Читать интересную книгу Линкоры в бою, 1914-1918 гг. - Херберт Вильсон

В мировую войну союзники не держали блокирующих сил вблизи неприятельских берегов, что до 1917 г. давало США основание считать блокаду недействительной. Но на деле германские и австрийские сообщения с внешним миром (за исключением Скандинавии и Голландии) были прерваны более основательно, чем морские сообщения в какую-либо из прежних войн. Союзники задерживали товары, относительно которых было известно или подозревалось, что они направляются через голландские, датские или шведские порты в Германию. От нейтральных судов, направлявшихся в страны, связанные удобными сухопутными и морскими сообщениями с Германией, союзники требовали захода в британские порты Керкуолл на севере и Даунс на юге для осмотра, потому что подробный осмотр в море был неосуществим ввиду подводной угрозы.

Дальнейшим нововведением в приемы блокады была система «контингентов» для нейтральных стран, т. е. разрешение им ввозить только нормальные количества продовольствия и прочих предметов потребления. Это нормирование подкреплялось «черным списком» нейтральных фирм*, которые вели дела с немцами, и запретом отпуска угля со станций союзников нейтральным судам, не соблюдавшим указаний о нормировании. В те времена Великобритания владела монополией снабжения углем, а жидкое топливо еще не было сильно распространено. Однако, даже и при системе нормирования из нейтральных стран, сопредельных с Германией, вывозились огромные количества продовольствия.

Правительство США энергично восставало против всех этих новшеств, и порой дело доходило до того, что пахло войной США против Антанты. Оно возражало также против избирательного характера блокады, усматривая его в том, что балтийские порты Германии не были заперты и свободно сообщались со Швецией за исключением периодов, когда британские подводные лодки оперировали против торговли.

Средствами экономического воздействия, которыми располагала Великобритания, будучи в состоянии отрезать Скандинавию от угля, могла бы быть осуществлена более полная и суровая блокада. Но этот способ воздействия не применялся в течение первых 2,5 лет войны, т. е. до вступления в войну США.

Адм. Консет (британский морской атташе в Швеции во время войны) в своей известной книге «Триумф невооруженных сил» доказывает, что британская торговля «с нейтральными соседями Германии… подрывала мощь нашего флота, поддерживала врагов и едва не привела к нашему поражению»; он считает, что если бы система экономического воздействия, которой располагала Великобритания, была приведена в действие, то война кончилась бы много раньше ноября 1918 г.

Защитники британского правительства утверждали, что торговля со скандинавскими странами была допущена только для того, чтобы получать в обмен материалы, необходимые для военной промышленности, например шведскую железную руду, нужда в которой заставляла союзников относиться к Швеции с особой осторожностью. Но факты все же говорят о том, что британское правительство было излишне осторожно в применении блокады, даже пренебрегало ею и не сумело вовремя распознать, каким грозным экономическим оружием оно обладало. Поэтому только со вступлением в войну США блокада стала действительно полной, благодаря запрещению правительством США вывоза с его территории всех товаров, которые могли бы попасть в Германию. Нейтральные страны получали лицензии на вывоз, но только в тех случаях, когда была гарантия, что вывезенные товары не попадут в Германию.

В 1918 г. существенный вопрос в связи с правом осмотра подняло голландское правительство, которое объявило о своем намерении послать конвой из Голландии в Голландскую Ост-Индию в сопровождении голландских военных кораблей. Британское правительство возразило на это, что оно не признает за Голландией права на конвой (т. е. на освобождение конвоируемых судов от досмотра кораблями воюющих); в конце концов было достигнуто соглашение, по которому идти под охраной подобным образом могли только голландские должностные лица и правительственные грузы, но не гражданские пассажиры, почта, частная корреспонденция или посылки.

Война 1914–1918 гг. была первой, в которой широко применялась авиация, но она кончилась раньше, чем воздушные силы начали действовать в тесной связи с флотом на море. В Ютландском бою не было ни самолетов-торпедоносцев, ни тяжелых бомбардировщиков, но в будущем эти боевые средства окажут значительное влияние на морские операции в пределах досягаемости от баз сражающихся.

Развитие торпеды, мины и подводной лодки заставило союзников мобилизовать огромные флотилии мелких судов, которые можно было содержать в исправности лишь вблизи больших промышленных центров. Без британской железоделательной, стальной и машиностроительной промышленности Гранд Флит быстро утратил бы свою боеспособность, и это было одним из аргументов против серьезных попыток прорваться в Балтийское море. Таким образом, война на море на большом расстоянии от промышленных центров сделалась исключительно трудной, и надводные силы оказались более связанными с базами, чем когда-либо с тех пор, как весла были заменены парусами.

Было доказано значение господства на поверхности моря, но союзникам так и не удалось воспрепятствовать выходу неприятельских подводных лодок в море.

Война против торговли в том виде, как ее вела Германия, потерпела неудачу. Подводная лодка не вытеснила линейного корабля, и единственным дредноутом, погибшим во время войны от торпеды, был австрийский «Сент Иштван», потопленный маленьким моторным катером водоизмещением в 50 т. Разрушительная сила таких незначительных кораблей, как торпедные катера, была одной из неожиданностей, принесенных войной, но необходимо отметить, что это — суда, из-за своих размеров и хрупкости могущие оперировать только в хорошую погоду. Тем не менее они стали грозным оружием в тесных водах и могут легко и быстро строиться и вооружаться страной с развитой автомобильной и моторостроительной промышленностью. В Великобритании в 1917 и 1918 гг. разрабатывалось немало планов использования таких катеров против Флота Открытого Моря, но они не были приведены в исполнение из-за опасения британского Адмиралтейства, что германский флот немедленно ответит постройкой таких катеров в широком масштабе и использует их у Фламандского побережья.*

Важность сохранения тайны и опасность раскрытия передвижений неосторожным использованием радиотелеграфа являются также важнейшими уроками войны. Британский штаб в этом отношении был далеко впереди германского и выказал предусмотрительность, энергию и изобретательность, заслуживающие высшей похвалы. Он проявил гибкость и быстро и полно использовал как радиопеленгование, так и захваченные на «Магдебурге» коды. Британская «Интеллидженс сервис» (под руководством Реджинальда Холла) показала образец отличной работы. Казалось, что она читает мысли германского командования и предвидит передвижения германского флота. Было очень мало случаев, когда она вовремя не предупредила о его предприятиях. Однако один авторитетный моряк (капитан Дьюар) поднял вопрос о том, не отзывалось ли это превосходство британской разведывательной службы на энергии британского командования, поощряя его держаться тактики немедленного реагирования на предприятия германского флота вместо того, чтобы заставлять немцев приспособляться и реагировать на действия британского флота.

Опыт действий как в Северном, так и Адриатическом морях показал, как трудно в современных условиях даже сильнейшему флоту оперировать против неприятельского побережья или против флота, укрывающегося в укрепленных базах за минными заграждениями.

Захват малых островов — Гельголанда в Северном море и Курцола в Адриатическом, — предполагавшийся союзниками, потребовал бы большого расхода сил без гарантий соответствующих результатов. Предостережением в этом отношении может служить мелкая операция захвата острова Пелагоза: итальянцы убедились в том, что лучше отказаться от острова, чем выделять для него орудия и людей, которые могут быть лучше использованы на сухопутном фронте. Такие малые операции резко противоречат принципу экономии сил; их единственная положительная сторона заключается в том, что в случае успеха они повышают моральное состояние в своих рядах и понижают его у противника.

Полная бездеятельность оказывает губительное влияние на бойцов; в этом могли убедиться как командование Флота Открытого Моря к концу войны, так и командиры австрийских линейных кораблей в 1918 г.

Весь тактический опыт войны подчеркивает огромное, поистине подавляющее значение артиллерийского огня. Скорость и меткость огня основа победы. Никакой метод управления огнем не может считаться удовлетворительным, если он не допускает высокой скорости стрельбы. Трудно предположить, чтобы во всех артиллерийских боях между британскими и германскими кораблями условия освещения были благоприятными для последних: более правильным будет признать, что немцы умели быстрее определять дистанцию и накрывать цель. Почти во всех столкновениях они первыми добивались попаданий и при этом в большинстве случаев в жизненные части цели. Так было даже в бою «Эмдена» с «Сиднеем», когда второй залп «Эмдена» снес у «Сиднея» передний дальномерный пост, прежде чем «Сидней» попал в противника. Подобным же образом система управления огнем на злополучном «Гуд Хоуп» была, вероятно, выведена из действия, прежде чем он успел попасть хотя бы одним снарядом.