В начале марта от нескольких мексиканских служащих, прикормленных американскими спецслужбами стали поступать тревожные сигналы. Будучи в Вашингтоне, Дэвид сообразил сопоставить возросшую активность просоветских групп в Мексике, с тем пристальным вниманием, которое они стали уделять укрепленному дому, в котором укрылся изгнанный и порядком потрепанный Лев Революции. Агенту этот лев сейчас напоминал потрепанную и очень злую кошку в забронированной клетке. О своих подозрениях Дэвид сообщил начальству, которое вроде бы пропустило информацию мимо ушей. И тут в конце марта начались непонятные шевеления. 28 марта в Мехико должна была приехать группа представителей из Гарварда (в которой из самого Гарварда был всего лишь один архивариус), которым Троцкий должен был передать свой архив. 29 марта должна была состояться сама передача. Не случилось.
Местные полицейские чиновники Дэвида знали достаточно хорошо, поэтому агент получил беспрепятственный доступ к месту преступления. Начальник местной полиции, невысокий фантастически полный мексиканец со стандартным именем Хуан, согласился все Дэвиду показать. Сразу стало ясно, что кто-то открыл дверь в поместье изнутри. Следов проникновения через стену или взлома двери не было.
– Кто открыл дверь? – спросил Дэвид.
– Думаю, Харт. Мы не нашли его тело. А это был день его дежурства. Напарник там. Мигель Очадо.
Дэвид прошел во двор, где лежал труп второго охранника.
– Они подъехали на двух грузовых автомобилях. Все были одеты в военную форму. На перекрестке выставили патруль. Было несколько выстрелов. Увидев военный грузовик и патруль, обыватели посчитали, что идет операция полиции или военных. Поэтому никто ничего не сообщил.
– Логично. И кто у нас так хорошо готовит такие операции, скажите мне, Хуан?
– Вы задаете странные вопросы, мистер, мало кому этот старик был костью в горле. Это дело политической полиции, а не криминальной. Мои подопечные так не работают. Поножовщина, пьяная драка – это сплошь и рядом. Хотите мое мнение? Это секариос!
– Секариос? – Дэвид впервые услышал это мексиканское словечко.
– Секариос, мистер. Это наемники. Но не простые. Бывшие солдаты или полицейские. Чаще всего военные. Они убивают быстро и без сомнений. Самые жестокие. Они охраняют очень серьезных людей. Вот такое им по плечу. Работали чисто и аккуратно. Да и стрельбы, собственно говоря, почти не было. Стреляли в доме, немного. Слышно было не очень. Поэтому у них было время все сделать и убраться отсюда.
Дэвид прошел в дом. Действительно, двери были распахнуты, все, кто в нем находился, были убиты. Сам Троцкий был убит выстрелом в голову – одним, с близкого расстояния. Стреляли в затылок, на выходе пуля обезобразила лицо почти до неузнаваемости. Но именно что почти. В доме убили всех. Жена Троцкого Наталья Седова и его четырнадцатилетний внук Сева Волков лежали в оной комнате, перечеркнутые одной очередью из пистолета-пулемета. Еще в одной комнате лежала сравнительно молодая женщина, в которой Дэвид опознал секретаршу мертвого Льва, Рут Агелофф, которая активно сотрудничала с американским правительством.
– Архив в доме был? – поинтересовался спецагент.
– Если эти несколько ящиков можно назвать архивом, то да, он на месте. Документы в столе не были тронуты, хотя в кабинете беспорядок, похоже, искали деньги. – ответил Хуан. Тут к дому подъехал легковой автомобиль, из которого выскочил худой высокий мужчина с тоненькими длинными усиками на круглом загорелом лице. Он быстро прошел в дом, где натолкнулся на незнакомого гринго и начальника полиции Хуареса.
– Следователь Салазар[35]. – представил его американцу начальник полиции. Тот быстро сориентировался и сообразил, что гринго при делах, иначе чего бы шеф перед ним так стелился?
– Мы нашли его, мистер Хуарес. Роберт Шелдон Харт убит. Заметают следы, так думаю.
– Тут погибли два гражданина США Рут Агелофф и Шелдон Харт. Мы будем проводить собственное расследование. – сообщил вроде как в пустоту Дэвид.
– Мистер Эйберман, господин Салазар один из наших лучших следователей…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– И что собирается делать этот лучший следователь? – так же отстраненно поинтересовался американец.
– В составе двух патрулей, которые блокировали подъезды к дому, было по одному человеку в полицейской форме. Полицейскую форму так просто не достать. Будем искать, кто приобрел два комплекта формы разных размеров.
– Хм…
Американец задумался.
– А что скажите по самому убийству?
– Они вошли в дом тихо. Мигель, второй охранник, зарезан, пикнуть не успел. Дальше стали искать мистера Троцки… Нападавших было от десяти до пятнадцати человек, так что шансов спрятаться от них не было. Они подняли мистера Троцки с постели. Мне кажется, его или о чем-то спрашивали, или что-то ему говорили, но убили не сразу, оттащили в центр комнаты и уже там прикончили выстрелом в затылок.
– Зачитали приговор, так, мистер Эйберман? – смешался Хуарес.
– Или их что-то интересовало, документы, деньги, драгоценности. – высказался Салазар.
– Единственной ценностью тут был сам мистер Троцкий. – уныло заметил Дэвид. Он понимал, что не он курировал этого комми, но именно на него повесят всех собак из-за того, что передача архива была заданием именно агента Эйбермана.
– Думаю, убийство мистера Троцки стало сигналом – они вошли в остальные комнаты. Обыскали их, всех найденных свидетелей убили. Даже у этого паренька, Сьедоффа, шансов не было. Потом они перетащили какой-то груз в автомобили. Есть следы. Мне кажется, какие-то ящики, например, вот такие. – продолжил доклад следователь, проведя начальство в небольшую комнату с массивной дверью, скорее всего, из толстого дуба.
– Хм… Тут два ящика. Должно быть четыре. Откройте…
Следователь не стал звать полицейских, а сам аккуратно снял крышки ящиков, которые не были заколочены. Перебирая бумаги, Дэвид поморщился. Он понял, что находится на правильном пути, по сути дела он знал опись документов, которые Троцкий передавал в Гарвард. И тут ничего с этой описью не совпало, кроме черновиков нескольких книг, в том числе про Сталина.
– Это все кукла. Имитация. Архив мистера Троцкий похищен. Мне кажется, именно это было главной целью миссии, кроме устранения самого хозяина.
– Время вывезти архив у них было. Машины тоже. Мы недалеко от тела мистера Харта в небольшом овраге нашли следы костра. Может быть, там сожгли какие-то документы. Вряд ли эксперты смогут там что-то понять, но попробовать надо. И еще, думаю, надо прошерстить наших комми. Особенно тех, кто побывал в Испании, или мог побывать. – задумчиво произнес следователь.
– Я хотел бы поговорить с мистером Салазаром наедине. – мрачно пробурчал Дэвид, принявший важное решение. Хуарес, чуть не вскипел от негодования, раскраснелся, все его лицо покрылось большими каплями пота, но сумел взять себя в руки и вышел из комнаты, где раньше свежеубитый господин хранил свой архив.
– Мистер Салазар, найти архив или его следы крайне важно. – произнес секретный агент, протянув следователю несколько приятно хрустящих бумажек с портретами североамериканских президентов. Следователь от подобной стимуляции труда отказываться не собирался. Не дурак.
– Думаю, мы тут имеем дело с двойной мистификацией, мистер Эйберман. Во-первых, нас пытались убедить, что произошло банальное ограбление и ничего более. Вторая мистификация, это подделка уничтожения архива. На самом деле, архив сейчас следует из страны в точку назначения. Могу сказать, что мне кажется наиболее удобным маршрут через вашу страну, мистер. Мы постараемся перекрыть порты, границу, там, где это возможно. Но что-то мне подсказывает, что это ничего не даст. У меня мало людей, мистер Эйберман. Военные могли бы помочь, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Это я организую. И с нашей стороны граница будет перекрыта. – сообщил агент после недолгого раздумья.
– И постарайтесь понять ваших людей в центральных странах, может быть, они выбрали маршрут на юг, а не на север. – дал последний совет следователь.