уже приоткрывшиеся для поцелуя губы прошептал:
— Я заслужил твое доверие?
— Отчасти, — уклончиво ответила я, укладывая ладонь ему на плечо. — Макс ничего не заметил, когда ты забирал у него камень Мафдет?
— Даже если и заметил, какая теперь уже разница? — с безразличием поинтересовался Гриша, продолжая жадно рассматривать мои губы.
— Ты все еще связан с ним клятвой крови, — напомнила я. — И когда начнется война, он призовет тебя в свое войско.
— Думаешь? — приподнял бровь Гриша. — А если война не начнется?
— Начнется, — заверила его я. — Потому что я её начну. И я должна сделать это как можно раньше, потому что Совет уже здесь. Старики хотят мою голову на блюде с запеченным яблочком в зубах.
— Знаю, — кивнул Гриша. — Мои волки учуяли их присутствие.
— В курсе, где они сейчас? — оживилась я.
— Нет, но мне известно, где они были. Или некоторые из них, — и на мой немой вопрос, который я выразила глазами, ответил: — В «Шанхае». Думаю, пытались договориться с Максом. По поводу тебя они уже все решили, а вот на счет его уничтожения члены Совета согласия так и не достигли. Одни бояться того, кем он может стать, а другие не хотят расставаться с деньгами, которые они получают в качестве процента, закрывая глаза на то, что он торгует китайской дрянью. Обороты ведь с каждым месяцем растут.
— Черт, — зашипела я, оттолкнула Гришу от себя и потребовала:
— Телефон с собой?
Гриша вынул устройство и передал мне, я быстро набрала номер и стала слушать гудки. Слушала недолго, но даже за этот короткий срок успела здорово разнервничаться.
— Да, — наконец, прозвучало на том конце.
— Прыгай в такси и кати на юго-западный пляж, где раньше был детский лагерь, — указала направление я. — И захвати с собой бутылку, которую я оставила на твоем столе.
— А бутылка зачем? — задала самый бестолковый вопрос муза.
— Пить хочу! — рявкнула я в ответ и отключилась.
— Так, это она и есть? — Гриша решил обратить внимание на тело, которое лежало ногами к морю, головой к нам. На подол насквозь мокрого и липнущего к коже платья набегали и отступали тихие волны, ребячливо играя с тонкой тканью. — Королева?
— Моя мать, — поправила его я.
— Вы не похожи, — решил поделиться наблюдениями Гриша и пока он разглагольствовал, я писала сообщение, которое отправила на другой вызубренный наизусть номер: «Они были в Шанхае, попробуй взять след оттуда». Быстро подчистила следы и только тогда вернула телефон владельцу.
— Кому писала? — спросил он, перестав улыбаться. Я вспомнила, что парень умнее, чем кажется, а наблюдательность является частью его профессии.
— Подруге, — размыто ответила я, наклоняясь, чтобы поправить на маме платье, задранное шкодливой волной.
— У тебя только две подруги, — продемонстрировал свои навыки счета оборотень. — И одна из них сейчас одержима тенью древней и крайней кровожадной жрицы. А со второй ты только что разговаривала. Так, значит есть еще четвертая? Четвертая участница вашей самоубийственной квадриги? Кстати, когда в следующий раз захочешь передать мне какую-то информацию будь чуть более конкретной. Пространные заявления вроде «не подходи в ближайшее время к воде» меня не устраивают. А так как ломать голову над всякой ерундой у меня нет ни времени, ни желания, пришлось вломиться в твою квартиру.
Мне все стало понятно по его тону.
— Ну, блин!
— Да брось! — отмахнулся оборотень. — Ты ведь знала, что именно так я и сделаю. Иначе не оставила бы свой дневник с откровениями и, самое главное, с указанием, где находится камень, который тебе нужен, на самом видном месте. Кстати, — интимно прошептал он, склонившись к моему виску. — Мне понравилось, как ты описала меня после нашей первой встречи: «Его рукопожатие было идеальным — уверенным и крепким, но не слишком сильным, без никому не нужной демонстрации силы. Рука была теплой, мягкой и сухой. И что самое главное — его не смутило, что женщина протянула руку первой».
— Рада, что мне удалось тебя впечатлить, но не рада, что придется опять чинить дверь, — отвернулась, вздохнула печально, пригрозила пальцем окончательно расшалившейся воде, развернулась обратно, чтобы потребовать от Гриши принять участие в ремонте… и так и осталась стоять с раскрытым ртом.
Потому что напротив, на другом конце набережной стояла… Ниса.
Она изменилась. Раньше подружка чуть сутулилась, что являлось результатом длительных занятий рукопашным боем. Теперь же она стояла ровно и гордо. В глазах не было привычной дурашливости, теперь в них горела свирепость и неистовость. Лицо ужесточилось и стало более угловатым, а вот движения наоборот, стали мягкими, текучими. Она шла, а казалось, будто танцевала некий ритуальный танец, лет которому было больше, чем я могла себе представить. Я смотрела на неё и словно заглядывала в древние времена, слыша перестук барабанов, напевное бормотание шаманов и завывания погруженной в экстаз толпы.
— Здравствуй, дочь Пахтшет, внучка царицы царей.
Я махнула рукой, отдавая приказ морю. Волна поднялась, нахлынула на маму с головой и утянула в воду.
— Привет, — отделалась я коротким приветствием, не углубляясь в подробности, потому что не знала родословную Нуатль. — Ты изменилась. Не сильно. Чуть-чуть.
— Твоей подружки здесь нет, — прервала мое невнятное бормотание Ниса таким повелительным тоном, до которого мне еще расти и расти. Вот уж кто королева без короны, так это она. А я принцесса… и тоже без короны. — Сегодня я вместо неё. У тебя есть кое-что, что мне нужно.
Глаза Нисы, обычно голубые, затянуло белесой пленкой, и она рванула ко мне.
Дальше произошло подряд сразу несколько вещей.
Гриша толкнул меня в грудь, отбрасывая одной рукой подальше назад, а другой рукой принимая удар подпрыгнувшей и ураганом налетевшей на нас Нисы.
На дороге, которая вела к пляжу, затормозило такси. Из машины вылетела Фируса. Остановившись, муза большими глазами уставилась на дерущихся оборотня и банши, но тут же ожила, заслышав за своей спиной визг тормозов. Это водитель, завидев драку, решил споро убраться подальше.
Мы бросились навстречу друг другу. К трепетному рандеву хотела было присоединиться и Ниса, но подсечка Гриши свалила одержимую банши с ног. Лежаться подружка долго не собиралась, а потому рывком вскочила и вновь ринулась в атаку. Кем бы она ни была, Нисой или Нуатль, ловко использующей боевые навыки захваченного тела, дралась она остервенело, будто машина. Почти не обращая внимания на ответные удары Гриши, которые были такими, что обычного человека уже переломило бы пополам. Но с Нисой оборотню удавалось лишь удерживать её внимание на себе, медленно, но верно отступая под натиском древнего зла. И я прекрасно понимала, почему так происходит. В отличие от Нуатль,