Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

от нее, наклонилась и взяла ботинки с полки. Мама все еще смотрела на меня. Когда несколько прядей волос упали на лицо, я сморщила нос, а она сделала то, чего я не ожидала. Наклонилась и заправила выбившиеся пряди мне за ухо.

Хотя я на мгновение замерла, поняв, что сердце билось быстрее, никак не отреагировала, надела ботинки, медленно встала и пробормотала:

– Я пошла.

– Будь осторожна, ладно? – Она заглянула мне в глаза. Шли секунды, и, пока мы смотрели друг на друга, другая Мерве отодвинула все мои барьеры и велела обнять маму. На этот раз я ее не послушала, но знала, что где-то внутри меня умирала маленькая девочка, которая хотела ее обнять.

– Хорошо.

– Не отключай телефон. – Она отвернулась. – Я звонила тебе в прошлый раз, но телефон был выключен. Ты получила мое голосовое сообщение?

Я нахмурилась. Она звонила и даже оставила голосовое сообщение?

– Не получила, – призналась я. Выражение лица матери не изменилось, но в какой-то момент я увидела, как она грустно улыбалась. – Ладно, я пошла, – сказала я, потянувшись к дверной ручке; у меня скрутило живот.

Выйдя, поняла, что Фетхие переживал один из самых холодных дней. Был сухой зной, такой, от которого губы трескались и болели несколько дней. Когда я засунула руки в карманы кожаной куртки, на мгновение подумала, что хочу прослушать голосовое сообщение, но мысленно отметила, что должна сделать это после встречи с Яшар-беем. Потому что не хотелось сейчас думать о других вещах.

Когда я вошла в кафе, крючки на концах вопросительных знаков, сидящих у меня в груди, впились в сердце. Меня интересовало, что я узнаю о Каране и какое влияние это окажет на меня. Взгляд блуждал по большой террасе кафе. Мне было не по себе. Я увидела, что Яшар Чакил сидел за столом прямо напротив того стола, за которым мы с Караном сидели в прошлый раз. Он поднял руку, когда заметил меня, и я также подняла руку, показывая, что видела его. Пока я шла к нему, казалось, что под ногами рассыпаны иглы и каждая болезненно впивается в подошву. Когда я подошла к старику, он встал, слегка наклонился и поцеловал меня в щеку. Я замерла на мгновение. Хоть мне обычно не нравился тесный контакт, осознала, что близость этого человека не беспокоила.

– Вы не долго меня ждете, господин Яшар?

Он жестом пригласил меня сесть в удобное кресло напротив, и, когда я устроилась, обратил на меня внимательный взгляд.

– От этого «господин» мы не смогли избавиться, – сказал он, качая головой и упрекая меня. – Ты можешь называть меня дядей или дедушкой, моя прекрасная девочка.

Я медленно кивнула.

– Хорошо, дядя Яшар.

Он улыбнулся, но эта милая улыбка не достигла глаз. Перевел взгляд на недопитый чай в белой чашке перед собой.

– Ты хотела бы что-нибудь съесть? – сделав глоток, обеспокоенно спросил дядя Яшар.

– Я не голодна, спасибо.

– Как такое может быть? Тогда выпей что-нибудь.

Я заставила себя улыбнуться, не хотелось разбивать ему сердце.

– Хорошо. Тогда мне черный кофе.

Заказав у официанта кофе, дядя Яшар тут же перевел взгляд на вид за окном, взяв в ладонь шаровидный кончик своей серебряной трости, и оперся на подлокотник кресла. Отсюда люди, идущие по набережной, выглядели маленькими, как муравьи. Когда мне принесли кофе, взгляд дяди Яшара все еще был прикован к морю.

Я отпила кофе, и, когда его глаза медленно повернулись ко мне, почувствовала, как дыхание застревает в горле. Любопытство превратилось в огненный шар и двигалось внутри меня, сжигая все на своем пути. Я была уверена, что он мог видеть в моих глазах вопросительные знаки.

– Каран рассказывал тебе что-нибудь о себе? – спросил он, так внимательно рассматривая мое лицо, из-за чего я смертельно боялась допустить ошибку. Было очень легко понять, что дядя Яшар умный человек: любой, кто сможет вырваться из его хватки, будет спасен. Любой неправильный ответ, который я дам, может раскрыть ложь Карана, но если я хотела что-нибудь узнать, нужно было оставаться немного честной.

– На самом деле я мало что о нем знаю, – прошептала я. Дядя Яшар медленно кивнул и улыбнулся, будто ожидал такого ответа. – Каран не из тех, кто любит много говорить о себе, – пыталась я оправдать Карана, но казалось, в этом не было никакой необходимости, Яшар Чакил, похоже, находил это вполне нормальным. Казалось, так и должно было быть.

Сделала еще один глоток кофе, и странное чувство, которого я не могла понять, прокатилось внутри и собралось в груди.

– Я сам мало что знаю о сердечных делах Карана, – признался дядя Яшар, отпивая чай, который, как я была уверена, давно остыл. – Он всегда был мальчиком, живущим внутри себя. Предпочел быть на слуху из-за своей работы, а не из-за женщин.

Он глубоко вздохнул, как будто разговоры о Каране давались ему нелегко. Снова перевел взгляд на Кордон. Линии вокруг темно-карих глаз старика, выдававшие возраст, выглядели как следы кисти, оставленные на холсте жизни. Каждое воспоминание оставалось линией на лице. Я представляла, что более глубокие морщины, похожие на ямки, были его болью.

– Я думаю, это именно та вещь, которая подходит Карану, – прошептала я. – Выделяться работой, которую он делает… Вы, должно быть, гордитесь им.

Дядя Яшар медленно покачал головой.

– Конечно. Каран мой единственный внук, у меня нет никого, кроме него. – Я удивилась, но не стала на этом зацикливаться. – Я всегда гордился им. С этого момента я уверен: он не сделает ничего, что заставило бы меня склонить голову от позора.

Что? Каран делал это раньше? Я с большим вниманием посмотрела в глаза дяди Яшара, но он закрыл их такой завесой, что ничего не могла разглядеть.

– Я вижу, что ты его не знаешь, но также вижу, что любишь его, – сказал он, когда заговорил снова. – Я видел, как вы смотрели друг на друга. Его темные глаза скрыты завесой, которую Каран никогда не поднимает. Разговаривает с людьми из-за этой завесы. Наблюдает за всеми из-за нее, но никогда не показывается сам. Но когда он смотрел на тебя… я увидел того прячущегося человека.

Дядя Яшар молчал и смотрел мне в глаза, будто хотел измерить мой пульс. Сердце билось так быстро, что было готово взорваться. Я почувствовала, что губы пересохли, но, если бы я сделала глоток кофе, он бы обязательно застрял в горле, а мне не хотелось давиться кашлем.

Старик продолжил, потому что я промолчала.

– Мерве, – сказал он, глядя мне в глаза. – Моя прекрасная девочка, у меня к тебе просьба.

– Конечно, –