Читать интересную книгу Великий Сатанг - Лев Вершинин

Боже, неужели нужно было дожить до девяноста трех, чтобы понять?!

Припомнилось некстати: на паритетном документе, сломавшем судьбу злосчастного чудика, в числе иных подписей, разумеется, не в начале, но далеко и не в самом конце, красовалась и его, дона Мигеля, подпись.

Именно красовалась, будь все проклято! Он отчетливо увидел ее: меленько, каллиграфически выписанный рядок… «От Региональной Администрации Гедеона (ДКГ) — Мигель Хуан Гарсия дель Сантакрус де Гуэрро-и-Карвахаль Ривадавия Арросементе», с излюбленной им в те дни длиннейшей, затейливо изогнутой закорючкой; и тут же вспомнилось, как потеплела душа, заметив в параллельной колонке, не сверху, понятное дело, но и отнюдь не в самом низу, нечастое имя: «Хаджибулла Афанасьев»…

Да уж. Тот день был безнадежно испорчен.

…Адъютантишка торопливо подвинул кресло.

– Включай! — приказал дон Мигель, удобно располагаясь напротив стереовизора. И парнишка, великолепно изучивший привычки босса, на цыпочках покинул комнату отдыха, как только большой, в четверть стены, экран вспыхнул и загудел.

– …ачало первой сессии парламента Обновленной Империи третьего созыва! — сообщил шелковый голос комментатора.

Досадно. Передача уже идет. Пожизненный Президент не любил опаздывать. Правда, пропущено немного, скорее всего только приветственная речь императора. Формальность, не больше. Судя по задрапированной статуе Величия, монарх, символ неугасимости нации, уже минут пять как покинул зал заседаний и сейчас возвращается в свою золотую, прямо скажем, крайне комфортабельную клетку.

– На трибуне — премьер-министр Правительства Его Величества, лидер Партии Всенародного Примирения Дархая, маршал Тан Татао, — торжественно проинформировал комментатор, и все четыреста восемьдесят семь вновь избранных депутатов, представляющих двести семнадцать миллионов совершеннолетних граждан Империи, в едином порыве поднялись с мест.

Амфитеатр зала взорвался рукоплесканиями; дон Мигель, морщась, покрутил на пульте верньер, уменьшающий звук, а сухонький, длиннобровый старичок, показанный невидимыми камерами крупным планом, послушав с минуту овации, слабо улыбнулся и кивнул.

Аплодисменты стихли.

– Высокочтимые народные представители!..

Премьер говорил не повышая голоса, не подсматривая в бумажку, и по глазам его, остро и цепко оглядывающим ряды парламентариев, ясно было, что и за бегущей строкой он не следит.

– Позвольте мне присоединить свои поздравления в связи с началом работы нашего парламента к милостивым словам обожаемого монарха, удостоившего своим присутствием церемонию открытия сессии!..

В зале вяло, в несколько десятков ладоней, похлопали.

– Для меня как лидера Партии Всенародного Примирения Дархая особо приятно отметить, что подавляющее большинство избирателей вновь выдали мандат доверия нашей партии и породненному с ней блоку общественных объединений…

На сей раз аплодисменты звучали внушительно, но как-то недружно.

Старичок недоуменно посмотрел в зал; вислые, почти закрывающие глаза брови шевельнулись.

Рукоплескания вновь начали перерастать в овацию, но оратор не позволил.

– В ходе выборов, — произнес он, и зал вновь замер, — иные из средств массовой информации и наиболее политически безответственные группы лиц неоднократно выражали сомнение в демократичности работы избиркомов. Оценивать ход кампании, разумеется, их неотъемлемое право. Мы, как указал в приветственном слове наш обожаемый монарх…

Премьер сделал паузу, позволяя слушателям порукоплескать.

– …живем в демократической стране и, исходя из элементарных принципов демократии, не имеем права посягать на свободу выражения мнений. Но позвольте заметить, что Партия Всенародного Примирения Дархая не может согласиться с подобными безответственными заявлениями.

В руках оратора наконец-то появился клочок бумаги; впрочем, заглядывать в шпаргалку он, похоже, не собирался.

– На этих выборах, третьих с момента начала конституционного процесса, ВПД получила около 63 % голосов от числа явившихся на выборы, что составляет примерно 311 депутатских мандатов. Пять лет назад наша партия удостоилась доверия 87 % избирателей и получила 475 мест в парламенте прошлого созыва. Напомню для справки: на первых выборах, проходивших десять лет назад, Партия Всенародного Примирения стала обладательницей 97, 315 % голосов, что позволило ей иметь представительство в размере 483 мандатов, причем оставшиеся четыре места в течение срока оставались вакантными…

На скамьях, отведенных оппозиции, кто-то гулко хмыкнул, и старичок ответил оппоненту ласковой улыбкой.

– Понимаю и ценю сарказм высокочтимого коллеги, достойнейшего депутата от округа Ту’ург-га…

(«Господи, — испугался дон Мигель, — он что же, их всех помнит в лицо?..»)

– …действительно, выборы десятилетней давности проходили в обстановке особого положения, ограничивавшего некоторые из гарантированных конституцией прав и свобод. Мы не имеем права отрицать и наличие известных нарушений прав личности, имевших место в те прискорбные дни…

Очень спокойная, плавно льющаяся речь. Тихий голос. Прекрасно сшитый, несколько старомодный сюртук. Мирное морщинистое лицо. Но что-то заставляло ожидать, что вот-вот голос старика на трибуне громыхнет танковыми гусеницами.

– Но нынешние выборы, как это признано даже оппозицией, были образцовыми с точки зрения буквы конституционного процесса. И мы горды тем, что наша партия, партия власти, фактически потерпела на данных выборах поражение, не собрав прогнозируемого количества голосов! Народ Дархая воспользовался правом доверять не только ВПД, и это, на наш взгляд, знаменует собой реальнейший результат развития конституционного процесса…

На трибуне возник и поклонился слушателям, почти на две головы возвышаясь над премьером, пухлощекий осанистый человек средних лет, по виду — лунг из предгорий, в ладно сидящем на мясистых плечах клетчатом пиджаке.

– В таких условиях, — слово за словом бросал оратор в затопившую аудиторию тишину, — партия Прогресса и Примирения не видит альтернатив формированию правительства на коалиционной основе. Позвольте представить вам, досточтимые народные представители, уважаемого Тван’г Мяуна, лидера Партии Экономического Прогресса, завоевавшей, как вам известно, почти 21 % голосов явившихся избирателей, первого вице-премьера…

Старик рассчитанно, затянуто помолчал.

– …первого в истории Дархая коалиционного правительства! Прошу вас, коллега!

Рев парламентариев не смолкал долго. Почти пять минут, если не больше, и даже слабые жесты стоящего на трибуне не могли утихомирить безумие.

– …наша парт… твер… гаран… — с трудом прорывался сквозь какофонию хорошо поставленный голос пухлощекого. — …безусл… поддерж… реформаторск… правит… ства… лич… марш… ла… ан… атао!..

Вновь церемонно поклонившись, человек исчез.

Чтобы добиться тишины, премьеру пришлось позвонить символом своей власти — священным бубенцом из горного хрусталя.

– И я, поверьте, уважаемые народные представители, надеюсь дожить еще до того дня, когда партия, к которой я имею честь принадлежать, демократическим путем уступит право формировать правительство другой партии, законным путем завоевавшей это право на очередных выборах. Не удивлюсь, если таковой окажется через пять лет Партия Экономического Прогресса!

Все-таки речь давалась оратору нелегко. Подчеркнуто небрежным движением он налил в бокал немного минеральной воды и пригубил.

– Вместе с тем… — еще тише, чем прежде, начал он, и долгожданные гусеницы все-таки лязгнули, — как вам известно, в ряде районов страны произошли массовые беспорядки, спровоцированные антиконституционными, находящимися вне закона организациями, исповедующими человеконенавистнические теории квэхва, а равно и стоящими на позициях оголтелого великолунгского национализма…

Старик распрямил плечи, и дону Мигелю показалось на миг, что премьер Татао вовсе не так уж стар.

– Как председатель-основатель Лиги Ветеранов Примирения, я хочу заверить вас, уважаемые народные представители, что Лига и на сей раз сумеет выступить гарантом развития демократического процесса. Проведенные аресты…

По амфитеатру прокатились напряженные перешептывания: любой дархаец, от президента корпорации до последнего фермера, вплоть до сохранившихся в горных районах общинников, достаточно хорошо знал, что Лига не шутит. Попросту не умеет шутить. Подчас она даже не предупреждает.

– Проведенные аресты позволяют утверждать, что опасность социальных потрясений снижена до предела. Исходя из элементарных принципов демократии, я как глава Лиги и премьер правительства Его Величества могу с высокой степенью достоверности предположить, что предстоящие процессы не закончатся вынесением смертных приговоров…