Орбис Макклюн прожил всю жизнь в полной уверенности, что смерть означает правосудие. Если ты живешь, как того хочет Бог, Он вознаградит тебя. Если нет — накажет. Так или иначе, но после смерти этот вопрос будет решен.
Но не в этой вечной несмерти, которая не была и реальной жизнью.
Эта мысль ошеломила его. Всю жизнь Макклюн провозглашал готовность принять все, что уготовил ему Господь. Но это? Это несправедливо!
И тут одна из сборщиц «Жизни После» голосом таким же нежным, как цвет ее одежды, обратилась к нему.
— Доброе утро, мистер… гм… мистер Макклюн. Я уверена, что теперь вы уже осознали, что ваше органическое тело погибло. Насколько я поняла, с вами произошел несчастный случай, и «Жизнь После» хочет выразить вам искреннее соболезнование в связи с этой потерей. Хотя, конечно, теперь, когда вы расширены, это вовсе не осознается как потеря, верно? — Затем резко, но по-прежнему с улыбкой с ямочками, она сменила тему. — Как вы намерены рассчитаться, мистер Макклюн? Мы принимаем любые кредитные карточки.
Орбис растерянно сказал:
— У меня нет кредитных карточек.
— Никаких проблем, мистер Макклюн. Мы с радостью организуем прямое перечисление с вашего банковского счета, — он отрицательно покачал головой, — или вы можете расплатиться своим домом или авуарами… — Он продолжал качать головой. — В таком случае страховка? Нет? Мы с радостью примем ваши драгоценности, произведения искусства, любую ценную вещь, которую, конечно, должны будут оценить наши эксперты…
Орбис сказал:
— Прошу прощения. Ничего такого у меня нет. Совсем ничего. У меня нет ни пенни.
Молодая женщина ошарашенно посмотрела на него.
— О, мистер Макклюн! — воскликнула она. — Какая жалость! Боюсь, в таком случае, «Жизнь После», чтобы защитить свои интересы, вынуждена будет принять предложение третьей стороны.
Она больше не казалась хорошенькой. Лицо ее помрачнело, и Орбису совсем не понравились ее слова.
— О чем вы? — спросил он. — Хотите продать меня кому-нибудь?
— О нет! — воскликнула женщина. — Это будет незаконно почти во всех юрисдикциях. Но речь не об этом. Только об оборудовании, в котором размещена ваша программа и которое, бесспорно, является собственностью «Жизни После» и, следовательно, может быть продано. — Она слегка пожала плечами. — Конечно, то, что ваше сознание вынуждено будет последовать за оборудованием, причинит вам некоторые неудобства. Но это не проблема компании. — Она помолчала, сочувственно глядя на него. — Терпеть не могу эту часть работы, но что делать?
— Можете выключить меня, — сказал он.
Она была потрясена.
— О нет, мистер Макклюн! Тогда компания понесет убыток и моим боссам это не понравится. — Она покачала головой. — Нет, мистер Макклюн, — решительно сказала она, — вам придется смириться. Боже, разве вы не чувствуете хоть какой-то благодарности к «Жизни После»? Если бы не мы, вы были бы мертвы.
Шло время — минуты, может, дни или недели (у Орбиса Макклюна не было возможности измерять время, ему не с чем было сопоставлять), — и Макклюн начал постигать законы своего нового существования. Прежде всего он научился двигать всеми частями своего (несуществующего) тела в том виртуальном гигабитовом пространстве, которое отвели ему люди из «Жизни После». Это означало, что после некоторых попыток и экспериментов он научился ходить и говорить. Ему даже было с кем поболтать, вернее, нашлись те, кто хотел с ним пообщаться — здесь, на складе «Жизни После», был не только старик-пьяница, но и другие. Десятки других, может, гораздо больше. Он обнаружил, однако, что у всех у них есть нечто общее. Ни у кого из них не было умений или опыта, которые ценятся на рынке, поэтому никто не спешил выкупить их контракты.
Конечно, несколько запросов было. Престарелый мужчина, все еще органический, послал своего двойника в виртуальное пространство склада «Жизни После» на поиски «лакея». Оказалось, что он имеет в виду слугу, который с помощью своих устройств мог бы — помимо других обязанностей — купать, кормить и переодевать хозяина, потому что сам хозяин ничего этого делать самостоятельно уже не мог; очень скоро выяснилось, что по своему темпераменту Орбис Макклюн не годится для такой работы. Побывала здесь и женщина, которая так и не сформулировала, что ей нужно, но, бросив быстрый взгляд на Орбиса, выпалила: «Не он», — и ушла.
Посетитель, сказавший, что представляет мистера Сантос-Смита, не казался перспективным. И не потрудился рассказать, кто такой мистер Сантос-Смит. Он презрительно осмотрел пустую комнату — все, что сумел сгенерировать для себя Орбис: живущим за счет «Жизни После» не позволялась расточительность, — и быстро задал несколько вопросов. Умеет ли Орбис пилотировать космический корабль? Может ли управлять устройством, проникающим в черные дыры? Есть ли у него вообще какие-нибудь технические знания и навыки? Поскольку ответ на все вопросы был «нет», посетитель захлопнул маленький черный кейс и ушел, не добавив ни слова.
Поэтому Макклюн удивился, когда немного времени спустя появился сам мистер Сантос-Смит. Худой, мрачный, неопределенного возраста, он сказал:
— Зовите меня Вэн. У меня есть к вам один вопрос. Что вы думаете о хичи?
Для Орбиса это было словно откровение. Уже очень давно никто не побуждал его говорить на эту тему. Он набрал побольше воздуха.
— Хичи, — сказал он, — худшее, что когда-либо случалось с человечеством. Они должны вечно гореть в аду. Я ненавижу их! Хочу, чтобы все они сдохли, чтобы…
Вэн поднял руку.
— Достаточно, — сказал он. — Вы приняты.
Орбис нахмурился.
— И что я должен буду делать?
— Поможете мне вернуть то, что они у меня украли. Но, — добавил он, поднося палец к подушечке на поясе, — мы ведь не хотим зря тратить энергию? Поэтому, если вы не возражаете, я вас на время выключу. Если возражаете, тоже.
12. Отцовство
I
Да, новости с Земли оказались ужасны: десятки миллионов погибших, уничтоженные огромные города. Это не укладывалось у Стэна и Эстреллы в голове. Эстрелла плакала. Стэн молча, ошеломленно смотрел на экран. Очень долго они не могли говорить о случившемся, потом говорили часами. Снова и снова. Находили новые возможности выразить свой гнев, ужас и горе.
Когда Эстрелла уснула, Стэн вспомнил другую совершенно неожиданную новость, которую узнал от нее.
Даже потрясенного сообщениями с Земли Стэна эта новость ошеломила. То, что он узнал, все меняло. Он привык к приятным регулярным занятиям любовью, как привыкают к другим повседневным видам деятельности, но мысль об отцовстве ему и в голову не приходила. («Боже, Эстрелла, неужели ты не делала инъекции?» — «О каких инъекциях ты говоришь, Стэн? На случай, если ты этого не знаешь, девственницам противозачаточные инъекции не нужны. А я была девственницей, помнишь? Ну, во всяком случае почти до самого старта».)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});