отвечала деду взаимностью, а потом пронесла это чувство через долгие-долгие годы, – так вот, она казалась мне как раз теми самыми «хорошими руками».
– Посмотри на меня, Кэрри! – нахмурился дед. – Я – старый и замшелый пень, к тому же с больным сердцем. О чем тут можно говорить?! К тому же я застыл на пороге разорения. И пусть я отгоревал свое по Вирджинии, твоей бабушке, но мое время давно уже прошло. Так что не стоит об этом даже говорить!
Но меня так просто было не заткнуть.
– Я отлично помню, как на нас напали Адские Гончие, и вы, дедушка, спасли мне жизнь, потому что дрались как лев! – вот что я ему сказала.
– Все было совсем не так, Кэрри! – попытался возразить он.
Но я не стала его слушать, продолжила с энтузиазмом:
– Все, что вы делаете, у вас получается – и плантации в наших колониях, и алмазные прииски. И пусть время от времени случаются мелкие неурядицы – ну что же, они есть в любых делах. Так что даже не смейте в себе сомневаться! У вас есть то, что предложить баронессе Дорсетт, потому что мой дед – успешный во всех планах мужчина, и возраст у вас самый что ни на есть замечательный!
Но он лишь отмахнулся, после чего впал в глубокую задумчивость. Молчал до самого нашего приезда в имение Мадлен Дорсетт.
Вот и я впала примерно туда же, размышляя о словах Куратора и о том, как сказать Нейтану, что мы с ним больше не должны…
Вернее, ему нужно оставить меня в покое, потому что я ему не подхожу.
Нет же, если я скажу подобное, то Нейтан примется расспрашивать, что произошло и каким образом я пришла к такому выводу. Не могу же я ему признаться, что принадлежу к адским монстрам, но к немного другим, потому что сама являюсь порождением магической аномалии?!
Нет же, мне надо придумать историю, в которую он обязательно поверит! Я должна это сделать как можно скорее – лучше всего сегодня.
И пусть мне было больно так, словно меня разрывали на части, да и Нейтан, наверное, будет не в восторге от услышанного, но лучше так, чем когда раскроется правда и ему придется выбирать: прикончить ли адское отродье самому или же отдать меня Особому Отделу.
Заморгала, скрывая слезы.
– Что такое, Кэрри? – встревожился дед. – Ты плачешь?
– Нет же, дедушка, это капли воды из фонтана, – фальшиво улыбнулась ему.
Потому что наша карета уже катила по чудесному саду – мы ехали по усыпанной гравием дорожке мимо Лабиринта и фонтанов, направляясь к видневшемуся вдали дому.
– Но как же здесь чудесно! – не удержалась я от восторженного возгласа.
Вот и хозяйка, встретившая нас на крыльце, выглядела превосходно.
Баронесса Дорсетт не скрывала свой возраст – седеющие волосы были уложены в красивую прическу, но на ее лице я не заметила ни толстого слоя пудры, ни обильной косметики.
К тому же мелкие морщинки в уголках рта и глаз нисколько ее не портили, а фисташкового цвета платье подчеркивало фигуру с приятными формами.
Карие глаза баронессы лучились мягким светом, когда она смотрела на деда, и мне показалось, что она смотрела только на него. По крайней мере, на меня Мадлен Дорсетт не обратила особого внимания.
– Мадлен! – произнес тот, поспешив к ней навстречу.
Поклонился, затем галантно поцеловал баронессе руку.
– Как же долго мы с тобой не виделись, Арчибальд! – произнесла она.
– Ты все так же чудесна, как в пору нашей юности, – отозвался он искренне и, кажется, даже удивленно. – Время над тобой не властно. Клянусь Богами Аглора, ты ничуть не изменилась!
– А ты все так же галантен, Арчибальд! – с удовольствием произнесла баронесса.
– Пожалуй, я предложил бы тебе руку и пригласил бы прогуляться со мной по твоему парку…
– Не думаю, что я нашла бы в себе силы тебе отказать! – негромко произнесла баронесса, но я, стоявшая рядом с дедом, все равно услышала.
Зато он не понял столь откровенного намека.
– Но, боюсь, моя рука немного пострадала, – начал дед, и я решила, что, дай ему волю, он же возьмет и все испортит!..
– Мой дед, – подала я голос, чувствуя себя тайной сводницей, – не так давно отбился от целой своры чудовищ! Он бесстрашно разил их кинжалом, когда целая дюжина Адских Гончих напала на нашу карету. – Услышав об этом, Мадлен Дорсетт ахнула и побледнела. – Потом, правда, подоспели Ночные Охотники и прикончили остальных, – быстро добавила я, решив не сгущать краски. – Но им осталась сущая ерунда.
– Мадлен, это моя внучка Карлин, – кашлянув, представил меня дед. – И она немного приукрашивает действительность.
– Ничего подобного я не делаю, – поклонившись баронессе, возразила ему. – Потому что я тоже была в той самой карете.
Тут к нам подбежала Джорджи. В белоснежном платье с украшенными цветами волосами, она выглядела чудесно.
Кинулась ко мне, и я обняла подругу.
– Сегодня в этом доме будет новая хозяйка, – улыбаясь, произнесла баронесса. – Моя племянница Джорджиния возьмет на себя мои обязанности. Я же буду рада немного с тобой прогуляться, Арчибальд! Если ты не против, то мог бы предложить мне другую руку… Судя по всему, у тебя пострадала только одна.
– Если что, ноги у него тоже в полном порядке, – наябедничала я, лишая деда какой-либо возможности избежать прогулки. – Так что пусть даже не пытается отказаться!
Тот, обреченно кивнув, предложил баронессе правый локоть, после чего повел Мадлен Дорсетт в глубину сада, а я осталась на крыльце вместе с Джорджи и с полудюжиной неизвестных мне людей.
Причем гости только начинали прибывать.
– Скоро и дядя Нейтан приедет, – подмигнула мне Джорджи. – Правда, он сообщил, что немного задержится. Какие-то дела Ночных Охотников.
Я обреченно кивнула.
Нейтан написал об этом и мне. Извинялся за опоздание, добавив в конце письма, что скучает и постоянно думает обо мне, надеясь на нашу скорейшую встречу.
И еще – что каждая мысль обо мне наполняет его душу теплом и светом. Он помнит каждую черточку моего лица – настолько ясно и четко, что способен воспроизвести иллюзорную меня по памяти.
И больше ничего не написал, лишь добавил, что продолжение я узнаю от него лично.
Раньше его письмо привело бы меня в трепет, потому что я тоже постоянно о нем думала. Но теперь мне было известно, что из этого ничего не выйдет.
Ну что же, Куратор отлично мне объяснила, а я все поняла, так что зря она сомневалась в моих умственных способностях!
Теперь же мне нужно было сообщить главе Ночных