Маркиз посмотрел на жену:
– Эйлин, ты моя жена, и я не собираюсь отказываться от тебя. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. – Помолчав, он добавил: – Неужели быть моей женой так ужасно, принцесса?
Но тревога не покидала Эйлин: если Дрейк не любит ее и будет стыдиться?! А вдруг он найдет кого-нибудь еще вроде леди Памелы, и та будет подходить на роль маркизы лучше, чем она? Это будет катастрофа. Как объяснить ему это? Но из них двоих он отличался большим красноречием, чем она.
Слезы заструились по ее щекам, новая схватка скрутила ее тело, и теперь Эйлин ничего уже не могла объяснить.
Дрейк слушал ее слова, и они причиняли ему невыносимые страдания. Он винил себя в том, что поймал ее в ловушку, хотя не собирался этого делать. Он знал, что Эйлин свободолюбива и не потерпит, чтобы ее удерживали против воли. Дрейк хотел обладать ею, объявить всему свету, что она принадлежит ему. Но радость от этого была бы полной лишь в том случае, если бы Эйлин отвечала ему взаимностью.
Дрейк держал жену за руку, пока схватки не ослабли, а затем поднялся с постели.
– Я хочу найти твою мать, любовь моя. Сейчас необходимо, чтобы рядом с тобой была женщина.
На этот раз Эйлин не протестовала. Ей не хотелось, чтобы Дрейк видел ее слезы. Боль в сердце была гораздо сильнее боли от схваток.
Дрейк вышел за дверь и сразу же увидел леди де Лейси. Она неодобрительно взглянула на него и, не проронив ни слова, вошла в лачугу. Вскоре за ней последовали Дульсия и Молли. Затем прибыл экипаж, и Дрейк выругался, узнав в единственном его пассажире свою сестру. Ну что ж, ей придется примириться с тем, что она пробудет здесь довольно долго. Экипаж и люди были нужны ему совсем для другого.
Диана не возражала, чтобы ее провели в дом. Дрейк отправил одного слугу верхом назад, в Шерборн, а экипаж и возницу – в Лондон за врачом: он не мог позволить появиться ребенку на свет в таких ужасных условиях. Эйлин была очень хрупкой, и роды начались раньше времени. Сделав все, что от него зависело, Дрейк принялся нервно вышагивать по улице туда и обратно, так как женщины не разрешили ему возвращаться к Эйлин, и в конце концов он укрылся от мокрого снега в располагавшейся неподалеку таверне. Ее завсегдатаи никогда раньше не видели маркиза, но по деревне уже распространился слух, что это муж Элли. Сельчане с симпатией восприняли появление Дрейка и вскоре предложили выпить за будущего отца.
Через некоторое время прибыл Майкл. Он сунулся было в домик, где рожала Эйлин, но его быстро выдворили оттуда, и бедняге не оставалось ничего другого, как присоединиться к маркизу.
Вслед за Майклом подъехали Джеймс с Теодором и сообщили Дрейку, что Августин с Пьером уже отбыли в Ирландию. Сделав несколько глотков эля, чтобы согреть окоченевшие пальцы, Теодор принялся бренчать на своей мандолине, а Джеймс затянул жалобную балладу. К нему вскоре присоединились и другие посетители таверны.
К тому времени, когда прибыли сэр Джон и леди Саммервилл, маленькая таверна буквально содрогалась от громогласного пения, которое было слышно даже на улице. Проводив жену в домик Дульсии к сестре и племяннице, сэр Джон отправился на поиски распутного мужа Эйлин. Он почти наверняка знал, где может найти его.
Поразительно, но всегда улыбающийся молодой маркиз сидел, угрюмо уставившись на стоящую перед ним кружку с элем, в то время как вокруг слышались буйные возгласы. Люди начали тесниться, пропуская решительно проталкивающегося к Дрейку сэра Джона, но вокруг стоял такой шум и гвалт, что баронет никак не мог привлечь к себе внимание маркиза. Наконец Дрейк заметил его и, приветствуя, поднял кружку, а затем, запрокинув голову, залпом осушил ее. Трактирщик, по лицу которого было видно, что она, выпитая таким манером, далеко не первая, поспешил вновь наполнить ее. Считая разумным, чтобы молодой маркиз держался на ногах, когда его ребенок появится на свет, сэр Джон указал в направлении двери. Держа кружку в руке, Дрейк безропотно последовал за ним. Половина из тех, кто находился в таверне, решили поступить так же.
Дрейк заметил, что карета вернулась, и взглянул на пасмурное небо. Уже была середина дня. Дождь сменился снегом.
– Врач прибыл? – спросил Дрейк, еле шевеля языком.
– Он сейчас с Эйлин, – ответил сэр Джон. – Первые роды всегда самые длительные.
Пошатываясь, Дрейк направился к домику, бормоча, что он хочет видеть свою жену.
Сэр Джон предупредил, что там слишком мало места для его тещи, врача и повитухи.
Не обратив внимания на эти, слова, Дрейк пошел дальше, полный решимости объясниться с Эйлин и заставить понять его.
На крик сэра Джона из толпы вышел Майкл, загородив маркизу дорогу и пытаясь удержать, но его вмешательство только вывело Дрейка из себя. Мгновенно вспомнив все прежние обиды, он ударил Майкла прямо в челюсть.
Майкл пошатнулся и, обретя равновесие, ринулся вперед. Вокруг дерущихся мгновенно образовался круг, и те, кто еще оставался в таверне, гурьбой высыпали на улицу. Оба джентльмена сбросили камзолы и засучили рукава.
Постоянно безденежные Теодор и Джеймс, воспользовавшись случаем, стали принимать ставки на исход поединка. Зрители прибывали, и желающих поставить на Дрейка либо на Майкла с каждой минутой становилось все больше.
В затемненной спальне доносящиеся снаружи вопли и улюлюканье звучали приглушенно, и прошло некоторое время, прежде чем Эйлин обратила внимание на то, что происходило на улице. Боль мешала ей ясно мыслить, и только в перерывах между схватками она немного приходила в себя.
– Что там происходит? – прошептала она, едва шевеля губами.
Молли принялась вытирать влажной тканью лоб Эйлин, а Элизабет подошла к окну и выглянула на улицу.
– Я вижу нескольких мальчишек, которые с воплями носятся туда-сюда.
Эйлин застонала, так как боль стала сильнее, чем прежде. Доктор резко прикрикнул, и Элизабет вернулась к своим обязанностям.
Пронзительные, полные муки крики Эйлин достигли ушей Дрейка как раз в тот момент, когда он замахнулся. Маркиз замешкался, и Майкл нанес ему сокрушительный удар. Дрейк упал, растянувшись в грязи, чем привел в глубокое смятение тех, кто ставил на него. Мотая головой и потирая подбородок, маркиз попытался подняться. Крики Эйлин становились все сильнее и протяжнее. Майкл схватил друга за руку и, пошатываясь, помог ему подняться на ноги.
– Эйлин убьет меня, когда увидит твое лицо, – расстроенно пробормотал Майкл, когда они в обнимку выбрались из толпы и, спотыкаясь, побрели к дому. Теодор и Джеймс остались спорить по поводу исхода схватки, пытаясь оставить себе деньги, которые им уже не принадлежали.
– Да все в порядке. Когда моя теща увидит нас в таком виде, она разобьет бутылку о мою голову. – Потирая подбородок, Дрейк ухватился за дверной косяк: попав с дневного света в полутемную комнату, он на мгновение ослеп.