могу столкнуться. На что способен этот Ник? Стоило ли начинать бояться? Наверное, стоило. Притом и того, и другого в равной степени. Я перегнула палку и прекрасно это осознавала. Но раньше я никогда не решалась идти до конца, а сейчас была полна решимости, что дойду. Обязана дойти. Иначе мне никогда уже не поднять головы.
Сделала первый шаг по краю лезвия и выпрямила руки для равновесия, но ему ничего не помешает надавить мне на плечи, чтобы меня разрезало на куски.
И все же я хотела этой ярости и злости, чтобы самой отрезветь. Чтобы кормить это отчуждение, разочарование. Чтобы он их кормил. Бросал им кусок за куском, помогая подняться с колен в мою же защиту. Так мне будет легче справиться. Да, это жестоко …но и у меня уже не осталось сил думать о нас обоих. Мне было страшно, что не выиграю в этой войне, и я цеплялась за любую возможность выжить, пока он сам не почувствовал, какую чудовищную власть имеет надо мной…Пока он этого не знает.
Его ласка и этот голос…они убивали меня и дальше. Глухим и прекрасным эхом из прошлого, когда Ник меня просил. Разве можно устоять, когда этот сильный хищник просит, зная, что ему ничего не стоит заставить. Зачем он так со мной? Зачем дает мне надежду на несбыточное? Это так жестоко. Это запредельная жестокость, и ведь он читал в моих глазах, чувствовал в моих прикосновениях, как безумно я любила того Ника и как хотела вернуть его обратно…зачем он становится так на него похожим именно в этот момент? Что это, если не изощренная игра?
И сейчас смотрю в горящие глаза, когда схватил на ступенях, и адреналин бьется в висках с такой силой, что хочется закричать.
А он тоже бьет. В ответ. По щекам. Беспощадно. По одной, по второй. И снова поток крови внутри, еще один надрыв. Отрывайся, отламывайся от меня. Я вытерплю. Потому что не хочу тебя во мне. Там нет для тебя места. Там все занято. Не тобой!
Боже! Какая же грязная ложь самой себе. От нее пятна выступают по коже и дыхание замедляется. Фэй была права. Она…и все они вокруг уже давно знают, что он для меня значил и значит…даже такой чужой.
Ночью я могла еще в это поверить. Поверить, что могу не любить его. Что предана нашему прошлому и никогда не предам. А сейчас я понимала, что не будь этого Ника внутри меня, разве его чувства к Анне содрали бы с меня кожу живьем и заставили бы упасть на колени от ядовитой боли? Нееет. Он уже течет по моим венам отвратительно-страшным наркотиком, разъедая прошлое в прах и заставляя хотеть его настоящего. Даже сравнивать и понимать…что еще глубже. Еще сильнее. Еще яростней. Затмевал собой все, что было. Выталкивал все воспоминания и заполнял собой пустоту настолько ярко, что я уже не была уверена, где призрак, а где он настоящий…пока не осознала, что этот меня не любит. Я для него забавная игра, вкусная трапеза, но не больше, и большим никогда не стану.
Ненавидеть себя за предательство и все же понимать, что для того Ника во мне почти не осталось места… и траур я надела не потому, что решила его оплакать и похоронить, а, скорее, оправдать себя за свои чувства к этому, за свою ревность, за свои слезы и новую боль. Так легче вынести диссонанс…Я думала, что легче. Но каждый вздох заставлял понимать, что я опять себе лгу.
Втащил меня в кабинет и яростно хлопнул дверью. А я выпрямилась и стиснула зубы.
– Потому что ты был слишком на него похож, а я слишком его люблю и истосковалась по нему с диким отчаянием. Я обманулась. И я безумно сожалею об этом…о каждой своей ошибке с тобой. Но это только моя вина. Не нужно было пытаться рассмотреть в отражении оригинал. Его больше нет и никогда не будет.
От каждого слова бросало в дрожь так, что руки сжимались в кулаки. Сама подошла к бару, достала бутылку с виски, бросила взгляд на грязный бокал Зорича. Отодвинула в сторону и наполнила свой янтарной жидкостью. Как отрицание его власти надо мной. Еще один дерзкий вызов.
***
Я не сразу понял это. Понадобилось несколько мгновений. Пока она говорила, я вдыхал в себя такой знакомый мужской запах, но явно чужой для этого места. Для этого времени. Какого дьявола?! Поэтому меня гонит отсюда? Потому что с ним была или потому что ещё будет? Поймал её взгляд на один из бокалов, и ощутил, как внутри волной бешенства всё захлестнуло.
– Похож, значит…Истосковалась, значит, – медленно подхожу, понимая, что вот она – ярость. Восстаёт. Подобно черной гадюке, голову поднимает, выбирая жертву, чтобы выстрелить ядом.
– А Зорич тоже на мужа твоего похож, Марианна? Он тоже боль твою утолял? Сразу к нему побежала, да? Чтобы успокоил несчастную вдовушку. И как? Как, мать твою, успокоил? Унял тоску?
Выбить у неё бокал этот долбаный, на задворках сознания слыша, как разлетается на осколки, падая на пол. Самого колотит от непреодолимого желания по лицу так же ударить. Сучка не дождалась даже пары часов. Сразу ищейке позвонила, чтобы утешил. Приговор и себе, и ему вынесла! И пусть только попробует сказать, что нет между ними ничего. Как только я уезжаю или уезжает она, как только между нами появляется расстояние, сразу возникает этот долбаный серб. Опора и защита её, бл**ь! И от кого?! От меня?!
Впечатать свою жену в зеркальную поверхность бара, глядя, как на сиреневом дне глаз отражается разъярённый оскал.
– Отвечай, мать твою.
Алчно считывая её эмоции, раскрытый настолько, чтобы не упустить ни одну. Если просчитаюсь, убью обоих. Если хотя бы намёк на ложь увижу…
***
Что-то изменилось. Мгновенно. Как по щелчку пальцев. Я не сразу поняла, от чего произошел атомный взрыв. Я вначале его почувствовала в воздухе. Он накалился за одно мгновение, как происходит при лопнувшем напряжении. А потом увидела во взгляде. Он заполыхал красным фосфором на фоне тут же исчезнувшей радужки. И от первых же слов взрыв произошел во мне. Такой силы, что