Читать интересную книгу Никто, кроме президента - Лев Гурский

Я сделал знак Татьяне, чтобы она еще немного подержала в эфире «фанерные» хлопки, а операторам – чтобы те не выпускали из кадра первый сектор, самый живой и самый телегеничный.

– Лев Абрамович! Да как вы посмели! Да как…

Звонившим другом номер два был, конечно, мой начальник номер один. Иннокентий Оттович Ленц. Как же нам без Ленца? Без Ленца нам никак. Правда, теперь из трубки на меня обрушился не лед, а пламень. Нефтяной факел, вулкан, последний день Помпеи! Жаль, пожарные машины у меня все уже кончились… Зато сердце мое – молодец: от пылающего голоса Ленца его нисколько не зашкалило, наоборот, оно повело себя спокойнее. Мое умное сердце чихать хотело на Ленца всеми своими клапанами.

– А в чем дело? – весело спросил я.

Хорошо, что Татьяна глушит мой микрофон, пока я не в кадре. Наши беседы с начальством – не для детей и слабонервных.

– Мне звонил сам Александр Глебович! Тавро! Из дома! Поняли? Кого вы привели в студию? Кто у вас там сидит?! Я вас спрашиваю!

– Скоро узнаете, Иннокентий Оттович. Через… – Я посмотрел на студийный циферблат. – Через две с половиной минуты… А теперь все, отстаньте, я в прямом эфире.

– Вы уволены! Уволены! – заорала трубка голосом Ленца, обжигая мне ухо. – Я вас вышвырну с канала! Сегодня же соберете манатки!

Будь мой начальник живым человеком, он бы в такой ситуации давно перешел на сердечное «ты». Но наш гибрид стенобитной и посудомоечной машин на такое не способен: агрегат железно запрограммирован на «вы» при всякой погоде в доме. А вот я – другое дело. Я человек. Я могу. Я – легко.

– Да пошел ты, Кеша, туда-то и туда-то… – С громадным наслаждением я проговорил по слогам оба адреса, куда его отправил. И отключился.

Кажется, мне пора делать историю. Не знаю, уволил меня уже Ленц сегодня или завтра я сам его уволю. Сейчас это неважно. Обалденный рейтинг каналу я организую по-любому. Такого рейтинга ни Галкину, ни Гуревичу, ни самому Евгению Вагановичу Пэ не сделать ни за что… А сердце, спасибо ему, ведет себя пристойно. Минута пятьдесят секунд до снятия маски.

– Итак, мы завершаем сегодняшний выпуск шоу «Угадайка». Право задать последний вопрос предоставляется…

Я обозрел аудиторию и поймал умоляющий взор юного Ванюкова. Ладно, малыш, я не забыл. Лев Абрамович слово держит. Надеюсь, ты будешь последователен. Бей в одну точку – и победишь.

– …Дмитрию Дмитриевичу Ванюкову! Микрофон – в сектор четыре. Аудитория – внимание. Мы слушаем Диму.

Дмитрий Дмитриевич затряс кудряшками, вцепился в микрофон обеими руками, весь напрягся и спросил:

– Лев Абрамыч, он драться умеет?

– Еще как умеет! – ответил я без раздумий.

Шпаргалка мне не понадобилось. Даже в моем возрасте кое-какие знания можно получить на практике, а не из книжек или Интернета. И еще успеть применить эти знания до прихода маразма.

– Тогда я могу дать ответ. Это…

С дисциплиной сегодня было отвратительно. Сколько я ни требовал тишины, ни один из секторов не желал сидеть смирно, ждать и помалкивать. Комариное гудение десятков версий наполняло зал. «Кличко! Кличко!» – подпрыгивали на месте самые старшие. «Человек-паук! Брюс Боур! Цзю!» – не отставали средние. А самая мелкая малышня твердила свое: «Шрек-3! Шрек-4!»

Я заметил в пятом секторе белое неподвижное пятно лица Мариночки Акуловой – нашей вечерней «подсадки», дочери нашей визажистки Лизетт Акуловой. Вот уж кому не позавидуешь, так это Марине! До начала игры девочку предупредили о Таисии Тавро, потом Татьяна сунула ей другую бумажку – учить трудное имя «Карлос Гальярдо». А вот теперь девочка совсем уж запуталась, пытаясь понять, что ей говорить, если Ванюков потерпит фиаско. Так что ты, Дмитрий Дмитриевич, не подведи. Чтобы шоу было идеальным, нам до зарезу нужен настоящий победитель.

– Это… это… это – президент России Волин!

Вот молодец! Упорный! А я ведь не зря выбрал именно его. Я верил, что он будет раз за разом твердить и твердить свое, пока его желания не совпадут с реальностью. Такие упертые не сдаются.

Что ж, этому повезло уже со второго раза. Некоторые своего шанса ждут всю жизнь.

Татьяна, еще ничего не понимая, чутко среагировала на имя и врубила бурные-продолжительные сразу в несколько «фанерных» слоев. Через секунду-другую к мехзаписи присоединились живые хлопки – не слишком пока энергичные. Мало кто верил, что Ванюков сегодня снимет банк. С предыдущей игры число доверчивых сократилось даже в малышковом секторе. Сам же Дмитрий Дмитриевич стоял недвижно, как ледяная статуя в январском ЦПКиО. Он ничего не слышал и смотрел только на меня – в упор и не мигая.

Пришлось мне подмигнуть ему. Одним глазком.

Двадцать секунд до снятия маски. Пора! Я втянул диафрагму, расправил плечи и зычным голосом шпрехшталмейстера объявил:

– Дмитрий Дмитриевич Ванюков сегодня… угадал! Главный приз – домашний компьютер последней модели! Аплодисменты победителю и аплодисменты нашему гостю! Мы приветствуем в гостях у программы «Угадайка» президента России Павла Петровича Волина!

Юный Ванюков распахнул рот в беззвучном радостном вопле.

Мобильный телефон припадочно забился у меня в кармане. Ленц сходил с ума от ярости, подозревая какую-то огромную провокацию против нашего канала и него, Ленца, персонально.

Операторы и осветители, ничего еще толком не поняв, четко и грамотно выполнили свою работу: все камеры и софиты теперь были развернуты в направлении гостя.

Человек на балкончике поднялся во весь рост и снял маску.

Телефонная трясучка у меня в кармане мгновенно прекратилась. Живые аплодисменты в зале разом заглушили «фанерные». Дети искренне радовались, впервые узнав лицо, знакомое им всем без исключения. Я ощутил прилив гордости: именно мне, Льву Абрамовичу Школьнику, в живом эфире удалось провернуть этот потрясающий фокус. Вместо кролика в шляпе оказался самый настоящий президент! И почему я сам не могу вручить себе приз?

Павел Петрович Волин секунду-другую привыкал к режущему свету, а привыкнув, первым делом отыскал меня вопросительно-тревожным взглядом: как, мол? Чуть заметно я кивнул ему: порядок.

И тогда Волин посветлел лицом и, глубоко вздохнув, начал:

– Дорогие россияне! Сегодня, в этот необыкновенно важный для меня день, я хочу сообщить то, что вам всем следует знать…

ЭПИЛОГИ

72. МАКС ЛАПТЕВ

«Прекрасны тут и мясо, и вино,И женщины (их тоже здесь полно).Но взявшись есть и пить, и целовать,О боге ты не должен забывать!»

Подпись была: «Нектарий Светоносный». Это четверостишие отпечатали на всех ресторанных салфетках. В стремлении заработать побольше рекламных сребреников Фердик Изюмов перешагнул все границы приличий, не пощадив даже моего любимого Гумилева. К счастью, подлый стишок я заметил первым и припрятал салфетки под широкую плоскую хлебницу – еще до того, как строчками успела заинтересоваться моя любознательная семья…

– Так за что мы пьем? – спросила меня дочь Анька.

– Что значит «мы»? – Вместо ответа я погрозил ей пальцем. – У нас свое питье, у тебя свое. Мы с мамой сейчас чокнемся шампанским, а ты морально поддержишь нас пепси-колой. Поняла?

– В принципе, да, – кивнула дочка. – Пап, а можно я вас морально поддержу еще и кусочком торта? Он такой вкусный.

– Валяй, – разрешил я, – бюджет позволяет.

Ресторан «Сулико», куда мы пришли втроем, добавил в меню к шашлыку и винам еще несколько тортов – таких вкусных, что даже Анька, твердо поклявшаяся на томе «Гарри Поттера» беречь талию смолоду, сегодня свой зарок сама же дважды нарушала.

– Ну а за что же мы все-таки пьем? – спросила уже Ленка. – Как обычно, за твою премию?

Я задумался. Поводов на самом деле было много. Я остался жив, победил злодеев, помог в хорошем деле не самым плохим людям и даже вернул расположение моего шефа, генерала Голубева. Майором, правда, в очередной раз я так и не стал: поскольку все подвиги во славу Конституции капитан Лаптев совершал, формально находясь в отпуске, на его служебный рост они не могли повлиять. Но денежной премией меня не обделили. Получил я, кстати, и Почетную грамоту от Президента в замечательной золоченой рамке, а также устное приглашение перейти к нему в охрану. Но когда я тактично отказался от этой чести, никто особо не настаивал. Думаю, Павлу Петровичу Волину и самому не слишком-то хотелось постоянно видеть рядом с собой живое напоминание о грустном эпизоде в его биографии.

– Выпьем за премию! – провозгласил я. – Ура!

73. КАХОВСКИЙ

Черная летучая мышь на желтом фоне взмахнула крыльями. «Outbox» опустел. Последний экономический обзор Сергея Иванова отправился в редакцию «Бизнес-новостей». Отныне я свободен. Прежние мои обязательства перед редакцией благополучно выполнены, теперь с газетной аналитикой покончено – как, кстати, и с Серегой Ивановым. Прости, дружок. У меня теперь есть реальная работа. Я снова Каховский и снова в бизнесе.