— Илисса? — Обаж не верил своим глазам, как будто, несмотря на все свои похвальбы относительно ее освобождения, на самом деле он не ожидал ее отыскать.
Эрейзан немедленно подбежал к решетке и стал обследовать ее, ища слабые места. Он взял волшебный меч, который бросила Джателла, чтобы руки ее были свободны и могли обнять Илиссу, и подошел к двери.
— Она закрыта заклинаниями, — сказал Тирус. — Джателла, Эрейзан, отойдите. Я должен разрушить эти заклинания контрзаклинаниями. Когда это произойдет, скорее всего дверь откроется сама.
Для сестер это было очень трудно — снова разлучиться после того, как они вновь соединились. Но Тирус пообещал разрушить решетку. Королева ободряюще улыбнулась сестре и отпустила ее руки после нежного пожатия.
— Скоро, моя малышка. Еще немного. Тирус сейчас тебя освободит.
— Может и не прямо сейчас, но так скоро, как смогу, — честно ответил Тирус. — Это очень сильно заколдованный запор. — Он прижал руки к вискам, направив все силы на дверь.
Здесь было очень много заклинаний, невидимых никому, но Тирус их видел. Он определил каждое. Присутствие Врадуира чувствовалось на каждой железной полосе. И все заклинания были известны Тирусу. Все эти комбинации Тирус помнил с детства. Другой колдун счел бы задачу отыскания ключа невозможной. Действительно, расшифровка потребовала бы очень много времени от любого. Но память Тируса сработала безошибочно и мозг, четко уловив момент совпадения, разрушил все заклинания.
— Магия, — прошептал Обаж. — Все время магия. Мне надо было разрубить этот замок своим мечом.
— Магия служит добру, она разрушает зло, — сказала Джателла, глядя на дверь.
Тяжелые полосы треснули и дверь повисла на петлях, которых до этого не было. Она сопротивлялась Тирусу. Руками, которые были не руками, Тирус потянул ее. Он почувствовал сильное сопротивление — колдовство Врадуира. Опять Тирус стал делать контрзаклинания, преодолевая барьер. Медленно он поддавался. Все остальные отошли еще дальше, боясь, что дверь рухнет на них.
Эрейзан оглянулся и его лицо стало напряженным, как будто он что-то услышал на лестнице. Но все, что его встревожило, было позабыто, когда колдовство Тируса сработало полностью. Со страшным грохотом дверь рухнула, освободив широкий проход.
Джателла прыгнула через порог, схватив Илиссу в объятия крепко прижав ее к себе.
— Я же говорила тебе! Тирус сломал дверь. Он освободил тебя!
Тирус чувствовал себя лишним при этой сцене, полной любви и нежности.
Смеясь и плача от радости, Джателла кричала:
— Мать Земли, я буду благодарить тебя до конца дней своих! Тирус и ты. Эрейзан, привели меня к Илиссе, как и обещали.
Акробат смущенно улыбался, очень тронутый встречей сестер. Он подключил к своей радости и Тируса.
— Тирус, ты всегда говорил, что ты был принцем, но ты настоящий принц!
Тирус покачал головой, отказываясь от этого титула, и стал изучать камеру. Он заметил вторую заколдованную дверь с решеткой в дальнем конце комнаты. Кроме того, он увидел в камере много специальных волшебных украшений и приспособлений, предназначенных для того, чтобы создать Илиссе комфорт и уют здесь, в цитадели холода и смерти. Она была пленницей Врадуира, и он создал для нее тепло, и свет, и роскошь, достойную принцессы.
Светящиеся шары, подобные тем, что создал для себя Тирус, освещали комнату. Тепло без пламени исходило из обсидианового камина. Серебряные пластины закрывали стены в тех местах, где на стенах не было драгоценных гобеленов. Роскошные бархатные и меховые одеяния висели на крюках, укрепленных на серебряных пластинах. Большое количество ящиков, сундучков и полок для белья, картины, расписные тарелки украшали комнату. Толстый ковер ласкал ноги. Кроме того, стояла огромная кровать, подобная той, что была во дворцовой спальне Илиссы в Куреде.
В большом смятении Тирус понял, что все это означает. Беспомощная, прекрасная, невинная девушка в комнате, запертой с помощью колдовства Врадуира. Торжество освобождения Илиссы смешалось с горечью. Они пришли слишком поздно! Счастливая улыбка Эрейзана тоже исчезла исчезла с его лица, когда он начал все понимать.
— Ах! Дай мне взглянуть на тебя!
Джателла отбросила спутанные волосы с лица Илиссы. Вся ее радость мгновенно превратилась в ужас, когда на нее взглянули покрасневшие от слез глаза Илиссы.
У нее был взгляд затравленного зверя, какой бывает у хрупкой, неприспособленной женщины, долго пребывающей на грани безумия. Ее воля была почти сломлена, она была на краю паники.
Илисса была одета в то же платье, что и в момент похищения. Илисса пыталась его подремонтировать, но без большого успеха. Оно было рваное, грязное, измятое. Вид этих лохмотьев без слов красноречиво рассказывал всю историю постепенной деградации человека, доведенного до отчаяния.
Ее кожаные брюки были все разорваны и неаккуратно заштопаны. Со всех сторон торчали лохмотья. Одежда была зашита так, чтобы хоть немного прикрыть тело. Грудь была почти обнажена, а сквозь прорехи светило голое тело. Она выглядела так, как будто все время ждала удара — а в ее теперешнем состоянии это могло быть слово — ударом ужасным и безжалостным, как удар топора. Каким-то чудом она прошла через все испытания, сохранив рассудок. И теперь, стоя перед Джателлой и остальными, она вся дрожала, несмотря на тепло, исходящее из волшебного камина.
— О, Джателла, я… я не могла защитить себя. Он говорил какие-то странные слова и… и…
Джателла обняла ее, вся дрожа от гнева.
— Какое же животное этот колдун Врадуир!
— Не называй его животным, королева, — сказал Эрейзан. Слова Джателлы ранили его самолюбие и он показал, насколько мучения Джателлы близки его сердцу. — Только люди могут так опуститься.
Илисса громко рыдала. Но она почувствовала теплое участие Эрейзана к ней. Она взглянула на Тируса и Эрейзана и с трудом вспомнила их.
— Вы… вы актеры. Когда… когда вы пришли сюда, я боялась, что это опять… опять он, — сказала она, глотая слезы.
Тирус увидел боль на ее чистом и невинном лице. Да, она была чиста, несмотря на то, что с ней сделал Врадуир. Ее страх потихоньку исчезал и она сказала:
— Но ты не будешь мучить меня с помощью магии? И ты, Эрейзан? — Она попыталась улыбнуться и продолжала: — Ты спас меня от вора. И ты прыгнул на лошадь воина-скелета. Тебя ведь могли убить. Какой ты смелый!
Эрейзан упал перед ней на колени и порывисто поцеловал ее тонкие бледные пальцы.
— Я готов умереть, чтобы спасти вас, принцесса. Знайте, что я ваш самым преданный слуга. И я буду мстить за вас. Я клянусь в этом именем Грос-Донака и всеми силами неба и моря.