— Что там?
— Кто его разберет, — честно признался эльф. Все бегут, орут, зато около нас, кажется, никого не осталось.
— Где этот проклятый маг?! — продолжал бушевать голос.
— Не выдержал дороги, — ответил невидимый кто-то дрожащим голосом. Раздался рев и звук звонкой оплеухи.
— Конечно, тащили, небось, от самых наших земель, да еще и подгоняли, — Аллард отошел от ставней. — Своих магов у нас нет, а магия смерти в бою, как правило, неприменима — быстро вычерпаешь свою жизнь. Зато можно взять сельтена или дьеши, или кто еще попадется, да заполнить его магией Тьмы.
— Тогда у Амарга должны быть сотни магов, — помрачнел Мориан. Эмъен покачал головой.
— Нет. Тут как и с воинами, которых пытаются наполнять Ее силой. Выживают единицы.
— Вперед, ублюдки, — раздался очередной вопль. Шум усилился.
— И чего они так встревожились? — удивился Мориан.
— Ранавелл! — рассек воздух слаженный крик. Ответом ему был менее слаженный, но не менее громкий рев. Эльф побелел.
Забыв об осторожности, Улиэнь бросился к двери и пинком распахнул ее. Аллард и Мориан встали рядом.
— Сожри меня единорог! — выдохнул Аллард. Мориану сдавило горло.
— Что б мне провалиться… — эльф крепко зажмурился и открыл глаза. Ничего не изменилось. По дороге, спускающейся с небольшого холма, по-прежнему неслась группа всадников. А впереди всех, как похмельное видение, наклонив корпус вперед, скакала Амарисуна Ноэйл: пряди ее волос змеями развевались на ветру, коленями она крепко сжимала бока коня, а над головой двумя руками держала силери.
— Откуда что взялось? — протянул Аллард растерянно.
— Моя школа, — медленно ответил Улиэнь. — Правда, раньше она с лошади падала…
Всадники, мчащиеся навстречу друг другу, наконец-то встретились, и звон оружия вывел троицу из ступора.
— Закрывайте Суну, — крикнул Мориан, на бегу выхватывая меч из ножен.
Силери над головой Амарисуны прочертило дугу и опустилось на меч противника, перерубив тот пополам. Второй удар должен был придтись по шее, но сельтен неожиданно резко пригнулся, и лезвие пролетело над его головой. Суна еле успела подставить силери под ответный удар мечом, перебрав руками ближе к нижнему лезвию, она резко подняла силери вверх. Выронив меч, сельтен схватился за левую руку, покачнулся, и сполз из седла на землю, запутавшись в стремени. Его лошадь испуганно заржала и бросилась прочь, волоча хозяина за собой. Через несколько метров его нога выпуталась из стремени, и сельтен неподвижно замер на земле.
Двое коней из отряда Суны уже лишились своих седоков, и Мориан принялся расчищать к ним дорогу — биться пешим против всадников ему быстро надоело. Сбоку метнулась фигура, эльф придержал левой рукой рукоять меча и сделал выпад вбок, всадив оружие на три четверти. Из рук дьеши выпал боевой топор и он, хватая ртом воздух, осел на землю. Мориан отступил на шаг назад, от нового врага, увернулся от сердечного, сделанного от всей души замаха мечом и всадил свой в грудь противнику.
Шенэр одновременно с пятью всадниками врезался в группу противника и рубанул мечом скорее наугад, по двум справа и одному слева. По одному справа попал, а тот, что слева — успел закрыться небольшим щитом, и эльф в который раз подумал, что неплохо было бы перенять этот прекрасный способ защиты. Всего-то дел — выковать в кузнице и научиться правильно держать…
Драться в самой гуще верхом было неудобно — поэтому Шенэр соскочил на землю, крутанул над головой меч и с размаху опустил его на голову разбежавшегося было эмъена. Тот взмахнул крыльями и упал. Второй, вынырнул откуда-то сбоку, достал-таки эльфа скользящим ударом меча — плотная кожа доспеха смягчила удар. С другого бока подошли еще двое — сельтены, и Шенэр, отбросив меч, рванул из-за спины силери.
Алларду, наверное, приходилось хуже всего. Безошибочно узнав в нем Повелителя-предателя, повинуясь голосу магии Амарга, пятеро эмъенов взяли его в кольцо. Трое — вооруженные силери, двое — мечами. Пока что эмъен успешно, хотя с трудом, отражал атаки — сказывалась некая общая заторможенность эмъенов из-за действия магии — но он прекрасно понимал, что если сейчас никто не придет ему на подмогу — придется переходить в наступление, что будет означать для эмъенов смерть. И тогда у него уже не будет возможности попытаться снять магию отца с тех, кто на самом деле никогда не хотел сражаться на его стороне.
Воины клана бились отчаянно, но Суна, чувствуя, как ритм битвы начинает захватывать ее, тем не менее, прекрасно сознавала, что без подмоги им долго не продержаться. Они пытались атаковать стрелами — но против щитов стрелы были бесполезны, тем более, что трудно натягивать тетиву лука, когда противник находится на расстоянии вытянутой руки и уже замахивается на тебя мечом или, что хуже, силери.
Увидев, что Улиэня оттесняют к стене домика пятеро воинов, Амарисуна бросила силери — устали давно не тренированные руки, — выхватила меч и бросила коня вперед. Меч прочертил дугу — и один воин упал на землю, выпустив, оружие из рук. Второй, дьеши, резко ушел в сторону и полоснул-таки эльфийку по ноге. Та охнула, и обратным движением меча снизу вверх, развернув в сторону дьеши корпус, чиркнула того по груди. Улиэнь эффектно раскрутил силери — и оставшиеся трое упали как скошенная трава на лугу.
Суна втянула ноздрями воздух. Происходило что-то странное, страх исчез, уступив место…пьянящему чувству свободы. Какая может быть свобода посреди крови?!
Девушка обернулась назад и похолодела. Хватило одного быстро брошенного взгляда, взгляда, чтобы на место прежнего чувства отваги пришел страх. Воины клана терпели явное поражение, оказавшись взятыми в кольцо, на замену павшим воинам из первых рядов приходили сражающиеся из следующих. Почти все воины клана спешились, мелькали в воздухе силери и мечи, эльфы дрались отчаянно, один против двух, один против трех, четырех, словно в их жилах вдруг проснулась кровь далеких предков, не привыкших проигрывать или отступать.
Высокая женщина, сражавшаяся в первых рядах окруженных, вдруг выронила меч и упала на землю, тотчас на ее место встала другая, раскрутив над головой силери и заставив нападающих потесниться назад. Раскрутила неловко, несколько медленно — видимо не так давно освоила это оружие, не доучилась, но ни на секунду не отступив назад.
— Лучше тебе отступить.
— Нет, лучше тебе вспомнить.
Одуревшая от страха Амарисуна тряхнула головой, прогоняя голоса, коснулась пятками боков коня и пустила его вперед, туда, где оборонявшимся приходилось хуже всего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});