Нет, вроде бы нет никого наверху: одинок пулеметчик. А вот курит, курит-то кто? Его второй номер? Пушкарь с носа? Случайное лицо? Вахтенный? Ладно, все равно уже не поймем, а ждать дальше опасно: до борта метров сто осталось всего, последний рубеж атаки. Пора давать команду. Сам навел яркую точку на голову пушкаря, перекидываю ее на курильщика, затем опять на пушкаря и опять на курильщика. Так, нормально. Снова целюсь в пушкаря.
— Огонь!
Скомандовал — и сам потянул спуск AR10. Раз, второй, очень быстро. Что там было на верхней надстройке — мне видно не было, а вот пушкарь откинулся назад в своем пластиковом кресле и не шевелился больше. И шума никакого. Только щелчки двух затворов и хлопки, как у «духовушки», да и те совсем негромкие.
— Минус один. — Это Бонита доложила.
Ага, достала она пулеметчика с мостика, это отлично.
— Минус два, — доложился я. — Держи подходы с носа.
Теперь ее забота сделать так, чтобы никто «неплановый» с носа на корму не пошел — оттуда, откуда нам не видно. А сам перекидываю метку целеуказателя на курильщика. Тот стоит, головой крутит. Видать, что-то услыхал, скорее всего — шум падения тела сверху. Но шухер не поднимает: видимо, еще не понял, что происходит. Ну и не поймешь уже, поздно теперь понимать — и вообще: не кури на вахте.
Плавно тяну спуск, опять два раза. Она несильно толкает в плечо — раз, другой, выплевывая в сторону курильщика две пули. Даже в ночник видно, как у головы курильщика появились два кровавых облака. Затем тело рухнуло на палубу.
— Минус три, — доложил я. — Цели не наблюдаю.
— Цели не наблюдаю, — как эхо доложила Бонита.
— Цели не наблюдаю. — Это Дмитрий.
Так, значит, палуба очищена как минимум перед нами, можно командовать продолжение операции.
— Бонита, Дмитрий, держим палубу, — заговорил я. — Остальным — приступить к высадке.
— Понял. — Это уже Раулито.
Мотор заурчал самую малость громче, борт судна начал резко расти перед нами. На палубе по-прежнему никого, но есть люди в ходовой рубке, и вполне возможно, еще один пушкарь на носовой артиллерийской установке.
Дмитрий принимает командование проникновением на судно на себя, одновременно откладывая пулемет и берясь за «хеклер».
— Собрать лестницы.
Послышались негромкие щелчки — это братья разложили штурмовые лестницы.
— Приготовиться.
А потише пыхтеть никак нельзя? Так не то что на палубе — в машинном отделении «клиента» нас услышат.
«Зодиак» закачался на кильватерной волне судна, черный борт закрыл для нас весь мир. Все, контролировать со своей винтовкой еще что-нибудь на палубе я уже не в силах. Просто откладываю ее на пластиковый пол лодки, прижимая к надувному борту, выхватываю из заранее открытого чехла немецкий пистолет-пулемет с толстой трубой глушителя и сложенным прикладом.
— Вперед! — Это я команду к штурму дал. — Включить связь.
Лодка закачалась под нами — это братья Рамирес по лестницам полезли на палубу. Слышно, как резиновые заглушки опорных ножек лестницы тихо постукивают в борт. Но мы даже это предусмотрели — за металлом борта в этом месте нет никаких обитаемых помещений.
Включили «короткую» связь. Уже не до радиомолчания: во время захвата судна придется разделяться, координировать действия.
Братья Рамирес распределились вдоль борта, взяли под прицел всю палубу. За ними следом по левой лестнице поднялся Дмитрий, а по правой, закинув пистолет-пулемет за спину, полез я. Сам не заметил, как на палубу забрался. Выдернул оружие из-за спины, откинул приклад, взял под прицел весь проход до самого носа слева от надстроек, одновременно включив коллиматорный прицел. Ночник уже не нужен: на палубе и так подсветка есть, от ночника в такой ситуации больше проблем может случиться, чем пользы. Услышал, как забралась на палубу Бонита, доложила, что держит проход справа. Затем от Раулито доклад — он на палубе, лодка пришвартована к судну. Тоже важно — не терять же ценное имущество!
— Зачистить палубу и надстройку.
Это у нас тоже отработано сотнями раз — в расчерченных лабиринтах, на компьютере в трехмерной модели, на чертежах и схемах и просто в голове. Мы с Бонитой бесшумно сдвинулись в стороны, до самых лееров ограждения, чтобы взять проходы вперед под обстрел с максимально возможного угла. Братья Рамирес бесшумно пошли к носу, прижимаясь к надстройкам, попарно. Раулито с Дмитрием остались на корме — в самой середине, чтобы выдвинуться в любом направлении, где они потребуются.
— «Синие», у двери, — шепот в наушнике.
Это Маноло Рамирес доложил, что подошли к двери надстройки. Мне их не видно — они идут с борта, который Бонита контролирует. А позывные мы взяли по американской системе: удобная она.
— «Желтые», у двери. — Это Игнасио и Карлос.
— Проверить носовую пушку, — шепотом командую я.
Один из них присел у самой двери на колено, второй тихо двинулся вперед, за угол надстройки — проверить носовую артиллерийскую установку. С невидимой для меня стороны к носу должен был пойти Луис. И действительно через несколько секунд послышались доклады в наушнике:
— Чисто.
— Чисто.
Значит, курильщик был, скорее всего, пушкарем с носа, отчаянно пренебрегавшим своими обязанностями. Я уже говорил, что страсть к курению на боевом дежурстве погубит мир? Говорил, но могу и повторить.
— Продолжаем движение.
Теперь мы подтягиваем тылы. Палуба безопасна, укромные места проверены. Возможно присутствие противника на верхней надстройке, и вероятно — на ходовом мостике внутри. Но начинаем проверку сверху. Мы с Бонитой подходим каждый со своей стороны к дверям в надстройку. С ней в качестве огневой поддержки Дмитрий, со мной — Раулито со всеми своими взрывоопасными игрушками.
Трап наверх только с нашей стороны, поэтому на проверку пошел Маноло. Совершенно бесшумно он поднялся по ступенькам, приподнялся над краем ограждения надстройки, держа автомат у глаз.
— Чисто.
— Продолжаем движение.
Маноло так же бесшумно спускается по трапу, занимает позицию перед дверью в надстройку. Теперь главное в чем? Понять, с какой стороны дверь открыта, а с какой — задраена изнутри, и тихо ее не открыть. Попробуем угадать… Если пушкарь с носа ушел курить на правый борт дисциплину нарушать, а трап наверх слева, то логично предположить, что открыта левая дверь. А экспериментировать не хочется — хочется как раз так вот тихо-тихо продвигаться дальше, без шума и взрывов. Даже в окна надстройки заглядывать опасно — а ну как там кто-то сидит и как раз в окна пялится — даром что света нет внутри? Тогда для него окна как экраны: любой силуэт на фоне неба будет как фигура из китайского театра теней, контрастна и выразительна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});