауа ON, 417 3∕4 миль немецких. Того же числа на лангботе послан был от него, капитан-командора Беринга, флотский мастер Хитров для осмотра за другим видимым от нас островом удобного якорного места, дабы мы могли себя за тем закрыть от ветра во время нужды, который того ж числа, прибыв на пакетбот, рапортовал ему, капитан-командору, словесно, что якорное место сыскал между матерым берегом и тем островом на рейде на глубине 3 и 3 1∕2 саженей. К тому ж рапортовал, что нашел он на том острову юрту, состроенную из досок тесаных, в которой-де видно, что жили люди незадолго до нашего прибытия, и привез с собою для показания деревянное лукошко, лопату, также и камень, на котором знатно, что обтирана бывало медь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});