Перед слитно двигающейся, слаженным строем пехотой Запада, россыпью двинулись лузитанцы и, раскручивая пращи, начали осыпать их ряды своими «желудями».
У себя, в горных долинах, они легко сшибали с ног прытких диких коз своим устаревшим, но все еще действенным оружием.
Сжавшись, они укрылись за своими щитами, справа от Орина раздался громкий треск. Пущенный из пращи «желудь», ударил в щит «добровольца», да с такой силой, что от него в разные стороны отлетело несколько мелких щепок.
Лузитанцы, не останавливаясь, продолжали метать «желуди», стараясь поколебать ряды союзного войска.
Не выдержав обстрела, вперед выдвинулись стрелки-арбалетчики из числа наемников и дали согласованный залп. Это был отряд из вольного города Фиумы, приславшего своих наемников- арбалетчиков, особо ненавидимые тяжелыми латниками.
Арбалет был способен уложить любого конного латника — воплощение долгих лет тренировки и прекрасных дорогостоящих доспехов.
Они укрылись за большими щитами, висевшими за их спинами и перезарядили свои арбалеты, у некоторых из них были недавно изобретенные нового типа арбалеты, стрелявшие свинцовыми увесистыми пулями.
Тяжелые арбалетные стрелы легко пробивали плетеные щиты пращников. Один из арбалетчиков, поймав головой «желудь» и разбросав в стороны руки, упал на землю.
Недолгая перестрелка закончилась в пользу, куда лучше защищенных арбалетчиков.
Лузитанцы, обстреливавшие их откатились назад, отогнанные смертоносными выстрелами. Но за это потерянное время, большую часть дистанции удобную для обстрела из арбалетов, наступающий пехотный строй коалиции Запада прошел свободно, не опасаясь тяжелых стрел этих мощных устройств.
Начал накрапывать дождь. Орин взмолился к скрывшемуся за тучами Солнцу, чтобы он усилился, тогда грунт станет тяжелым и не позволит войскам коалиции в полную силу использовать свою панцирную кавалерию.
Урий, славящийся своим острым зрением, вглядываясь в серую массу двигающихся на них войск, увидел красно-белый штандарт, колыхающийся над крупным отрядом, двигающихся прямо на них. Он крикнул:
— Ого, да против нас идут сами «усачи», давайте до нас Панове!!!
По давней традиции, жолнеры войска Величного королевства испокон веков, неизменно носили усы.
Приблизившись к ним, роты жолнеров, осыпаемые арбалетными стрелами, на миг заколебались. Неожиданно для себя, они увидели перед собой, противостоящий им несгибаемый строй, уже подзабытых многими, имперских легионеров.
Корпус не случайно был экипирован и вооружен, как бывший имперский легион, все снаряжение им выдали с имперского арсенала, еще не до конца обчищенного. Хотя по численности и выучке «добровольцы», все-таки не дотягивали до кадрового имперского легиона.
Тем временем, дождь усилился. Крупные капли дождя прибили к земле поднятую, приближающимися воинами, пыль.
Слева от «добровольцев» раздался воодушевивших их, боевой клич воинов Златодола:
— Пиндосы, с нами Империя!!! На нож!!! На нож!!!
Они подпустили врага на бросок и, метнув копья в «усачей», не ожидая их атаки, сами бросились вперед и ударили в мечи.
Орин вместе со всеми колол и рубил усатых жолнеров, пока те не дрогнули и медленно попятились назад. Проткнув седоусого, он, выдергивая свой меч, поскользнулся и упал в багровую грязь. Усилившийся проливной дождь смешал воду, падающую сверху, со щедро проливаемой кровью с обеих сторон.
Струи дождя становились все сильнее и, направляемые порывистым ветром, били в лицо наступающим «пиндосам», мешая им. Холодная вода струйками стекала по доспехам, свободно проникая под них, кожаные поддоспешники намокали, неприятно прилипая к телу.
Но в стане рати Златодола, только радовались начавшемуся ненастью. Панцирная сборная конница, стоящая в резерве коалиции Запада, теряла на глазах свое несомненное преимущество.
В таких условиях армии обычно не сражаются, но было уже поздно, значительная часть войск с обеих сторон была втянута в битву. Первый начавший отводить силы — смешал бы свои ряды и отход в таких тяжелых погодных условиях превратился бы в бегство, а затем в поражение и последующую погоню.
Коммодор Уээсли, увидев свой дрогнувший левый фланг, не теряясь, бросил на раввенцев свой резерв — стоящий отдельный отряд — дикарей Железного Острова. Они мчались на них толпой, завывая словно стая гиен, размахивая оружием, поскальзываясь и подымая грязные брызги из образовавшихся луж.
Падающие струи ливня смывали с них глиняные боевые маски, смешанные с синей боевой раскраской. Они все были в грязных голубых разводах и с диким воем набросились на раввенцев, словно ожившие демоны битвы из их древних сказаний.
Это была самоубийственная атака головорезов, искавших смерти и славы в яростном бою.
Рядом с Орином отчаянно рубился с одним из дикарей, скалящийся Зыхарь.
— А-а-а!!! Глиняное рыло, на получай!!! — прорычал он, свалив его.
Сбоку на него напал другой, Зыхарь пропустил удар от одного из островитян и упал обливаясь кровью, текущей с раненого лица. Лоскут, свисающей с лица окровавленной плоти, обнажил белую кость черепа, заливаемый темной кровью.
Пытаясь оттащить его, чтобы не затоптали в свалке, Орин схватил Зыхаря за руку. Здесь он и сам провалился во тьму.
Его опрокинул удар по голове, к его счастью — шлем оказался прочным, лишь слегка прогнувшись, оставил впоследствии небольшую выемку в его черепе.
Левый усиленный фланг рати Златодола, продавил хваленую каррарскую пехоту и заставил их попятиться назад.
Слитный квадрат пехоты Горных Кантонов, упершись своими пиками, стойко удерживал свою позицию в центре построения. Приободрившиеся ополченцы наседали на них, ближняя дружина, ведомая князем Ойданом, обходила их с фланга.
Кантонцы развернули своих солдат из задних рядов в их сторону, продолжая стоять на месте и отражая атаку на их шеренги.
Здесь командор Уээсли не выдержал затянувшегося противостояния и топтания на месте своей пехоты, и послал в атаку латную конницу коалиции, собранную в один отряд под командованием коммодора Веенса, силу способную переломить хребет любому противнику.
Отряд медленно двинулся вперед, увязая в вязком и размокшем тяжелом грунте для копыт лошадей.
В это время, черные грозовые тучи накрыли кромешной тьмой поле битвы, ливень еще больше усилился. Несколько раз ветвистые цепочки молний, сопровождаемые раскатами грома, на краткий миг озаряли поле битвы, заполненное сражающимися людьми. Одна из молний ударила прямо в поднятое копье латного всадника.
Лошади устали и выбились из сил, всадники спешились и, отдав свои копья своим оруженосцам, снимали шлемы, ножные латы, шпоры, части доспехов, чтобы облегчить себя для пешего боя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});