той теме, которую старался, по возможности, избегать ранее. А именно – изложению собственных оценок эффективности и результативности проводимой внешней разведкой деятельности, раскрытию отдельных деталей «внутренней кухни» советских спецслужб, пролить некоторый свет на их собственные, а не «чужедядины скелеты в шкафу». Постараюсь это более или менее доходчиво и, естественно, насколько это возможно, без залезания в закрытые детали, изложить на оставшихся до конца книги страницах.
Спецслужбы любого государства, особенно структуры разведывательного сообщества различных стран и объединений стран, охотно любят поговорить о своих достижениях и очень неохотно – о собственных провалах как неизбежных издержках их профессиональной деятельности. Поэтому давайте-ка посмотрим именно под этим углом зрения на ряд наиболее резонансных дел времен «исторического заката СССР», а уж после этого постараемся более глубоко и непредвзято осмыслить достоверность сведений о деятельности спецслужб, почерпнутых нами из выпущенных недавно книг, современных газетных и журнальных статей, кинофильмов и телевизионных передач.
Начну этот абсолютно произвольный и бессистемный анализ с исторического персонажа, который для меня, по совершенно понятным причинам, является наиболее весомым, – с вполне законной гордости французской разведки ДЖСЕ (Direction Generale de la Surete Exterior, бывшая СДЕСЕ) агента «Farewell» В. И. Ветрова.
Да, что ж уж тут скажешь – как ни крути, с какого боку не посмотри, но для французских спецслужб он действительно был очень ценным приобретением. Не ахти какая крупная была эта фигура в кадровой иерархии ПГУ, даже до руководящего состава не дорос, но при всем при этом – агент-документалист, действующий сотрудник советской внешней разведки, источник ценной информации на очень важном для стран Запада направлении, а именно – выяснения путей обхода Советским Союзом санкций КОКОМ и других подобных этому международному комитету структур, препятствовавших поступлению в нашу страну «высоких технологий», особенно военного и т. н. двойного назначения. Желающие смогут более подробно прочесть о его «подвигах» в статье, размещенной на официальном сайте ФСБ РФ[150].
Помимо переданных французским спецслужбам документальных материалов, он «сдал» противнику большое число установочных данных на сотрудников научно-технической разведки, работавших «под крышей» самых различных советских учреждений и в СССР или находившихся за кордоном. Он без особого труда и без особых усилий воспользовался очевидной брешью в системе оперативного прикрытия действующих кадров НТР в штаб-квартире разведки в Ясенево и, конечно, с большим наслаждением тыкал пальцем в предъявленные ему для опознания фотографии своих коллег по работе, которые хотя и выехали в командировку за рубеж, но до того имели несчастье повстречаться с будущим предателем в столовке, в спортзале, в библиотеке или где-нибудь еще на территории объекта в Ясенево.
Ветров – это, на мой взгляд, очень яркая и выразительная иллюстрация очевидного и, пожалуй, даже хрестоматийного факта: основное число наиболее ценных приобретений разведок – и в зарубежных странах, и в СССР – обеспечивается не в результате кропотливой вербовочной работы «полевых кадров разведки», а совершается благодаря осознанным и тщательно продуманным действиям т. н. инициативников из числа носителей нужных спецслужбам секретных сведений. Иными словами, лиц, располагающих разведывательными возможностями и готовых по самым различным причинам и поводам пойти на негласное сотрудничество со спецслужбами другой страны. Еще раз подчеркиваю – наиболее ценные приобретения разведки всех стран получают, как правило, в качестве неожиданного для них самих подарка от потенциальных предателей – граждан или подданных разведуемого государства. Так что при наличии в стране сильной и эффективно работающей контрразведки опасность проморгать потенциально опасного «инициативника» существенно, на порядок снижается.
Надо отдать должное американцам – они эту особенность давным-давно не просто подметили, но еще и стали вырабатывать на практике меры эффективного противодействия данной угрозе. Вы все, конечно, слышали о громких примерах с провокационными «подставами» или «подходами» агентов ФБР к потенциальному «инициативнику» из числа собственных секретоносителей. Действуют американские коллеги, судя по всему, умело, нешаблонно и достаточно разнообразно – то осуществят ложный вербовочный подход «под чужим флагом», чаще всего под видом представителей российской, китайской или израильской разведки, то замаскируются в обличье богатых арабских шейхов, готовых купить или продать все, что их щедрой душе заблагорассудится. В нашей стране (я имею в виду бывший Советский Союз) подобная практика была практически неработоспособной в силу ряда отличительных особенностей отечественного законодательства. Однако отдельные ее элементы, по-видимому, в оперативной практике контрразведки все же используются.
Я вспоминаю в этой связи весьма любопытный эпизод реальных будней советской контрразведки. В середине 80-х гг. сотрудники служб наружного наблюдения КГБ и даже оперативники МВД неоднократно фиксировали факты парковок установленными сотрудниками ЦРУ на ночную стоянку в городе своих машин с дипломатическими и коммерческими иностранными номерами. Причем во всех автомашинах, якобы по забывчивости водителя, было оставлено приоткрытым стекло одной из дверей. Стали более прицельно наблюдать за такими машинами и уже вскоре выявили случаи вброса какими-то прохожими в салон иностранного автомобиля конвертов без надписей. Поначалу всем этим случаям особого значения не придавали – попыток передач иностранцам самыми различными способами «писем враждебного содержания», посланий, содержащих просьбы оказать помощь в выезде куда-то за рубеж, помочь в публикации на Западе книги и т. д., было в тот период хоть пруд пруди.
Однако когда провели оперативную установку одного из «почтальонов» (он оказался работником режимного объекта) и негласно, без вскрытия автомашины, осуществили выемку подброшенного им письма, то сразу же схватились за голову и стали срочно думать, как в подобной ситуации следует поступать и что необходимо в этой связи предпринять в плане защиты охраняемых секретов.
Ну, хорошо, допустим, перехватили мы тем или иным путем послание «инициативника» зарубежным спецслужбам. С ним самим вопрос становится более-менее ясным хотя бы в том, что следует дополнительно предпринять в плане защиты от противника ставших известных ему секретных сведений. Но как перевести всю эту оперативно-розыскную лирику в строгую юридическую плоскость, как зафиксировать факт предательства «инициативником» своей страны в форме передачи противнику сведений, составляющих государственную тайну, – вот в чем состояла основная проблема и главная оперативная задача для контрразведчиков. Вновь забросить изъятое письмо в автомашину церэушника и терпеливо следить за обоими фигурантами, встретится ли шерочка с машерочкой где-нибудь в городе? Да, в принципе, это возможно, но достаточно хлопотно, проверочные мероприятия отнимут много сил и времени, а конечный результат при этом далеко не очевиден.
Иномарки – «ловушки» с иностранными номерами, конечно же, поставили, где надо, и они свою роль в тот период, безусловно, сыграли. Я расскажу об этом чуть подробнее на примере одного военнослужащего из Уральского региона, но немного позднее. А все же, подумалось тогда, не стоит ли нам испробовать на практике «передовой опыт» американцев и подставить «инициативнику» кого-нибудь из своих,