бесчисленное количество раз. Он теряет свою силу, если ты никогда не действуешь на него.
Римо выхватил нож и метнул его в Нино. Я подпрыгнула, когда нож вонзился в подлокотник рядом с ногой Нино.
— Ты, Савио и Адамо чертовы зануды.
Я улыбнулась.
— Спасибо, — сказала я. Когда Римо посмотрел на меня пустым взглядом, я добавила. — Не включая меня.
— Она становится слишком смелой, — пробормотал Римо, но не выглядел сердитым.
Нино выглядел расслабленным, вернувшись к своему обычному спокойствию. Возможно, он преодолел то, что преследовало его прошлой ночью.
— Где Адамо? Он все еще не пришёл?
Лицо Римо потемнело.
— Адамо! — взревел он. — Тащи свою задницу сюда. — наступила тишина. Римо снял трубку, заказал пиццу и снова позвонил. — Адамо, клянусь, если ты наверху и не спустишься сюда прямо сейчас, я приду и заберу тебя, и ты пожалеешь об этом.
Наверху послышались шаги, и на лестнице появился Адамо. Он помедлил посреди них, выглядел взволнованным, когда он смотрел на своих старших братьев.
— Что ты сделал? — спросил Нино.
Адамо посмотрел на Римо.
— Только не говори, что разбил мой Бугатти.
Адамо покачал головой.
— Сзади только одна вмятина, потому что кто-то в меня въехал.
Римо, пошатываясь, подошел к брату и схватил его за воротник.
— Да что с тобой такое? Я сказал тебе прекратить гонки. Тебя убьют.
— Ну и что? Через несколько недель я буду посвящен. Я сделаю всем одолжение, если меня убьют, прежде чем я стану как ты.
Я затаила дыхание. Нино тоже напрягся рядом со мной. Римо притянул Адамо еще ближе, глядя на него сверху вниз.
— Ты чертов ребенок. Ты не знаешь, о чем говоришь. Возможно, я защищал тебя слишком долго. Возможно, мне следовало посвятить тебя раньше, как Савио.
— Когда это ты меня защищал?
Римо отпустил его с жесткой улыбкой.
— Я заказал пиццу. Или ты слишком хорош, чтобы есть с нами?
Адамо завис на лестнице, затем медленно спустился вниз и направился к нам. Он сел на диван напротив нас. Он улыбнулся мне и кивнул в сторону Нино.
— Где Савио? — пробормотал он.
— С Диего, — сказал Римо.
— Может, тебе тоже стоит почаще выходить на улицу, — пробормотал Адамо.
Римо сел рядом с Нино.
— Кто-то должен убедиться, что Запад остается в наших руках. Я слишком сильно боролся, чтобы потерять его из-за лени.
Я поняла, что Римо и Нино почти не выходят из дома. С Нино я думала, что это потому, что теперь я его жена, но Римо тоже был дома, если только не занимался делами с братьями или Фабиано. Они жили в своем маленьком мирке, в который меня пустили. Я привыкла быть Фальконе.
После ужина мы с Нино вернулись в спальню и посмотрели несколько видеороликов прошлых гонок с его братьями. Мы приготовились ко сну. Я сидела у изголовья кровати, когда он присоединился ко мне, выглядя почти настороженно. Он беспокоился о сегодняшнем вечере?
— Кейджей сказала тебе, что я с ней спал? — тихо спросил он, вытягиваясь рядом со мной.
— Да… сказала. Но это прошлое. Я не держусь за твоё прошлое. Ты не держался за мое.
Нино нахмурился.
— Я ничего не могу иметь против тебя, потому что ты не сделала ничего плохого.
— Знаю, — сказала я.
— Неужели?
Я вздохнула. С точки зрения логики, да, но иногда я все еще чувствовала себя виноватой, что было глупо, но это было что-то глубоко укоренившееся во мне, которое трудно было стряхнуть.
— Ты когда-нибудь чувствовал себя виноватым в том, что делаешь? За то, что ты сделал сегодня?
Нино считал, что.
— Не совсем. Как я уже сказал, я не чувствую жалости. И эти ублюдки из отряда сделали бы то же самое, если бы добрались до одного из наших.
Я зевнула. Он поднял руку, и я прижалась к нему, опираясь на его грудь, и нежно поцеловала его. Мы редко целовались, в основном во время секса. Нино нежно коснулся моего затылка, а другой рукой коснулся моей руки.
— Это еще зачем?
— Я просто хотела поцеловать тебя, — призналась я. — Или тебя это беспокоит? Вне секса, я имею в виду.
Нино наклонил голову, его большой палец слегка погладил мою шею.
— Почему это должно меня беспокоить, Киара? Мне нравится целовать тебя. Я когда-нибудь давал тебе повод думать иначе?
— Нет, но ты никогда не целуешь меня днем. Мы целуемся, только когда собираемся заняться сексом.
— Когда ты хочешь, чтобы я тебя целовал?
Я вздохнула.
— Я не хочу, чтобы ты целовал меня, потому что я этого хочу. Я хочу, чтобы ты целовал меня, потому что ты этого хочешь, потому что тебе этого хочется.
Я поняла, как глупо это прозвучало. Нино никогда бы не захотелось меня поцеловать. Каждый акт нежности был для меня.
Нино всмотрелся в мое лицо и притянул меня к себе, потом поцеловал, мягко коснувшись губами, его серые глаза смотрели почти неуверенно.
Я моргнула.
— Зачем ты это сделал?
— Не знаю, — тихо ответил он.
Я опустила голову на его обнаженную грудь, прижалась щекой к его теплой коже, сбитая с толку его действиями и словами.
ГЛАВА 22
• ────── ✾ ────── •
КИАРА
В ту ночь меня разбудили знакомые звуки горя. Я села и нащупала выключатель, моргая от яркого света. Нино резко выпрямился рядом со мной, его рука потянулась к тумбочке и схватила нож.
Его дикие глаза остановились на мне, грудь вздымалась, пальцы сжимали ручку.
— Я позову Римо, — пробормотала я и медленно выскользнула из постели, опасаясь напугать Нино. Его свободная рука обвилась вокруг моего запястья, останавливая меня.
Я ахнула от удивления, мой взгляд изучал его лицо. Дикое отчаяние исчезло с его лица, сменившись смесью замешательства и знакомой пустоты, которую он всегда демонстрировал в прошлом.
— Останься, — тихо сказал он.
Поколебавшись, я забралась обратно в постель, и Нино притянул меня к себе. Я устроилась у него на груди. Он положил нож обратно на тумбочку, но напряжение оставалось в его теле. Прослеживая татуировки на его торсе, я пыталась сосчитать шрамы, чтобы отвлечься, но было трудно определить, где заканчивались многие из них и начинались другие.
— Все эти татуировки… зачем ты их сделал?
Пальцы Нино прошлись по моему позвоночнику и продолжили путь к шее, затем выше, запутавшись в моих волосах. Его губы коснулись моего лба, и я посмотрела на него. Была ли это притворная привязанность? Притворная нежность?
— Из-за боли и удовольствия, — тихо сказал он. — Я чувствую их, как и все остальные, может быть, даже сильнее.
— Но