Ничего примечательного за время плавания по Неве, Ладожскому озеру и Волхову не произошло, однако на этот раз корабли плыли вверх по течению рек, и нам пришлось потрудиться на веслах. Навыки гребли у меня практически отсутствовали, а поэтому к вечеру первого дня мышцы болели невероятно, но постепенно я втянулся и вторую ночь проспал как убитый. В Ладоге караван задержались на сутки, чтобы ганзейцы смогли договориться с бурлаками, после чего мы снова продолжили свой путь.
К вечеру 15 июля 1463 года мы вернулись в Новгород и пришвартовались к пристани недалеко от колесной мастерской.
Глава 20
Весь следующий день прошел в делах и заботах, а к полудню я получил официальное приглашение от Еремея Ушкуйника навестить его усадьбу после 'вечерни' (ежедневная вечерняя служба в церкви начинается примерно в 18 часов) с визитом. На этот раз приглашение принес не обычный посыльный, а десятник городской стражи, сопровождаемый своим десятком дружинников, причем передал приглашение не на словах, а доставил целое послание, написанное на дорогой по тем временам 'немецкой' бумаге.
Поначалу меня весьма озадачило, что приглашение Еремея доставил целый конвой городской стражи, но затем выяснилось, что дружинники прибыли, также за пленными пиратами, которых они должны доставить в 'Разбойную избу'.
Я уже упоминал, что практически все взрослые новгородцы были грамотными, так как статус купца и гражданина торгового города, подразумевал умение вести довольно сложную бухгалтерию, а также письменный учет товара. Неграмотный новгородец быстро скатывался вниз по социальной лестнице, а поэтому всех детей с малолетства учили читать и писать. Однако импортная бумага являлась весьма дорогим товаром, поэтому в быту новгородцы писали на бересте, а документ, написанный на бумаге, подчеркивал весьма высокий статус человека приславшего мне приглашение.
Как выяснилось из разговора с доставившим послание десятником, за время нашего отсутствия Еремей Ушкуйник резко поднялся в городской иерархии и стал большим человеком в Новгороде. Молодого купца по протекции церковных властей неожиданно избрали в 'Совет господ' (городская дума), где он фактически стал правой рукой архиепископа Великоновгородского и Псковского Ионы (не путать с врагом Новгорода, покойным митрополитом Ионой (Одноушевым) Московским).
По законам Великого Новгорода архиепископ являлся главой 'Совета господ' и обладал широкими полномочиями. Иона возглавлял не только духовную власть Новгородской и Псковской республик, в его руках находилась городская казна, он ведал внешней политикой государства, а также являлся высшей судебной властью Новгорода. Чтобы не обременять главу церкви мирскими заботами, один из членов 'Совета господ' назначался доверенным лицом архиепископа, который следил за соблюдением торговых правил, торговыми мерами веса, объёма и длины, а также решал возникавшие торговые споры. Вот этим доверенным лицом архиепископа Ионы и был назначен Еремей Ушкуйник.
По существу, Еремей занял один из ключевых постов во властной иерархии Великого Новгорода, а поэтому я опасался, что наши прежние дружеские отношения станут жертвой высокого положения Ушкуйника. Увы, но человеческая дружба не всегда выдерживает испытание властью, а разница в социальном положении бывших друзей зачастую ставит крест даже на самой крепкой дружбе.
На этот раз Еремей приглашал меня на официальную беседу, а не на праздник, поэтому я отправился в гости в сопровождении только одного Павла Сироты, оставив остальных гвардейцев в распоряжении Михаила Жигаря с которым мы уже стали фактически одной командой.
Чтобы не прослыть безбожником, я сразу после переезда из Вереи в Новгород взял за правило минимум раз в неделю посещать службу в церкви стоящей неподалеку от постоялого двора. По большим церковным праздникам мы всей дружиной навещали церковь 'Успения Богородицы на Торгу' и не скупились на пожертвования. Конечно, особо благочестивым такое поведение не считалось, но регулярные пожертвования на храм и покаянные речи на исповеди исправляли положение и я не выглядел белой вороной среди не особо набожных новгородцев.
На этот раз я решил совместить посещение храма с визитом к Ушкуйнику и отдать Богу – богово, а поэтому, захватив тяжелый кошель с серебром, отправился в Новгород, чтобы успеть на вечернюю службу. Мы с Павлом добросовестно отстояли 'вечерню' в церкви 'Успения Богородицы' и поблагодарили Господа за удачное завершение похода в Любек, после чего встали в длинную очередь к настоятелю храма Амвросию, чтобы сделать очередное пожертвование и исповедоваться в грехах.
Амвросий с благоволением принял от меня три гривны серебром, после чего допустил до своей руки и отпустил совершенный в походе грех смертоубийства, наложив на нас с Сиротой малую епитимью.
Закончив церковные дела, мы с Павлом направились в родовую усадьбу Ушкуйников, где меня сразу провели в кабинет хозяина. Еремей, несмотря на мои опасения, не стал кичиться своим высоким положением и принял нас с распростертыми объятиями. Купец отложил все дела и пригласил меня в малую трапезную на ужин, где приказал накрыть стол для двоих, а Сирота отправился разыскивать своих знакомых.
– Александр, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Брат мне уже рассказал о ваших приключениях и о том, что ты, побив морских разбойников, выручил всех из большой беды. Ну и как теперь прикажешь благодарить тебя за твои подвиги? Я поначалу надеялся, что помогу тебе в делах торговых и хоть как-то отплачу добром за твою дружбу, а ты моего родного брата от смерти спас и я снова перед тобой в неоплатном долгу! – обняв меня, с усмешкой заявил Еремей.
– Ну, какие наши годы? Удача она дева капризная, сегодня я тебя выручил, а завтра ты будешь меня из беды вытаскивать, поэтому давай не будем рядиться, кто кому должен. Я слышал, ты высоко поднялся пока мы в Ганзу ходили, и стал правой рукой у самого архиепископа Ионы. Люди бают, что теперь к тебе даже на хромой козе не подъедешь.
– Может кому не только на козе, но и с дарами дорогими ко мне подъехать не получится, но для тебя Александр мой дом завсегда открыт! Дружбой на крови замешанной, только дурак разбрасывается, такая дружба дороже злата серебра ценится! Богатство приходит и уходит, а верный друг всегда тебя выручит и поддержит. Сегодня удача мне улыбнулась и вернула нашей семье достоинство покойного батюшки, но удержаться наверху ох как не просто! Мой батюшка посулам лживым поверил да не остерегся, а подсылы московские его отравили! Много у нашей семьи в Новгороде недругов, а положиться можно только на друзей верных и дружину надежную. Архиепископ большую власть мне доверил, только власть эта некоторым боярам новгородским как кость поперек горла встала. У Ионы тоже много врагов в Новгороде и на Москве, давно князья Московские хотят своего человека на место архиепископа Великоновгородского и Псковского поставить. Это еще полбеды, так еще латиняне в Пскове воду мутят, склоняя роды боярские в унию с Римом вступить. Много чего тайного, я за прошедшее время узнал, причем по твоей вине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});