— Грегори, — перебил он старика, — а что, те, кого сжигают здесь, действительно сами этого хотят?
Смотритель, кажется, уже привык к вопросам Павла. Он прервал свой рассказ на полуслове и внятно и медленно ответил, словно разговаривал с несмышленым ребенком:
— Конечно, они хотят этого. Счастливый жребий — прямой и самый верный путь в Сферу Владык. Не нужно себя ни в чем ограничивать, не нужно ежедневно возносить молитвы Господу нашему Иисусу Христу, не нужно придерживаться никаких заповедей. Очень удобно. Немного удачи — и ты переходишь в Сферу Владык.
— Вот что, Грегори. — Павел решительно поднялся и подобрал автомат. Если ты не возражаешь, я немного погостил бы здесь.
Морщины на лице старика пришли в движение, глаза засияли, губы разъехались в широкой улыбке. Грегори с необычайной легкостью вскочил на ноги.
— Мой дом к твоим услугам, Павел. Если бы ты знал, каково мне здесь годами одному. Тут же редко кто бывает, Стражам не до меня, а приобщающимся к Сфере Владык вообще ничего не надо. — Глаза смотрителя влажно заблестели. — Если бы не мои обязанности перед Господом, если бы я не верил, что нужен ему именно здесь… А! — Грегори махнул рукой.
— Я бы не прочь помыться и постирать, — сказал Павел, рассматривая грязный рукав.
— Конечно, конечно! — Грегори засуетился, поднял тележку с тропинки, бросил в нее лопату. — Все будет, и переодеться есть во что. Когда-то, лет двенадцать… нет, лет четырнадцать назад был у меня такой случай…
Павел шел по тропинке следом за радостно болтающим смотрителем, машинально нащупывая чужой фон, — но, кажется, они действительно были одни — и больше не ощущал занозы в душе. Он знал, что не уйдет отсюда до тех пор, пока не спасет от огненной смерти хотя бы одного человека. Пусть вопреки желанию Джудит Шерилл. Пусть ее одну. Пусть это не спасет других безумцев, и не прекратится эта дикость. Он знал, что уйти сейчас просто не сможет.
Дом Грегори стоял под белыми деревьями. В трех шагах от высокого крыльца с перилами тек прозрачный ручей с каменистым дном. Из щелей в дощатых стенах вылезал изумрудный мох, одно из окон было затянуто пестрой тряпкой, заменяющей стекло.
Внутри оказалось прохладно и просторно, все четыре комнаты отнюдь не изобиловали мебелью. Кровать, стул да стол, да несколько больших деревянных ящиков вдоль стен — видимо, этих предметов вполне хватало Грегори Воэну для нормального существования. На столе лежала толстая книга в потертом светло-коричневом переплете. Пока Грегори грохотал крышками ящиков, роясь в поисках куртки, Павел полистал книгу. Одни буквы были ему знакомы, другие нет, но по расположению текста, по привычным цифрам перед каждым коротким абзацем Павел понял, что это Библия. Книга была ветхой, и Павел подумал, что предки Грегори или того, кто жил здесь до него, взяли ее с собой при том давнем непонятном Исходе…
Потом он долго с наслаждением мылся в ручье, примерял черную куртку-безрукавку — она трещала по всем швам при каждом его движении, но оставалась целой. Потом Грегори, не переставая говорить, угощал его тягучим, удивительно ароматным коричневым напитком, который приятным теплом растекался по телу, чуть кружа голову…
За время, проведенное в обществе старика, Павел узнал всю историю Новой Земли, выслушал невероятное количество рассказов о жизни самого Грегори, а также многочисленных людей, с которыми смотрителю доводилось иметь дело за последние сто с лишним лет. Старик хлопотал по дому, вывозил и ссыпал в яму пепел с поляны, подправлял помост, сооружал вокруг столба гору из припасенных у ручья сучьев, не уставая изливать на Павла потоки слов. Даже ночью, в темной тишине, Павел, лежавший на сдвинутых ящиках в другой комнате, слышал, как Грегори что-то бормочет во сне.
И чем больше Грегори говорил, тем яснее становилось Павлу: и в Новой Земле что-то неладно. Пустели города и поселки, рождение каждого ребенка было особым событием, многочисленные партии хотя и боролись друг с другом — каждая считала единственно правильной только себя и поносила все другие, — но борьбу эту трудно было назвать борьбой. Так, слабая возня. Верховный Страж-Правитель не вмешивался в эту возню, а большинство жителей Новой Земли, кажется, и вообще ее не замечало. Дни проходили за днями, годы за годами — медленно, размеренно и вяло тянулась жизнь в Новой Земле, ограниченной Туманными Горами на севере и Средиземным морем на юге, Долиной Горячих Источников на востоке и Входом в Сферу Владык на западе. Грегори жил на самом краю мира, а что там дальше — не знал и не стремился узнать ни он, ни другие. Жители Новой Земли, как и жители Лесной Страны, поразительно отличались от героев старых-старых книг… И вновь и вновь Павел задавался вопросом: что же было такого в той Земле, чего не хватало в других мирах?
На второй вечер Павел, после долгих сомнений, посвятил старика в историю своих странствий, рассказал о туннелях, поисках Земли и предположениях насчет Стражей. Грегори слушал его недоверчиво, хмыкал, поднимал брови, тер подбородок и впалую грудь, и вставлял бесконечные замечания. На призыв Павла искать Землю, Грегори умиротворенно ответил, что обрел Господа нашего Иисуса Христа, и этого ему вполне достаточно, и не нужны ему ни Земля, ни даже Сфера Владык. Кроме того, заметил Грегори, все поиски Земли — дьявольское искушение, и надлежит в жизни следовать Иисусу, который, по свидетельству Матфея, заявил искусителю: «Отойди от меня, сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи». Подобным заблуждением Павел, по мнению Грегори, был обязан Сфере Владык, поскольку любой здравомыслящий человек прекрасно понимает, что Земля находится там, на другой стороне, и не людского это ума дело рассуждать о ней.
Утром, накануне прибытия приобщающейся к Сфере Владык танцовщицы Джудит Шерилл, Павел взял у смотрителя инструменты и проделал в заборе рядом с калиткой узкую, почти незаметную снаружи щель для наблюдения за поляной. Потом вернулся и попрощался со смотрителем. Старик, расстроенный столь быстрым расставанием, крепко пожал ему руку, перекрестил на прощание и вытер заслезившиеся глаза.
— Если получится, я обязательно тебя навещу, — искренне пообещал Павел и, забрав автомат, направился к забору.
— Удачи тебе, — пожелал Грегори, оставшись стоять на своем высоком крыльце.
Павел плотно закрыл за собой калитку и устроился у щели в заборе с твердым намерением дождаться прибытия Джудит Шерилл.
Он даже успел вздремнуть в тени свистящих ветвей и был разбужен звуками, которые доносились из-за забора. Он прильнул к щели и увидел, что поляна оживает. Грегори успел рассказать о церемонии подготовки к приобщению, поэтому Павел не удивился, когда на поляну выехало десятка полтора всадников в одинаковых черных кожаных куртках. За ними показался украшенный гирляндами багровых листьев обшарпанный двухэтажный автобус без лобового стекла, влекомый шестеркой лошадей. Конечно, название «лошади», перешедшее из книг, только условно подходило к гужевым животным как Новой Земли, так и Лесной Страны. На самом деле в ныряющий на ухабах громоздкий автобус были впряжены мускулистые горбатый звери с бесшерстной пятнистой кожей и большими слоновьими ушами. Звери медленно переставляли короткие сильные ноги, подчиняясь вожжам сидящего в кабине автобуса погонщика. Замыкали процессию несколько закрытых и открытых повозок, заполненных мужчинами и женщинами. Сопровождающие, судя по их оживленным разговорам, громкому смеху и размашистым жестам, не теряли в пути времени даром, повторяя деяния Ноя после возделывания земли и посадки виноградника; в одной из повозок взлохмаченный мужчина, обняв за плечи хихикающую соседку, продолжал глотать из длинного узкогорлого сосуда, зажмурившись и запрокинув к небу лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});