Читать интересную книгу Как исправлять ошибки (СИ) - Алексей Веселов

– Ух ты! – девушка одарила меня еще одной улыбкой, села и закинула ногу на ногу. Я снова нервно сглотнул. О чем с ней говорить я не имел представления. – Баронесса Кисания де Моредо. Можно просто Киса, – представилась она, и мы с котом переглянулись, и Сириус презрительно фыркнул. – Я здесь по поручению старика Шимми.

– А! – я тут же решил, что баронесса, собственно, не ко мне пожаловала, а к учителю, и принялся оправдываться. – Так великомудрый Аль де Баранус спит еще. Но вы не волнуйтесь, баронесса, я его разбужу сейчас…

– Фигассе мне этот страпер сдался! – недвусмысленно высказалась девушка, и я слегка поплыл от сленга. – Я к тебе, маркиз. Тут вот Шимми велел лично тебе в руки передать, – она помахала бумажным пакетом, который я до этого даже не заметил. – Сказал, иначе ты еще лет сто без штанов ходить будешь. Давай, примеряй обновку, – с этими словами она непочтительно швырнула в меня пакетом, бумага разъехалась, и я едва успел поймать летящие мне в лицо… джинсы!

– Ух ты! – не выдержал я и прижал к груди вожделенный символ моей принадлежности к гильдии магов.

– Ну? Чего стоишь? Напяливай! – потребовала баронесса.

– Э‑э‑э… – я растерялся. И смутился. Переодеваться перед дамой я, само собой, не мог, слетать в свою комнату и оставить ее одну – тоже, и уж тем более не хотелось влезать в новые джинсы в пыльной кладовке.

Я тянул время, пытаясь найти достойный выход из ситуации, а потому делал вид, что разглядываю свое нежданное приобретение. Доразглядывался. Потому что, когда увидел, что на поясе красуется кожаный лейбл с эмблемой Академии, понял, что меня опять лажанули.

– Может, хватит вздыхать над тряпкой‑то?! – не выдержала Кисания. – Мог бы и уважить девушку, покрасоваться в чем‑то поприличней своих обносков.

– Простите, баронесса, – вздохнул я, чувствуя, как краска снова заливает лицо, – как бы высоко я не ценил щедрость премудрого Шимшигала, но принять этот подарок не могу, – я протянул джинсы обратно.

– С какого перепугу? – изумилась девушка.

– Я не являюсь студентом Академии, – пожал я плечами, стараясь выглядеть как можно независимей.

– Всего‑то?! – баронесса расхохоталась визгливым громогласным смехом. Сыр зашипел, а я поморщился. – Ну так стань! Кто ж тебе мешает‑то?!

– Извините, не могу, – во мне прорезалось классовое достоинство, – я дал слово де Баранусу и принес клятву ученичества.

– И много тебе твоя клятва дала? – презрительно фыркнула она. – Оно и видно по твоей рванине!

И снова, второй раз за это утро, кровь ударила мне в голову. И снова я сам не понял, что произошло. Нет, джинсы на мне не появились, но о таких штанах, камзоле и кружевах на рубашке мог мечтать любой придворный щеголь. Тело мое ощущало все ту же щекотную бахрому обтрепанных рукавов, грубый шов заплатки чуть выше правого колена, но даже я сам видел на себе изысканный туалет столичного денди.

– Слушай, маркиз, а ты, оказывается, кросавчег! – Кисания обошла меня по кругу.

Ну, собственно, я и сам сегодня это заподозрил, правда, не думал, что так быстро дождусь комплиментов от девушки. Наверное, поэтому и зарделся.

– Благодарю, – промямлил я.

А ее круг тем временем все сужался. Еще пара шагов, и вот она уже прижималась ко мне своими умопомрачительными… э‑э‑э… достоинствами, а я, как последний дурак, коим, собственно, и являюсь, не знал, куда девать руки.

– А, может, все же согласишься в Академии поучиться? – многообещающе пропела баронесса прямо мне в губы. – Могли бы с тобой почаще видеться, поближе познакомиться…

И тут у меня перед глазами поплыло, ноги стали ватными, на поясе что‑то знакомо кольнуло, и предательский обморок подобрался вплотную.

Последнее, что я услышал, был отчаянный мяв Сириуса:

– Ты‑у его уби‑ула!

Очнулся я, кажется, от щекотки. А может, сначала очнулся, а потом ее почувствовал. Гневный хвост Сырка мотался из стороны в сторону, периодически проезжая по моему носу. Я чихнул. Кис взвился в паническом прыжке, в воздухе развернулся на сто восемьдесят градусов, обозрел мою скромную персону и облегченно вздохнул.

– Живо‑уй!

– Ну не мертвый же. Просто очередным образом апгрейднутый, – усмехнулся я и сел.

– Ну, я‑у так и подумал, мр‑р‑р. Но мало‑у ли… А вдруг эта‑у Киса‑крыса тебя‑у траванула чем… – смущенно принялся оправдываться Сыр, но тут же спохватился и перевел разговор на другую тему. – А чем апгрейднутый на этот ра‑уз?

Я отвел руку в сторону и, мы вместе уставились на пояс. На фоне барханов зыбко проступал резной дворец с куполами и минаретами.

– Мира‑уж? – поинтересовался Творожок.

– Иллюзия, – подтвердил я, – только, как я посмотрю, слабенькая. Да, собственно, она у меня не овеществленная вышла.

– Но впечатление ты‑у произве‑ул! – солидно кивнул кис.

– А куда, кстати, впечатленная баронесса делась? – спохватился я.

– Сбежала! Мр‑р‑ру‑а! – по самодовольной клетчатой морде расплылась улыбка. – И никакая она‑у не баронесса вовсе!

– Думаешь? Мне, вообще‑то, тоже так показалось. Какая‑то она…

– Я‑у не думаю, я‑у знаю! – перебил Сириус. – Я‑у ей пригрозил в дворянское собрание нажаловаться за твое‑у убиение. А она‑у мне‑у знаешь, что ответила?

– Что?

– Что она‑у на такое‑у не подписывалась, а Собрание ей пофигу, поскольку она‑у такая же баронесса, как я‑у – доберман‑пинчер, – кис злобно зарычал и распушил шерсть.

– Тогда я совсем не понял, что ей здесь нужно‑то было, – вконец растерялся я.

– В Академию‑у тебя‑у завербовать. Видать, очень ты Шимшигалу нужен, мр‑р‑руа! Это наверняка‑у потому, что он мои‑у сапоги возвращать не хочет.

– Причем я – причем твои сапоги – своими туманными умозаключениями Сыр окончательно сбил меня с толку.

– Да какой же мяу‑маг по доброй воле от кошачьей жизни‑у откажется?! Это же… это… мур‑р‑р‑уа‑уа!

– Объяснил, однако! – вздохнул я и, решив не заморачиваться на тонкостях кошачьего самомнения, пошел к камину искать новую порцию золы.

– Ты‑у вот на поясе символы прячешь, а мне‑у что делать? – горько посетовал кис.

– Молиться, чтобы старик связь между моими залысинами, твоими пятнами и множественными апгрейдами не углядел, – проворчал я. – А то тогда точно все заботы на мои хрупкие плечи лягут.

– Но не на мои‑у же! – съехидничал этот гад.

– Хной покрашу! – предупредил я, и кот обиженно заткнулся.

Я снова вскрыл тайник, достал хрустальный шарик, мысленно посетовал на утрату драгоценной брошюры, сел за стол и сосредоточился. Как там в инструкции было? Нужно смотреть в стекло, отпустить сознание и позволить ему парить в рамках заданного временного отрезка. Так кажется. И как этот отрезок задать, хотел бы я знать? Мое шаловливое сознание почему‑то совершенно не хотело парить где‑то вдалеке от выдающихся прелестей сомнительной баронессы. Говорил мне папа: "Берегись женщин, они тебя до добра не доведут!". Только я тогда молодой был, глупый. Впрочем, и сейчас не поумнел. Строго приказав Кисе не появляться на моем мысленном горизонте, я снова уставился на шар. Не знаю, послушалась эта самозванка меня или просто испугалась драконши. Потому что теперь я мог думать только о леди Киниаде. Нет, не подумайте ничего плохого! Просто, тому, кто не видел ее орудующей артефактным мечом во время схватки с кракеном, или небрежно ставящей на место некроманта… Есть в ней все‑таки что‑то такое… завораживающее! Нет, ну я точно дурак! При чем здесь она? Мне о себе думать нужно, о своем ближайшем будущем! Меня же, бедного, все так и норовят вокруг пальца обвести да для собственных нужд приспособить! Если я сам о себе не позабочусь, меня даже оплакать, кроме кота, некому будет! Эх, ну почему мне вместе с прорывами хоть немного житейской мудрости не перепадет? Вот так ведь явится кто‑нибудь, лапшу на уши навешает, и окажусь я втянутым в какую‑нибудь совершенно ненужную мне авантюру, как бедная Говорящая с Камнями. И за что ей компания этих проходимцев? Ведь такая милая девушка, настоящая леди… И глаза у нее потрясающие – чистая радуга. Так, стоп! Опять меня не туда понесло! Какие на фиг девушки и даже леди? Думай, Ася, думай! О себе думай, а не всяких там… Мало ли девиц по дорогам нехоженым шляется в ненадежной компании? Вон Леринея вообще вампиром в качестве телохранителя обзавелась. Куда только мир катится? Мало того, что богатую наследницу родной дядя обобрал и из собственного дома выжил, так еще и всякие слуги ночи вокруг нее вертятся, и приходится ей, горемычной, по лесам таскаться. А ведь ее в платье одеть, да причесать – при любом дворе примут. И манеры у нее прекрасные. А какая грация! Как она в вальсе двигается! Ой‑ой‑ой! Опять я не о том размечтался. То есть не о той. Или все же не о том? Я ж о себе, любимом, думать должен. Осталось только себя полюбить… Эх… Ну, вот я могу понять, Дог себя не любит. Вон бедный, как надрывался бегом, а все по глупости своей да необразованности. Совсем, как я. Но ему‑то себя не любить простительно. Он же – она. То есть девушкой был. И какой! О‑о‑о! Какие у нее волосы! А фигура! Кисания может за швабру со стыда прятаться. И с такой‑то внешностью вдруг – раз! – и стать парнем. Где уж тут себя любить. Вот ту, прежнюю, ту да, ту не любить нельзя, она ведь… МАРКИЗ В" АСИЛИЙ ДЕ КАРАБАС! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ДУМАТЬ О ДЕВИЦАХ И НАЧНИ ДУМАТЬ О СЕБЕ! Уф‑ф‑ф! Вот точно говорят, дуракам закон не писан. Пока на себя не наорешь, ничего от себя не добьешься. Все потому, что дурак. Ну, какие дамы, ей богу?! Мне тут на днях в поход на Темного властелина идти, причем, непонятно с кем, а я сам себе даже обед предсказать не способен. Как галактики обрекать, так это мы запросто, а как что попрактичней… Так, все, не отвлекаться. Думаю только о своих проблемах, осторожно отпускаю сознание… Проблемы, вы где? Что там у нас первым пунктом? Правильно, Темный властелин. И что мы про него в шарике видим? О, моя богиня! Из желтого омута шара на меня смотрел чуть прищуренный глаз с длинными, загнутыми кверху ресницами. В глубине темно‑фиолетовой радужки мне почудилась знакомая нежная улыбка. Я дернулся. Разумеется, вся с таким трудом достигнутая концентрация мгновенно испарилась. Я сжал зубы, чтобы не выругаться. Сердце трепетно сжималось в груди. Получается, я могу увидеть Ее не только во сне? И у меня есть шанс обойтись без всех этих кошмаров, которые ее окружают? Хас, вампиры, калека этот странный и тот обездвиженный рыцарь в черных доспехах… На грани сознания затеплилась какая‑то догадка, мелькнула слабой искоркой и погасла. Всей своей интуицией мага я почувствовал, что должен понять нечто очень важное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});