Читать интересную книгу "Один на один с жизнью: Книга, которая поможет найти смысл - Илья В. Латыпов"

непрошеные советы, достаточно четко обозначить, что вы в них не нуждаетесь. В этом случае вы не обязаны что-то объяснять или оправдываться. Определять, как человек должен с вами обращаться, если он так или иначе пытается забраться на нашу «территорию», ваше право. А к нашей личной «территории», напомню, относятся наше тело, мечты, планы на жизнь, мировоззрение, социальные связи, вещи, жилье (комната, квартира и т. п.). Не будет нарушением наших границ высказывание «А у меня другое мировоззрение», но вот слова «неправильные у тебя мечты» уже являются формой агрессии, и жесткий ответ «Я не спрашивал вашего мнения» вполне ожидаем: никто не может определять, что для другого правильно, а что нет (в социально приемлемых рамках, разумеется).

Беспомощность и поддержка

Одним из неочевидных, странных и парадоксальных результатов стремления стать самодостаточным является беспомощность. Как это происходит, я мог наблюдать, когда отводил сына в детский сад. Он раздевается старательно и медленно, может задуматься, сняв одну штанину и уставившись после этого в потолок, как будто тянет время мне назло. Иногда хочется его подтолкнуть, поторопить. Однако, подгоняя в стиле «Что ж ты так медленно раздеваешься-то?!», ты невольно даешь ребенку понять, что с ним что-то «не так», а это совсем не то, что нужно. В силу своего возраста сын нуждается в моей поддержке. Приходится говорить себе: «Ты-то куда спешишь? До начала работы еще пара часов, лишние пять минут роли не играют. Почему ты торопишь сына?» Потому, что другие дети переоделись быстрее, и не хочется, чтобы твой отставал. Притормаживаю себя, и говорю сыну: «Если тебе трудно и что-то не получается, то попроси меня о помощи, я помогу». Так Ярик постепенно учится пробовать сам и обращаться за помощью. Помните, что обратиться к другому – первая и главная человеческая стратегия перед лицом трудностей, стрессов и различных угроз? Но этому тоже важно учить.

Рядом двое детишек, которых родители оставили переодеваться самостоятельно. У них получается не очень. Мальчик пыхтит, безуспешно пытается стащить через голову свитер, но молчит. Девочка возится по соседству, не может снять курточку. В конце концов она непринужденно подходит ко мне и просит помочь. Помогаю ей, потом поворачиваюсь к мальчику: «Нужна помощь?» Он что-то бухтит, но через некоторое время сдается и подходит ко мне. Вид у него униженный, и я сразу вспоминаю, что родители учат его быть самостоятельным, и он уже многое умеет. Но при этом они при мне несколько раз проговаривали: «Ты должен все делать сам». Однако получается, что одновременно они учат его быть беспомощным. Ведь беспомощность вовсе не неспособность с чем-то справиться (подобное в жизни происходит постоянно). Это невозможность обратиться за поддержкой.

Идея «ты должен все делать сам» фактически продвигает уже упоминаемый образ героя-одиночки. Я очень люблю стихотворение Киплинга «Если», которое очень красивым образом воспевает самодостаточность. Оно чудесное, это декларация мужества человека перед лицом вызовов, которые бросает ему жизнь:

И если ты способен все, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел…

Мощные слова. Но там есть один момент, которое делает все это мужество нереалистичным. Это самые первые строчки:

О, если ты покоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг…[31]

Дело в том, что, когда в тебя не верит никто и даже лучший друг и не на что опереться, даже самый сильный, уверенный в себе человек дрогнет, засомневается и начнет искать опору. У Киплинга получилась ода супергерою, который, может, и ведет за собой людей, но при этом самодостаточен. Сражаться с противником один на один соблазнительно, но противостоять в одиночку всему миру не под силу даже древнегреческим богам и героям. Даже у Геракла был друг и помощник.

Беспомощный человек – это тот, кто не может обратиться за посторонней помощью, когда сам справиться не может.

Если человека (ребенка или взрослого) постоянно стыдить за недостаточную самостоятельность, это парадоксальным образом может привести к еще большей беспомощности.

Ведь в результате он десять раз подумает, прежде чем признается, что у него что-то не получается и он нуждается в помощи. Он будет безуспешно пытаться все сделать самостоятельно.

Замкнутый круг: человек не может с чем-то справиться, он неловок или ему не хватает знаний – стыдится попросить о помощи – беспомощность в трудном деле закрепляется – еще стыднее обращаться за поддержкой («Где же ты раньше был?») – повторение безуспешных попыток, пока или не вмешается кто-то со стороны, или он не потерпит полную неудачу в каком-то деле. «Какая внешняя поддержка была бы мне нужна?» Многие даже не задают себе этот вопрос, пытаясь со всем совладать в одиночку. «Мне нужна только моя воля и решимость», – сказал мне один знакомый. Я спросил: «А что укрепляет твою решимость?» Он назвал то самое стихотворение Киплинга. «Ну, то есть, ты все же не в одиночку справляешься. Тебя поддерживает Киплинг, пусть и заочно. Можно его поблагодарить», – подытожил я.

Если в мире, полном людей, мы оказываемся беспомощными, значит, что-то не так с социумом, в котором мы живем (то есть он построен на конкуренции и праве сильного), или с нашей способностью обращаться за помощью и принимать ее.

У беспомощности два источника: стремление к самодостаточности и жизненная позиция жертвы, о которой речь пойдет в пятой части книги. Самодостаточный человек будет сопротивляться самой мысли обратиться за помощью и поддержкой, так как это выдает, что он нуждается в других.

Правда, человек может избегать обращаться за помощью не только из-за отсутствия поддержки и установки, что он должен со всем справляться сам, но и из-за того, что он нередко получал не ту поддержку, на которую рассчитывал. Например, нередко людям, находящимся в депрессии, говорят, что они просто ленивые, раз им трудно вставать с кровати и заниматься повседневными делами (не говоря уже о более трудных задачах, связанных с работой), что нужно всего лишь отдохнуть на природе, послушать пение птиц, почитать книжки, погулять, почаще улыбаться. Подобная «поддержка» только усиливает отчаяние. Или вы обращаетесь к кому-то за помощью, но вас вместо помощи прямо или косвенно стыдят: «Почему ты сам не смог это сделать? С этим справится любой дурак…», «Где ты был раньше?!».

Всем людям жизненно важно быть услышанными. В любых наших проявлениях, а не только тогда, когда нас хотят слышать.

Поддержка – это не всегда утешение, хотя утешение тоже может быть важным. Поддержка – это предоставление человеку возможности быть с нами именно таким, какой он есть сейчас.

Если у него горе, мы можем горевать вместе с ним, не произнося бесполезных утешительных слов вроде «все будет хорошо». Если он в растерянности – просто быть с ним рядом, не лезть к нему с советами (за которыми часто прячется самоутверждение). Мы чувствуем поддержку, когда нас не пытаются переделать, наше состояние не стремятся срочно изменить на какое-то более «хорошее». Но это возможно лишь тогда, когда мы сами не боимся испытывать горе или растерянность. Каждому из нас нужен свидетель нашего страдания, который способен распознать его, сопереживать ему – и не пытаться что-то срочно с ним сделать, не спрашивая нас.

Если мы обращаемся к другому за поддержкой и не получаем ее, то оказываемся в изоляции. Если нас не слышат и не поддерживают, если люди отворачиваются от наших переживаний, которые непереносимы для них, мы оказываемся в изоляции. И стыд очень частый ее спутник, так как возникает ощущение, что наше страдание «неправильное», его быть не должно (или же мы должны поскорее от него избавиться). Например, мальчик плачет от обиды или горя, а ему говорят, что мальчики плакать не должны, и он замыкается, испытывая стыд. Боль и слезы не исчезают, но они становятся постыдными, и это не только усиливает переживание, это его консервирует. Когда нам запрещают (или мы сами запрещаем себе) быть