сто до моего поворота: там, где после Хрустального начинался посёлок Лудьё, влево от дороги втягивался в горы длинный распадок. И в нём, по обе стороны ручья, среди высоченных кедров и елей были разбросаны домики местных жителей. Пламя лесного пожара стремительно скатывалось в распадок с вершины хребта, где с ним упорно боролись горняки Хрустального, спасая от огня высоковольтную линию на П-образных деревянных опорах, протянутую от электростанции в Кенцухе к руднику. Шофёр выскочил из машины и кинулся к домикам в распадке – видно, он там жил. Туда же бежали и люди со всего посёлка Лудьё – с вёдрами, топорами, баграми. Побежал и я из любопытства: сумку с учебниками за спину и – вперёд. Языки пламени уже охватывали домики с обеих сторон распадка. Сильный ветер гнал огонь к домикам, пламя в распадке гудело как в трубе, ели и кедры в момент вспыхивали как свечи, и от них летели к деревянному жилью полыхающие сучья и целые ветви, охваченные огнём. Люди пытались сбить пламя внизу, из ручья бегом таскали вёдрами воду. Но всё было тщетно: верховой пожар летел быстрее людей. Стало очень жарко. На ближнем к линии огня домике стала коробиться и лопаться от высокой температуры кедровая дранка на крыше. Вдруг по тонким сухим пластинам откуда-то взялась и бесшумно заструилась к коньку рыжая дымная прядь, и через мгновение вся кровля будто взорвалась. Высокие языки пламени тут же охватили и крышу соседнего домика – на сухую кровлю упали горящие обломки хвойных ветвей. Воздух в распадке раскалился до невозможности, даже дышать было нечем, и люди начали отступать, обрекая оставшиеся домики на верную гибель. А выбраться можно было уже только по руслу ручья, по сторонам которого не было хвойных деревьев, а лиственные всегда более стойки к огню. Ушёл и я вместе с ними. До сих пор стоит перед глазами эта яркая картина разбушевавшейся стихии огня. Много видел я в жизни других пожаров, но этот оказался самым памятным.
Другой казус со мной случился на выпускном экзамене по письменному русскому. Писал, как сейчас помню, на тему о «маленьком человеке» по произведениям Гоголя. И тему раскрыл совсем слабо, хотя за содержание и «четвёрку» поставили, и ошибок понаделал, за что заработал «трояк». А ведь за весь год у меня по сочинениям ни одного «трояка» ни разу не было. Переволновался, однако. Зато на всю жизнь запомнил, что в слове «аттестат», которое на титульном листе сочинения я написал, должно быть всегда только четыре буквы «т», а я написал почему-то всего лишь с тремя. До сих пор не пойму, почему я тогда вдруг таким экономным оказался?
Ну а потом был выпускной бал. Кстати, без родителей. Мы сидели за столиками в актовом зале, пили чай и смотрели школьную самодеятельность. К этому дню родители купили мне новый костюм. Для меня он, правда, оказался чуть-чуть на вырост, но я в нём выглядел совсем по-праздничному. И не думайте, что мы скучновато отпраздновали свой выпускной экзамен. К тому времени мы были уже достаточно взрослые – почти все восемнадцатилетние. После школьного вечера из нашего класса все кенцухинские ребята, а их было большинство, уехали на своём автобусе домой. А оставшиеся, жившие в Кавалерово и, как мы, жившие в интернате, собрались у нас в «красном уголке». Было красное вино, приготовленные нашими девчатами закуски и танцы до утра под патефонную музыку.
А на следующий день узнали, что ребята из параллельного десятого, которые были постарше нас и праздновали отдельно своей взрослой компанией (никогда у нас с ними не было тёплых отношений), приняли на грудь гораздо больше и покрепче нашего красненького, потом до утра гуляли по окрестностям посёлка. И где-то на тёмной улочке им повстречался наш бедный физик Гопа. Ему не повезло, когда он попросил ребят вести себя попристойней. И на следующий день он пришёл в школу с забинтованной головой.
Вот так закончилась наша послевоенная юность. И с той поры началась уже вполне взрослая жизнь – время исканий и находок, труда, радостей и разочарований. Из всего этого и складывается наша жизнь…
Часть вторая
Дорогу осилит идущий…
Письмо седьмое
Мои университеты
1
1 июля 2015 года, открыв по привычке ИНТЕРНЕТ, я увидел целый букет поздравлений с Днём рождения Елены Степановны Барковой, вот уже много лет являющейся бессменным редактором владивостокской газеты «Золотой Рог». Кажется, в начале 70-х эта девочка из таёжного села Бельцова пришла к редактору яковлевской районной газеты «Сельский труженик», которым был я собственной персоной в то время, и попросилась на работу, чтобы попрактиковаться перед поступлением в университет. Сразу оговорюсь, что я был дружен с её братом Виктором, заядлым любителем охоты и рыбалки, работавшим тогда инструктором одного из отделов райкома партии, но о том, что они находились в родстве (у них были фамилии от разных отцов), стало известно мне гораздо позже моего первого знакомства с этой юной журналисткой. Да, тогда в местных редакциях существовала такая нештатная должность – юный корреспондент, а сокращённо – юнкор. Ещё со школьной скамьи Лена присылала небольшие заметки из своего отдалённого от райцентра села, которые требовали совершенно незначительной правки, и мы их всегда с удовольствием и без задержки ставили в печать. У редакции нашей газеты было много таких юных корреспондентов, но, в мою бытность там редактором, Лена была единственная из них, которая попросилась поработать в редакции. В районках той поры всегда был недобор кадров, и мы её, конечно же, приняли временно в штат.
Проработала она у нас, правда, совсем немного – подходила пора приёмных экзаменов в университете. И мы проводили её в стольный город Приморья Владивосток с самыми искренними добрыми пожеланиями и с вполне хорошей творческой характеристикой, которую лично и также искренне и честно писал я сам. В общем, Лена ушла в большую журналистскую жизнь именно с подачи нашего редакционного коллектива – яковлевской районной газеты «Сельский труженик». Потом, получив диплом журналиста в Дальневосточном университете, она несколько лет работала в Приморской краевой газете «Красное знамя», пройдя путь от рядового литработника до заведующего отделом сельского хозяйства этой в ту пору одной из лучших в первой десятке самых многотиражных газет нашей страны. А вот счёт годам её в бессменном руководстве авторитетным на Дальнем Востоке экономическим еженедельником «Золотой Рог» пошёл уже на третий десяток.
Всегда, конечно, приятно осознавать, что