Впрочем, процесс ловли большой рыбы тоже не занял больше пяти минут. Леска рванулась в сторону, за кормой вскипела вода, все закричали, загомонили, пытаясь разглядеть, что же такое «клюнуло» на трехкилограммовую приманку. В пене и брызгах мелькнул темно-серый блестящий бок, затем белое брюхо, огромный хвост с серповидным плавником ударил по воде с такой силой, что брызги долетели до палубы судна.
— Здоровая тварь! — закричал Дмитрий.
Раздался звонкий щелчок, леска ослабла, и вода успокоилась — лишь следы от наших винтов немного баламутили поверхность воды.
— И кто это был? — невинно поинтересовалась Мария Пилар, подошедшая ко мне сзади.
Тим оповестил окружающих, что это была «долбаная акула», и что она была такая «долбано здоровенная», что мы не имели ни единого «долбаного шанса» ее вытащить. Придется теперь ловить еще одного «долбаного полосатика», чтобы повторить все заново.
Неожиданно в спор вмешался Пако и сказал, что Тим может оставить свои мнения при себе, а то, что оборвало леску, к акулам ни малейшего отношения не имело. Приманку схватила «реактивная рыба» — очень большая, подчас под четыре метра, массивная, формой тела напоминающая нашего тунца и разгоняющаяся до невероятной скорости. За счет особых полостей она пропускает через себя воду, создавая при необходимости дополнительную тягу по принципу водомета. Единственное различие с земным тунцом составляет голова рыбы — конической формы, покрытая панцирем, которую «реактивная рыба» использует как таран, буквально вышибая дух из своих жертв. После чего голова разделяется почти пополам гигантской пастью, усаженной острейшими зубами, и рыба рвет оглушенную добычу на манер акулы.
Я оставил людей ловить «долбаных полосатиков», а сам пошел к капитану на крышу надстройки — на открытый ходовой мостик. Капитан сидел в своем кресле, глядел на горизонт, судно шло на автопилоте.
— Доброе утро, шкипер, — поприветствовал я Соузу.
— Доброе утро, — откликнулся он. — Как вам у нас на борту?
— Если бы не задание, с удовольствием провел бы с вами неделю-другую, — честно признался я. — Мне много приходилось работать в море на таких судах, сейчас просто ностальгия накатила. Где мы сейчас?
Капитан постучал пальцем по экрану, на котором мигали две пульсирующие точки маяков:
— Справа — остров Свободы, маяк Форт-Рейгана. Вот этот… — Соуза показал на точку поменьше, практически прямо по курсу: — Это маяк на маленьком острове, который так и называется — Остров Маяка. На нем есть радиомаяк, световой маяк и домик смотрителя. Больше на этом островке нет ничего, это просто скала в океане. Зато там гнездится много зубастых чаек.
— Зубастых чаек?
— Именно так. Не видели? — удивился он. — Здесь хищные птицы словно смесь птеродактиля с птицами. Зубастые клювы, настоящие хвосты. В Старом Свете таких не увидишь.
— Как падальщики в саванне? — вспомнил я мерзких крикливых тварей.
— Да, примерно. Такая же конструкция. А вообще здесь все хищное. Здесь даже киты хищные — как будто не хватает акул и прочих. Я слышал, «реактивная рыба» оборвала леску?
— Вроде бы, если верить Пако, — кивнул я.
— Только Пако и стоит верить, Тим лишь вид знатока имеет, — сказал Соуза. — Так вот эта самая «реактивная рыба» — вылитый тунец, даже на вкус похожа. Но наш тунец гоняется за мелочью, и мы его едим, а здешний тунец гоняется за нами и с удовольствием ест нас. Здесь в воде все может съесть тебя. Здесь даже стаи рыбок вроде пираний водятся в море, представляете? Если тебя не сожрал кит метров десяти длиной, не схарчили акулы и вот эти тунцы, не откусила тебе ноги гигантская мурена, потому что ты проплыл слишком близко от ее норы, — тебя могут обглодать до костей рыбки размером с небольшую дораду, даже по форме похожи.
— Все так сурово? — поразился я.
Не то чтобы я об этом не читал, но о морской фауне написано пока мало и бестолково.
— Да. Вам приходилось нырять в Старом Свете?
— Я был инструктором по нырянию, — ответил я, после чего добавил: — Поэтому и провел столько времени на небольших судах.
— Приходилось нырять там, где много акул?
— Разумеется.
Мне в местах где мало акул, не приходилось нырять, если уж быть до конца честным: их везде было много.
Соуза закурил сигару, выпустил клуб дыма и положил ее в широкую пепельницу справа от штурвала. Предложил сигару мне, но я отказался.
— Чему вы учили людей, если были инструктором?
— Зависело от места, — пожал я плечами. — Например, на Мальдивах просто просил акул руками не трогать, а так ничему особому — там много еды, акулы всегда сытые, крупные пелагические виды в лагуны никогда не заходят. В других местах предупреждал о царапинах, порезах, запрещал мочиться в воду, хоть в гидрокостюме это почти невозможно. Много разных правил для разных мест.
— Понятно, — кивнул Соуза. — А здесь правило одно — ночью вообще не лезь в воду: сожрут. Если близко к берегу, разумеется. В открытом море — лотерея, как нарвешься. Днем можно купаться на песчаных отмелях, где мало живности, но лучше — на огороженных пляжах. У коралловых рифов лучше и днем не плавать. В незнакомых местах купаться нельзя ни в коем случае: никогда не знаешь, на кого нарвешься. В общем, если вам «зодиаки» нужны для того, о чем я думаю, помните главное — не падайте в воду. Это не обязательно смерть, но очень опасно. Всегда кто-то может приплыть на плеск. Вы еще рыбу-броненосца не видели… Слышали про такую?
— Читал в путеводителе. Панцирная рыба? — вспомнил я картинку с некоей массивной тварью.
— Да, она, — кивнул шкипер. — Голову ничем не пробьешь — толстенная кость, дюйма четыре в толщину, не меньше. Вся голова как будто отлита из этой кости, из двух половин — верхней и нижней. Даже зубов нет — челюсть как клюв попугая или морской черепахи устроена. Зато может перекусить пополам бревно. Питается черепахами, крупными моллюсками и панцирными донными рыбами. И в длину эта рыба бывает метров семь-восемь. Толстенная такая туша. Плавает всегда у дна, медленно, но может рвануть с места — будь здоров. Разгоняется как поезд подземки. Человек для нее как раз оптимальный размер добычи.
— Как я понимаю, открыть дайв-школу — здесь не лучший коммерческий проект? — усмехнулся я.
— Ну если цель школы — откармливать местных рыб учениками, то вполне успешно может получиться. Рыбы будут благодарны, — серьезно ответил Соуза.
— Понятно.
Соуза окутался клубами сигарного дыма, отхлебнул кофе и продолжил лекцию:
— В дельте Амазонки еще и крокодилов целая прорва — тоже выплывают в море. Здоровые! Сколько раз видел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});