Рон пожал плечами:
– Мне кажется, что это глупо. Ты уверена?
– Во всяком случае, я этого хочу. Ты мне поможешь?
– На своих условиях.
– Кто бы в этом сомневался. На каких?
Несколько секунд Рон молчал. И разродился, когда я уже начала терять терпение:
– Пару мы будем изображать, пока я не дам отмашку. Если я буду оправдан, ко мне тут же привяжутся с разными глупостями. Мне надо будет найти себе даму, произвести на свет ребенка… Я хочу какое-то время отдохнуть от роли племенного жеребца.
– Когда же ты успел от нее устать? – не удержалась я.
– Еще до начала спектакля. Поэтому мы просто будем изображать влюбленную пару лет на двадцать дольше, чем ты предлагала.
– Я предлагала всего одну вечеринку.
– А я предлагаю более длительное партнерство. Попутешествуем по мирам в свое удовольствие, я тебя научу пользоваться твоей личной силой, чтобы ты никого не угробила…
– А я пока никого и не угробила.
– Это по чистой случайности.
Возразить было нечего.
– Но мы будем просто друзьями?
– Я бы предложил тебе стать моей подругой, но я не в том положении.
– В «том положении» тебе оказаться и не светит, – огрызнулась я. – Физиология не позволит.
– Ты права. Это, скорее, твоя обязанность. – Рон и не подумал обидеться.
– Всю жизнь мечтала.
– Вот и домечталась.
Препираться с Роном оказалось тоже весело. Я уже и не думала, что буду с кем-нибудь так спорить, особенно после того, что выкинул мой бывший муж. Но…
– Почему бы тебе тоже не помечтать? Очень хочется узнать, какая сволочь сделала такое с беззащитным городом.
– Сейчас выясним.
Рон закрыл глаза. Потом открыл их и посоветовал:
– Не смотри на меня так. А то у меня прыщ на носу вскочит. Или уже вскочил?
– Гад, – обиделась я. – И вовсе я на тебя не смотрю! Что я – обезьян не видела?
– Каких обезьян?
– Человекообразных!
– Ну так посмотри. – Рон повернулся, демонстрируя себя во всей красе. – Мне раздеться?
– Размечтался!
– Вот так всегда! А у меня, может, самые честные и чистые намерения!
– Чтобы они такими стали, тебе нужен мировой океан и пара цистерн хлорки!
– Нет в мире справедливости.
– Зато есть все остальное. Не буду мешать твоему редкому мыслительному процессу. Вспомнишь – скажешь?
– Я тебе все-все скажу, – пообещал Рон. – И даже немного сверху.
Препираться мы так могли до пенсии. Я развернулась и пошла прочь. Буду листать фолиант, который мне подсунул Лефроэль. А то пиромагией займусь. До сих пор вспоминаю, как на месте костра чуть вулкан не открылся. А ведь мог. Сила есть, волшебство есть, ума не есть. Если Рон согласится со мной позаниматься, я за предложение зубами уцеплюсь. Потому что долго так не продолжится. Кого-нибудь я с такими способностями грохну. И скорее всего – себя.
РонРон лежал на мокрой и холодной траве и смотрел в небо. Откуда-то он знал, что у него глаза точно такого же цвета. Цвета неба. Один в один. Они чернели ночью, светлели днем, серели, когда небо закрывалось тучами… Это было так же естественно, как дыхание. Его наследство. Единственное наследство старого короля.
Эти слова сорвали маску с памяти, и воспоминания хлынули потоком. Воспоминания не Рона Джетлисса, но совсем другого человека. И Рон закрыл глаза, повинуясь их молчаливому безумию.
Его звали Арэсти Эрнальт. Последний из Эрнальтов, он мог проследить свой род столетиями и тысячелетиями. Он не помнил всех своих предков. Только тех, кто сделал что-нибудь для Эрлина, его страны. Одной из многих в этом мире. И, пожалуй, самой прекрасной. Жаркий климат летом и теплый – зимой. Виноградники и озера. Леса и поля. Горы на севере и море на юге. Этими горами Эрлин был надежно отделен от других стран континента. Иногда Арэсти даже казалось, что Эрлин – и есть весь мир. Арэсти знал, что их мир не один. Что миров существует бесконечное множество. И даже пытался представить это, но путался и выбрасывал ненужные мысли из головы. Уже несколько десятков тысяч лет Эрлином правили Эрнальты. Так было, так должно было быть, и так обязательно будет. Арэсти обязан был стать правителем, как и другие из рода Эрнальт. Но так не вышло. Никто не знал, откуда появился человек в синем плаще, никто не знал его имени и возраста, никто даже не видел его лица, но однажды он пришел. Неотвратимо, как смерть. Тот день стал трауром для рода Эрнальт. Сам Арэсти этого, конечно, не застал. Его отец тогда еще и не родился, а его матери было всего два годика. Поэтому она и спаслась. Все произошло на одном из праздников. Король и его семья, к сожалению вся семья, сидели в ложе. И на арену вышел человек в синем плаще.
Он не стал ничего говорить, не стал предупреждать и вызывать на поединок. Он просто поднял посох, увенчанный небольшим черепом неизвестного животного, – и с него полетели черные молнии.
Первыми погибли маги. Потом – оцепеневшая от ужаса королевская семья. Затем – зрители. И маг объявил, что становится королем Эрлина. Приказал называть его просто – Некромант – и воздвиг для себя замок посреди столицы, разрушив фамильный дворец Арэсти. И стал править.
Род Эрнальтов был уничтожен почти полностью. И Арэсти мог просто не родиться. Но у его деда нашлись верные люди. Маг Ариан. Один из немногих, выживших после первого удара Некроманта. Отличный телепортер и умница. Он сразу понял, что битва проиграна. И перенесся во дворец. Ему удалось найти маленькую принцессу Верену с нянькой. У девочки болел животик, и поэтому ее оставили дома. И маг, не вдаваясь в подробности, просто телепортировал девочку, ее няньку и несколько человек, особо преданных королю, за пределы столицы. Дальше все зависело только от них. И люди разделились. Кто-то пошел на закат, кто-то на восход. А мать Арэсти спрятали там, где ее точно не должны были искать. В одном из самых крупных торговых городов Эрлина. В Риальте.
И сейчас Риальта превратилась в горсть пепла.
Принцесса Верена так и не узнала о своем происхождении. Никогда. В восемнадцать лет она вышла замуж за человека из когда-то знатного рода, в двадцать родила Арэсти, а еще через три года умерла от воспаления легких. А Арэсти выжил под присмотром отца и любящих деда (когда-то начальника королевской стражи) с бабкой (той самой няньки). Отец тоже не чаял души в мальчике и воспитывал его как воина. Политика из него воспитали дед с бабкой. Арэсти долго не знал о своем происхождении. Очень долго. Он просто жил в своем городе, в котором и родился двадцать шесть лет назад. Работал в лавке у деда, продавал и покупал ткани, в восемнадцать женился, а через год у него родилась дочка. Алитта. Солнышко и радость Арэсти.
К сожалению, ее мать не перенесла родов.
Арэсти долгое время был безутешен. Потом стало проще. Он не жил монахом, но и жениться не собирался. У него есть дочь. Все остальные могут катиться в бездонный провал. Или еще куда поглубже. Но у общественности было другое мнение. Когда Алитте исполнилось два оборота, заговорщики решили, что принц должен знать тайну своего рождения.
Сперва Арэсти просто не поверил. Потом ему предъявили доказательства – сочетание синих глаз, фамильных родимых пятнышек на пояснице в виде пятиконечной звезды, нескольких документов и перстня с гербом…
Рон поспешно схватился за руку. Перстень был на месте. Никто не позарился на него. Что ж, тем лучше. Хотя документы наверняка сгорели.
…убедило его. Арэсти посвятили в план заговора. Люди надеялись на лучшее, но их предали. И Итвор Ретан сумел выманить Арэсти из города, навстречу каравану.
Некромант лично прибыл в Риальту, чтобы все выяснить и покарать людей, не смирившихся с его жестокостью. Арэсти схватили, связали и затащили на помост, собранный из частей телег. Юноше до последнего мгновения казалось, что это всего лишь дурной сон. Казалось, стоит тряхнуть головой – и он очнется у себя в спальне, рядом улыбнется жена и шепнет: «Милый, наш ребенок опять толкается. Кажется, мы дадим миру настоящего воина».
Арэсти понял, что с ним будут делать, только на помосте. Когда вскрыли вены на его запястьях и из его крови стали подниматься зловещие багровые сущности, похожие на вихри с мечами. Высотой в рост человека. Теперь сон развеялся – и Арэсти понял, что это неотвратимо. Он умрет.
Вихри, покорные злой воле Некроманта, рванулись к городу. А Арэсти закричал от боли, раздирающей душу. Не тело. Но душу и разум.
Умрет он.
Умрет его дочь.
Умрут люди, которые доверяли ему до последней капли крови.
И умрут от силы, полученной из крови рода Эрнальт.