на доминирование над ними, воспринимая коренное население стран ЕС как добычу. Причем ни немецкое правительство, ни главная виновница сложившейся ситуации, канцлер Меркель, не понимают, что происходит, или делают вид, что не понимают этого. Полиция Германии, которая ничего не делает для того, чтобы найти преступников, только потому что это арабы, афганцы, пакистанцы или африканцы, – это катастрофа не только для Германии. Увы.
На ближневосточном, европейском или украинском фоне, не говоря уже о постсоветском пространстве за пределами Украины, отечественный мягкий бонапартизм смотрится очень неплохо и вселяет осторожный оптимизм. Плохая система лучше, чем парализованная или совсем не реагирующая на реальные угрозы, занимаясь угрозами виртуальными, система. И странным образом, чем больше ушатов помоев выливают на Москву и ее начальство западные политики и пресса, тем спокойнее становится на душе, хотя вряд ли они это изначально имели в виду. Похоже, больше всего их раздражает то, что русским каким-то образом удается многое из того, где сами они проваливаются – с большими или меньшими скандалами. А предсказания провалов отечественных действий на той же Украине или Ближнем Востоке раз от разу не сбываются. Что действительно обидно – их можно понять. Только помочь нечем.
Проблема выбора
Тот простой факт, что российское общество не является единым (как не является единым ни одно общество в мире), стал достоянием отечественных интеллектуалов не столь давно. И это даже странно, поскольку нигде никакая страна единым монолитом не бывает, а если и бывает, то только в избыточно бурном воображении придворных блюдолизов очередного царя. Во времена экономического роста начала 2000-х власть дружила с интеллигенцией и не пыталась так явно монополизировать контроль над страной. Точнее, с трудом удерживала какую-то видимость контроля. Что создавало ощущение системы сдержек и противовесов, которое позволяло «яйцеголовым» надеяться на эволюцию системы, даже если сама по себе она им не во всем нравилась. Или во всем не нравилась. Поскольку в Кремль их звали и с ними общались, создавая ощущение, что прислушиваются. Особенно когда денег в казне становилось все больше. А их в начале века в России было много: наступили «тучные годы». Цены на углеводороды росли как пришпоренные, последствия дефолта 98-го года все больше отступали в прошлое, да и были эти последствия весьма неоднозначны.
Сегодня как-то забывается, насколько многих этот разорительный для большей части населения финансово-политический кунштюк обогатил, дав возможность по стартовой цене прихватить в собственность крупные и сверхкрупные куски госимущества. Кому война… Впрочем, интеллигенция и интеллектуальная элита (что не одно и то же) эту возможность, как всегда, упустила. Не ее это – ловить выпадающие раз за разом шансы. Не для того она живет на свете. Отчего, наверное, вечно всем и недовольна – страной, собой, начальством и тем, как мир устроен. И жаждет чего-то, и томится, и ждет – только непонятно кого. Или чего. То ли мессию. То ли демократию. То ли (вспомним классика) севрюжину с хреном. Но получает все равно один только хрен безо всяких следов севрюги. Во всех смыслах этого понятия, столь многозначного и емкого по своему смыслу в родном читателю и автору русском языке. И продолжает страдать о судьбах страны дальше, вместо того чтоб хоть каким-нибудь делом заняться, полезным себе, семье и окружающим.
«Питерские» в начале 2000-х, получив прямиком из рук престарелого президента Ельцина под самый миллениум ярлык на «великое княжение», пытались освоиться в чужой для них Москве. Боролись с сепаратистами в национальных республиках (некоторых из них пытаясь не без успеха использовать) и с олигархическими группами, в руках которых были сосредоточены ресурсы много бо́льшие, чем те, которыми владело правительство. Особенно боролись с теми из олигархов, которые себя полагали неприкосновенными. Что не могло окончиться для них хорошо ни в какой системе: Рокфеллера в капиталистической Америке в свое время «унасекомили» безо всякого КГБ и без советской власти. Так что Гусинскому, Ходорковскому и тем более Березовскому, искренне полагавшему, что именно он после прихода Путина на президентство стал хозяином страны, надеяться было совершенно не на что. И почему эти образованные, информированные сверх всякой меры и очень и очень неглупые люди не осознали ситуацию и не вписались в систему, выстраивавшуюся на новых, вполне приемлемых для них правилах игры, Б-г весть.
Как говорит старая мудрость, «когда Г-дь хочет наказать человека, он лишает его разума». В оправдание их слепоте заметим, что на Украине вариант олигархов-премьеров и олигархов-президентов был реализован на практике – со всеми из этого вытекающими для несчастной страны последствиями. Так что шанс у них был. Правда, выяснилось, что принцип «самого богатого на трон» хорош для Венеции времен дожей, но для страны масштабов России (и Украины) не годится совершенно. Поскольку довольно быстро выясняется, что страна эта ему ни за чем другим, кроме наращивания своего состояния до неприличных размеров, ни за каким бесом не нужна. И кормить ее из своих собственных закромов он не намерен – не для того за власть боролся. Так что подминает олигарх на царстве под себя все, что ему может пригодиться, а из прочего интересуют его челядь, охрана и для развлечения кто. Хоть девушки облегченного поведения, хоть из деятелей культуры кто. Прочие, в числе которых поневоле оказывается большинство населения, – лишние совершенно.
Но Г-дь с ней, Украиной. До Украины ли нам, хоть многие в России и ведут с нее свои корни? Оставим ее до поры, с ее Радой, ее президентом, всеми ее олигархами и их частными армиями. Ибо когда сэр Пол Маккартни со товарищи заиграл во время концерта на Красной площади «Back in the USSR» и вся площадь, взревев дурным голосом, вскочила на ноги и не садилась до самого конца выступления, там были все, кто мог достать приглашение: хозяева жизни, чиновники и знаменитости вперемешку. Сразу за первым проходом, в центре ряда, кажется одиннадцатого, Путин, Макаревич и Лужков сидели бок о бок. Невзирая на то, какие у кого из них об этом сохранились (или не сохранились) воспоминания – было именно так, было. Тем более что Владимир Владимирович тогда был западник вполне искренний, а народу вокруг было море – и когда он вышел из Кремля и прошел в толпу, она его от души приветствовала. Настроение было такое. Выйти к разогретому музыкой народу под «Битлов» – вещь беспроигрышная. Гениальное чувство народа у человека. Хоть толпы. Хоть всего.
Знающие Путина люди подтверждают, что в личном контакте он феноменально обаятелен. И тогда, на площади, это чувствовалось. Причем совершенно искренне – был свой в доску. То ли не выветрилась из него общероссийская детская вера 90-х