После этого Феликс целомудренно поцеловал меня в лоб, и, довольный, понес исписанные мной листы своим писцам. Я же стояла, не понимая что только что произошло. А ещё злилась на себя что упустила возможность попросить его предоставить мне учителя. В прочем, я могу написать официальное прошение и тогда он не сможет его игнорировать.
Возможность наконец-то научиться правильно использовать мой дар окрыляла меня — должна же быть хоть какая-то польза от того, что меня раскрыли? Я не собиралась развивать ничего, связанного с кровью, я даже не была уверена что такая сила нормальна для мага воды.
Вскоре после ухода Феликса, под пристальным взглядом стражников, в комнату вошли артефакторы. Мне выдали несколько украшений и объяснили действие каждого из них. Они также установили что-то в разных углах комнаты.
А на следующий день меня ждала короткая записка от Феликса, в которой сообщалось, что Элоран уже согласен на наши условия. И мои первые посетители — принцесса Амалия Леонни и вдовствующая королева Розалия.
Принцесса была первой и выглядела все так же свежо, сегодня на ней были цвета Элорана в которых она выглядела более естественно. После того как ей разрешили войти и мы обменялись приветствиями, она осмотрелась, но не найдя в гостиной ничего интересного, с любопытством уставилась на меня, наклонив голову.
— Надо же, первый маг воды за тысячу лет, но внешне вы не отличаетесь от обычного человека. — О существовании Хораса Тенбрайка она не знала и это неудивительно — доказательств того, что он на самом деле маг воды не существовало. — Хотела попрощаться с вами хотя бы так, раз уж вас держат как птичку в клетке.
Манера её общения была куда более открытой и дерзкой, чем та, к которой я привыкла. Хотя я давно начала подозревать, что её предыдущее "глупое" поведение во многом было маской. Сейчас принцесса казалась сочувствующей, но в её взгляде читалось превосходство настоящей принцессы по отношению к той, кто случайно оказалась приближена к королю.
Подойдя ко мне ближе, Амалия Леонни протянула руку и сказала:
— Вы играли честно и выиграли.
14.3
— Вы играли честно и выиграли.
Я подняла брови в недоумении, но всё же пожала её руку. Её рукопожатие было не таким крепким, как принято среди женщин в мире бизнеса на Земле, скорее девичьим, нежным и слабым. В отличие от моего.
Она посмотрела на меня удивлёнными глазами.
— Я не играла, — ответила просто.
— Может, поэтому вы и выиграли, — девушка пожала плечами. — Как только я увидела вас после возвращения из плена, я сразу поняла, что именно вас Его Величество определил своей фавориткой. Я не могла выступать против вас открыто, но надеялась, что мы станем подругами, вы бы стали моей фрейлиной. А после, все во дворце бы испытывали ко мне сочувствие.
Я растерянно смотрела на принцессу. Как же люди любят планировать мою жизнь на годы вперёд.
— Поэтому вы приняли в свой круг миледи Дарней? Уверена, вы одобряли те слухи, что шли обо мне и Его Светлости.
— Она сама додумалась до этого, — просто ответила девушка. — Я же была не против, если бы я стала королевой, такая, как она, была бы мне полезна.
Я ни на секунду не верила что Лизбэт решилась бы на что-то подобное без поддержки принцессы.
— И вас не задевало это? То, что я была бы фавориткой вашего мужчины? — мне действительно было интересно.
— Какая же вы наивная, — принцесса внезапно звонко рассмеялась. — Я никогда не ожидала, что мой будущий муж будет принадлежать только мне. Но битва велась совсем не за мужчину, а за двор, за влияние на общественность, с вами, с королевой Розалией, с другими фаворитками, которые были бы у Феликса Второго в будущем.
Я, наклонив голову, смотрела на принцессу. Она была одновременно умнее и наивнее, чем я думала на самом деле. Ведь если женщина контролировала мужчину, короля, пусть и временно, она же контролировала и всё остальное.
— Вы не поверите в это, но внимание мужчины настолько недолговечно. Фаворитки — неизбежное зло, но лучше знать о них заранее, чем позволять себе привязываться к мужу. Надеюсь, вы будете готовы к этому, когда с вами случится подобное, — девушка смотрела на меня почти наставительно, несмотря на то, что была намного моложе.
— Я никогда не собиралась вступать ни в какие битвы, Ваше Высочество. Ни с вами, ни с другими фаворитками. Я бы никогда не согласилась быть второй, не стала бы фавориткой Феликса или кого-либо ещё.
— Как я и говорила, вы так наивны, — с лёгкой улыбкой отозвалась принцесса. — Никто бы не спросил вашего согласия. Думаете, кто-то спрашивал меня? Нет, но я знаю свою роль и не была такой категоричной и наивной. Все мужчины одинаковы, и когда-то Феликс Второй найдёт себе фаворитку, тогда вы и вспомните мои слова.
Я улыбнулась в ответ, но улыбка не затронула моих глаз.
— Возможно. Но тогда последует развод. У меня есть жизнь за пределами двора. Вы можете называть меня наивной, но придворная жизнь и общественное мнение для меня не имеют значения. Я бы вернулась на свои земли и занялась их развитием. И в моем случае, людям, которые действительно что-то решают нет никакого дела, насколько я хорошая или добрая с потенциальными любовницами моего мужа. Моя ценность для всего мира, включая вашу семью, — я понизила голос до шёпота, — определяется моими ещё нерожденными детьми. Хотела бы я, чтобы это было не так, но у нас с вами очень разные ситуации и не стоит нас сравнивать.
Принцесса замерла в молчании, потерянная, явно не ожидая такого ответа. Я же улыбалась дружелюбно. Она пришла сюда, ожидая найти напуганную баронессу, оказавшуюся магом воды и не имеющую понятия о реалиях королевского двора, о том, что значит быть королевой. Она пришла показать, насколько она мудрее и опытнее меня, рассказать, что она давно все видела и играла в собственную игру, но для меня всё это было глупостью.
Я не видела никакой мудрости в том, чтобы терпеть измены и дружить с любовницами. Даже мысль об этом была абсурдна. Если у женщины есть собственное дело, собственная жизнь, она никогда не будет довольствоваться подобным. И единственная причина, по которой многие королевы мирятся с этим, — это потому что двор и король — и есть их жизнь.
— Могу ли я помочь вам чем-то, Ваше Высочество? — вежливо, но с намёком спросила я у Амалии Леонни.
— Нет… — наконец ответила она после паузы. — Признаю, я представляла вас иначе. Надеюсь, мы всё ещё сможем быть подругами.
— Безусловно, — я улыбнулась холодной улыбкой, — уверена, мы вскоре нанесем вам визит в Ново-Элоре.
Подругами мы точно не будем, мы живём в разных мирах. Филиппа была мне гораздо ближе, чем принцесса Элорана, которую всю жизнь готовили к роли королевы. Всю жизнь растили… избавляться от фавориток?
Разговор с королевой прошел гораздо продуктивнее — она сразу перешла к делу. У нее не было ко мне никаких чувств, ни отрицательных, ни положительных. После короткого приветствия она спросила меня о планах на двор, фрейлин и разделении власти. Женщина не скрывала, что хотела бы сохранить хотя бы половину той власти, что имела сейчас.