Она упала перед ним на колени и бросилась к нему в объятия. Ее пальцы ласкали его гриву. -
Ларекка потребовал еще сидра. Джиль тоже любила сидр.
— Я принесла тебе килограмм бархатного табака, — сообщила она.
— Я слышал, ты обещала не только табак. Консервированную пищу… Я благодарен тебе.
— Ты уже слышал, что на транспорт наложен запрет? Вместо того, чтобы биться головой о стену от отчаяния, я взяла себя в руки и начала собирать для тебя оружие. Я покупала, выпрашивала, занимала и даже кое-что украла. Удалось собрать двадцать винтовок и пистолетов. Плюс несколько тысяч патронов к ним.
— Ты молодчина.
— Самое малое, что я смогла сделать, но подумаем о практических вещах. Тебе нужно собрать носильщиков, которые смогут доставить груз на северное побережье.
— Не могла бы ты доставить все это в Порт Руа на маленьком автомобиле?
— Хм. Слишком явно. Джерин может поинтересоваться, зачем это мисс Конвей понадобился автомобиль. Он может проверить груз и все конфисковать. Понимаешь?
И еще одно. Несколько тысяч патронов — это не так уж и много, если учесть, что твои воины недостаточно искусные стрелки. Тебе нужен инструктор, который в минимальное время обучит твоих воинов и истратит на это минимум патронов. Этот инструктор должен оставаться в строю и на время военных действий.
Он понял ее раньше, чем она кончила говорить.
— Ты имеешь в виду, что сама поедешь со мной?
Она кивнула, подтянула ноги к подбородку и обхватила колени руками. Мокрые пряди ее волос свешивались вниз, лаская ее груди.
— Именно это я и имею в виду, дядюшка.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Джерин вдруг обнаружил, что очень трудно найти подходящее место для строительства больших сооружений. Ему хотелось, чтобы это было недалеко от Примаверы и он нашел подходящее место в двухстах километрах к северу. Это была совершенно безжизненная каменная пустыня, где росли только какие-то колючие кусты, место, которое было непригодно даже для жизни иштарианцев. На Иштаре было много таких мест. Однако воду там можно было добывать из глубоких скважин, а окружающие долину горы послужили бы источником строительного материала.
Он был уверен, что клан Тоссеа, которому принадлежала пустыня, без колебаний продаст эту никчемную землю. Конечно, они могут заломить большую цену, но ему было отпущено много как золота, так и валюты Федерации. И он был просто ошарашен, когда руководители клана отказали ему.
Он сказал предводителю клана:
— Насколько я понимаю, земля принадлежит не отдельным личностям, а представителям всего клана. На каком основании вы лишаете будущие, еще не родившиеся поколения моего золота?
— Зачем оно нам? Скоро придет Красное Солнце. Разве можно питаться красным золотом или прятаться под ним?
— Я могу заплатить деньгами моего народа.
— Зачем они нам, если сюда больше не прилетят торговые корабли с Земли?
В конце концов они сошлись на том, что в определенное время военные корабли доставят с Земли товары. Его командиры будут очень недовольны. Однако выхода у него не было. Если он не сможет получить землю здесь, то придется строить на другом месте, где с незапамятных времен живут дикие гоблины. А там пришлось бы не только захватывать землю силой, но и постоянно быть настороже, защищать ее. Затем он подписал очередное сообщение о том, что контракт должен быть соблюден и все его условия выполнены, в противном случае ему придется отказаться от выполнения своей миссии. Он долго размышлял, как бы сделать так, чтобы Джиль Конвей узнала о его решении.
Как только земля перешла в его собственность, он, не мешкая, высадил там своих людей и устроил поселок. Затем он связался с Примаверой и попросил Яна Спарлинга приехать к нему. Советы инженера будут весьма и весьма полезны здесь, на Иштаре, где тот провел столько лет.
Флайер Спарлинга приземлился на следующий день. На безоблачном небе пылали два солнца, обдавая жаром землю. Окружающие холмы были серыми и какими-то нереальными. На площадке громоздились бараки, имеющие форму уродливых полуцилиндров. Огромные машины, урча, как допотопные динозавры, расчищали участок. Джерин провел Спарлинга в свой офис, помещение, оборудованное кондиционером.
— Кофе, чай? — спросил он, усаживаясь за стол. — Или вы предпочитаете сигару?
— Ничего, благодарю… — голос Спарлинга был холоден, как дыхание полюса. — Я надеюсь, что мне не придется задержаться здесь надолго?
— А я надеюсь, что вы задержитесь.
— С какой это стати?
— Я уже говорил вам об оплате консультанта. А кроме того, все ваши проекты заморожены и вам просто нечего делать. — Джерин изучал ледяное лицо Спарлинга. — Я не буду говорить о патриотизме. Будем честными, вам не по душе моя миссия. Но чем скорее я выполню ее, тем скорее вы сможете вернуться к начатым работам и проектам. Разве это не достаточное основание для помощи мне? Далее, только не поймите меня неправильно, я был бы рад, если бы Земля снова начала регулярно снабжать вас, а мои рекомендации будут весомее, если я сделаю порученное мне здесь дело быстро и хорошо.
Спарлинг в свою очередь изучал его.
— Ол райт, — согласился он. — Думаю, что вы порядочный человек. Конечно, в том смысле, как мы понимаем это слово, мы, испорченные земляне.
Джерин закурил сигару. Что же, это небольшой шаг вперед. Особенно, если учесть, что инженер — близкий друг Джиль. Нужно попытаться получше узнать этих людей.
— Вы позволите личный вопрос?
Спарлинг улыбнулся.
— Валяйте. Хотя может случиться, что я не смогу ответить.
— Почему вы, живущие здесь так долго, имеете комплекс неполноценности в отношении иштарианцев?
Спарлинг был ошарашен.
— Откуда вы сделали такие заключения?
— Может, я неправильно выразился. Но я уже столько слышал об интеллектуальном и физическом превосходстве иштарианцев… И тем не менее у них до сих пор существуют войны.
— Не все войны так же бессмысленны, как наши. — Спарлинг помолчал. — Простите меня. Я не должен был говорить этого. Что же касается кажущейся воинственности иштарианцев, то не более чем механизм выживания. Насколько я знаю, иштарианцы воюют только по строго ограниченным практическим вопросам. Впрочем, это не совсем верно. Поводами могут быть и гордость, и месть, особенно это касается молодых. Но это чисто индивидуальные причины. Иштарианцы никогда не стремятся навязать кому-то свою идеологию. И во всяком случае — убийство — это всегда чрезвычайное происшествие. Крайняя мера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});