— Значит плохая ковка.
— Я бы никогда не купил плохой меч и ты это не знаешь, — я даже не скрывал, что нервничаю. До сих пор беспокойство мне внушали только Северные яватмы, но этому мечу я доверял свою жизнь — или собрался доверить. Я внимательнее осмотрел клинок. — Рукоять и эта половина вполне нормальные… Давай посмотрим остальное.
Я поднял ножны, перевернул их наконечником вверх и вытряхнул остатки клинка. Сталь упала на половину с рукоятью, издав печальный, неприятный звон.
Дел жадно глотнула воздух.
— Черный, — безучастно отметил я.
— Как твоя яватма.
Мы встретились взглядами всего на секунду, а потом я уже хватал перевязь, хватал ножны, сжимал рукоять и вытаскивал яватму.
Самиэль был целым. Самиэль не изменился. Сталь сияла ярко и чисто — только чернота поднялась почти на треть клинка.
— Увеличилась, — сказал я. — Он опять почернел.
Дел угрюмо молчала.
Я посмотрел на сломанный клинок и догадался:
— Чоса переделал его.
Дел опустилась рядом со мной на колени, пристально вглядываясь в яватму.
— Но он пойман в твой меч.
— Он переделывает вещи, — напомнил я. — Ты не понимаешь? Новый меч был для него угрозой. Он хочет, чтобы я оставался с ним. Он боится, что меня убьют.
Дел старалась говорить спокойно, но я чувствовал, что она волнуется.
— Тигр, я думаю, у тебя…
— Песчаная болезнь? Нет, — в этом я почему-то был уверен, только не спрашивайте почему. Я просто знал это, где-то в такой глубине души, до которой никто не мог докопаться. — Я начинаю понимать. Кажется скоро я хорошо буду знать его.
— Тигр…
Она осеклась под моим взглядом.
— Ты сама говорила, что он познакомится со мной. Почему бы мне не познакомиться с ним?
— Хочешь потанцевать? — загремел голос неожиданно вошедшего в комнату Алрика. — У кругов делают ставки… можно неплохо заработать.
Мы с Дел посмотрели на Северянина, потом одновременно взглянули на меч.
Думая о Чоса Деи.
— Когда? — громко спросил я каждого, кто мог знать. — Когда должен появиться этот джихади?
Дел и Алрик не сразу поверили в вопрос. Они обменялись взглядами и посмотрели на меня, пожав плечами.
— Я знаю не больше чем ты, — напомнила Дел.
Я покосился на Алрика, застывшего в проходе между нашими комнатами.
— Ты здесь дольше.
— Скоро приедет Оракул, — ответил он. — Думаю, он должен прибыть первым. Поскольку это он предсказывает приход джихади, он наверняка захочет повторить предсказание в Искандаре, чтобы его слышали не только племена.
Что-то в его словах заставило меня насторожиться.
— Племена, — ухватился я за слово. — Ты говоришь, что все предсказания этого Оракула только для племен?
Алрик пожал плечами.
— Думаю, его предсказания касаются каждого, ведь он говорит о судьбе всего Юга. Но появляется он только среди племен, — Северянин помолчал и добавил: — Или это они идут за ним.
Я вспомнил как совсем недавно в присутствии Дел обсуждал с Аббу Бенсиром племена, танзиров, джихади.
— Я не знаю, что здесь правда, а что просто старания честолюбца прославиться, — медленно сказал я. — Хотя если бы он только стремился к власти, он пошел бы к танзирам. Он правят Югом… или по крайней мере большей его частью.
— Но у них нет совести, — заметил Алрик. — Танзиров все время подкупают и продают. Власть в домейне может смениться за одну ночь.
— А на Юге есть еще люди с совестью, — ровно сказал я. — Их единственная забота — не умереть, жить по-своему. Они ничем не обязаны танзирам, им нет дела до мирных переговоров и войн. Они просто живут, получая силу из родной земли.
— Племена, — согласился Северянин.
— Я давно должен был все понять, — кивнул я. — Я же вырос в таком племени.
Дел покачала головой.
— А я уже ничего не понимаю.
Я нахмурился, думая, как лучше объяснить Северянам, что происходит на Юге.
— Племена — это маленькие кусочки Юга. Разные расы, разные обычаи, разные верования. Поэтому никто и не может править Пенджей… Племена разобщены, их трудно контролировать. Так что танзиры довольствуются кусочками земли, которую могут держать под контролем, и слабыми людьми… А племена предоставлены сами себе.
Дел кивнула.
— Ты говорил что-то вроде этого Аббу.
— А вот теперь я заинтересовался, вдруг танзиры не имеют никакого отношения к этой истории с джихади? А если ставка в игре — племена? — я пожевал нижнюю губу. — Племена, объединившись, численно превзойдут всех остальных Южан. Никто даже приблизительно не знает, сколько их — они живут по всему Югу и нигде не задерживаются надолго. Поэтому с ними и невозможно вести дела, даже если они сами согласятся.
Дел снова кивнула.
— И что из этого следует?
— Представь, что ты стремишься к абсолютной власти. Найди самый верный способ получить ее раз и навсегда, не рассчитывая на помощь танзиров?
Дел не теряла времени.
— Объединить племена.
Я кивнул.
— Вот тебе и объяснение, почему так много танзиров покидают свои домейны и едут в Искандар. Не из-за джихади, и не из-за племен. Они нанимают танцоров мечей, чтобы защитить Юг.
Алрик покачал головой.
— Это невозможно, — сказал он. — Я, конечно, Северянин, но живу на Юге уже много лет. Я не думаю, что найдется сила, способная объединить племена, хотя все твои рассуждения и похожи на правду.
Пришла моя очередь покачать головой.
— Тут главное — найти цель, — возразил я. — Взывая к каждому племени в отдельности, нужно найти для всех племен общую цель.
— В этом поможет религия, — ровно закончила Дел.
— Правильно, — согласился я. — Религия, лишенная веры, это средство заставить многих подчиниться воле единиц. Неужели вы не понимаете? Прикажите человеку что-то сделать, и если ваша идея ему не понравится, он откажется. Но скажите ему, что это веление бога, и он побежит выполнять приказ.
— ЕСЛИ он верит, — предостерег Алрик.
— Не знаю как ты, — продолжил я, — а я — человек не религиозный. Я никогда не понимал, какой смысл поклоняться богу или богам, если мы сами отвечаем за собственные жизни. Рассчитывать на кого-то, кого ты даже не знаешь, просто глупо. Но многие со мной не согласятся. Они живут, подчиняясь воле богов, они говорят с богами, советуются с ними, просят их помочь, — я посмотрел на Дел. — Они произносят клятвы именами этих богов, а потом посвящают свои жизни выполнению таких клятв.
Дел покраснела.
— Мои дела — моя забота, — отрезала она.
— Конечно, — согласился я, — с этим я не спорю. Я просто объясняю, что у племен много предрассудков. Если коза принесла двойню, год должен быть щедрым. А когда примета не сбывается, ЕСЛИ она не сбывается, винить надо что-то еще, — я вздохнул и потер шрамы. — Если найдется человек, который придумает, что нужно всем племенам, и объединит их, он получит власть над всем Югом — вот что вы должны понять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});