Пока я предавался воспоминаниям, в Большом Зале Директор начал произносить свою ежегодную приветственную речь:
— Нашим новичкам, добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет ещё время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!
Под общий смех и одобрительные аплодисменты Дамблдор аккуратно сел и перекинул длинную бороду через плечо, чтобы она не лезла в тарелку. А тем временем в зале появилась еда, и в таком количестве, что все пять длинных столов ломились от всевозможных блюд.
Когда с трапезой наконец было покончено Дамблдор вновь взял слово:
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям. Кхм-кхм. Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. Помимо этого, у нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.
Из Зала прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты, которые вскоре затихли.
— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…
Директор резко умолк и с недоумением посмотрел на Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь.
Мда, Долорес Амбридж — правая рука Фаджа, жуткая карьеристка, расистка, невероятно злопамятная и мстительная женщина, и просто «прекрасный» человек. Выглядела она отвратно. Пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, с повязанной на голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофты, которую она надела поверх мантии, точно такого же цвета. Поймите меня правильно, я не имею ничего против розового, но не в таком же количестве! Впрочем, я предвзят, признаю, но и на то есть причины. Августа, и другие члены нашего Альянса, надо будет кстати придумать ему какое нибудь название, предоставили мне её досье. Скажу честно — это просто омерзительно. Не ужасно, не страшно, не убого, а именно омерзительно. Амбридж, за свою почти тридцатилетнюю карьеру, загубила и испоганила столько жизней, что и представить сложно. При чём, многих из этих несчастных она буквально уничтожила, без каких либо целей и причин, просто потому что могла. В общем, маловероятно что мы с этой дамочкой уживемся под одной крышей. Впрочем, если Фадж ещё не окончательно слетел с катушек, то должен был дать ей весьма чёткие инструкции касаемые меня, и моего круга общения, так что, проблем быть не должно, если конечно Амбридж не снесет крышу от всей той «безграничной власти», что она получит в ближайшее время, а такое вполне возможно.
Пока я предавался размышлениям эта любительница кошек начала свою речь:
— Благодарю вас, директор, за добрые слова приветствия. Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!
Зал, однако, демонстрировал весомый дефицит этих самых лиц. Напротив, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к несмышленым детям.
— Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!
В ответ на её слова по всему Залу прокатилась волна смешков. Однако Амбридж снова издала свое «кхе, кхе», и вновь заговорила, хотя на этот раз восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Теперь он звучал куда более деловито и сухо. Её речь была крайне нудной и однотонной, словно она заучила её наизусть.
— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
Тут Амбридж сделала паузу и легонько кивнула другим преподавателям, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Амбридж между тем в очередной раз «кхекхекнула» и заговорила дальше:
— Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством…
Магия, эта женщина олицетворяет буквально всё, что я так ненавижу в местном Магическом Мире — слабость, тупость, страх, неуемные амбиции, что не подкреплены ничем, кроме пустых и бесполезных званий, а также отчаянное желание превратить всех вокруг в их жалкие подобия. Такие как она не приемлют развития, и ненавидят прогресс, потому что понимают, что в Новом Мире, им не будет места. И это правда, в Моём Мире Амбридж, и ей подобным — не жить.
Эта жаба ещё много о чём говорила, но я уже не слушал. Ведь я вдруг осознал, что мой план по перестройке Магического Мира внезапно стал для меня более личным делом, … благодаря таким как Амбридж. Просто, я вдруг представил, как она и ей подобные правили бы тут, как они безжалостно и беспощадно «тушили» Искры этого бесценного Дара — Магии. Как они медленно, но верно убивали бы её в каждом последующем поколении, пока наконец она просто не превратится в Миф… Нет, этого не будет! Я не допущу подобного исхода, во что бы то не стало. И плевать на сам Мир, я просто не смогу спокойно спать осознавая что позволил таким как она взять верх. Не в этой жизни.
Глава 39
Древние коридоры Хогвартса утопали в тенях, едва освещаемые немногочисленными факелами. Я неспешно шёл к своей цели, прокручивая в голове всё то, что случилось за последние пару месяцев.
***
Как не сложно было догадаться, Амбридж довольно быстро стала объектом всеобщей неприязни. Её манера поведения, голос, речь и, что самое важное, поступки выводили из себя всех обитателей Замка. Однако, эту особу данная мелочь нисколько не волновала, напротив, я не раз ощущал, как в её эмоциях проскакивали злорадство и ни чем не прикрытое довольство. Она наслаждалась тем, что каждый в Школе её ненавидит, но ничего не может противопоставить.
Так и тянулись эти несколько месяцев. Амбридж тиранила, унижала, оскорбляла и порицала всё и вся, а остальные лишь скрипели зубами, да бросали в её сторону злобные взгляды, исподтишка. Впрочем, я не участвовал в этом театре абсурда, были дела поважнее.
Вопреки моим надеждам, создать могущественную организацию, с крепкой, работоспособной структурой и хорошими кадрами оказалась не просто, особенно если опыта в этом деле ты не имеешь. Да, мои союзники сильно помогали мне, беря львиную долю обязанностей на себя, но всё равно, во всех спорных вопросах мне приходилось выступать арбитром. Утверждение ранговой системы, разбор кандидатов на вступление, отработка будущих реформ, законов и иных нововведений… И это всё только малая часть из всех тех проблем, что мне пришлось разгребать.