– Так, а это что у вас за странный пункт «Разное»? – спросил он у террианца.
Тырк заметил, как у того разгорелись глаза, когда он посмотрел на чела.
«Ща постарается надуть», – понял он.
– Это различный эксклюзивный товар, то, к чему доступа мы так получить и не смогли, – начал расписывать он.
Но хуман его даже слушать не стал.
– Понятно, разный хлам, который вам не удалось взломать.
И повернувшись к своему боссу, спросил:
– Хозяин, парням нужно на чем-то тренироваться, может, возьмем? Все равно тут больше ничего интересного нет. А просто так деньги оставлять не хочется.
Аграф задумался, а потом неторопливо кивнул головой.
– Давай весь твой хлам, за остаток заберу, – сказал чел Раилу.
– Да там столько нейросетей и имплантатов, – начал причитать тот.
– И что? – спокойно спрос у него чел. – Кому он нужен не работающий-то?
Террианец с грустью склонил голову, но Тырк заметил довольный блеск в уголках глаз.
«Надул все-таки, – догадался он, – видимо, и правда залежалый и бесполезный товар, за который и сотни никто не даст, а тут сразу десятка».
Хуман быстро забрал карточку с причитающимися им наличными и купленные на остаток суммы комплекты нейросетей и имплантатов.
Как Тырк и предполагал, хлама, как назвал его чел, было чуть ли не в десять раз больше всего остального. Но это не его деньги. Пусть тратят, как хотят. Главное, что свою часть сделки он выполняет честно. За что ему и перевели еще тридцать пять тысяч.
– А теперь самое главное, – после этого сказал хуман, обращаясь к нему, – нам нужен серьезный оружейник. – И посмотрел на Тырка.
Тот знал нескольких, но решил повести чела с его боссом к тому, которому доверял и сам. Ведь это была его младшая сестра.
Глава 13
«Опять приперся непутевый братец, – подумала Релая, глядя в окно, – но кто это с ним?» И она удивленно посмотрела на сопровождающую ее брата вооруженную толпу.
Эти неизвестные явно не были похожи на обычных дружков Тырка, с которыми он водился. Да и на толпу, если уж быть до конца откровенной, они не походили. Слишком хорошо вооружены и слишком уж подготовлены к встрече. К любой возможной встрече.
Она в силу специфики своего бизнеса в этом разбиралась как никто другой. Иначе бы не смогла подняться от обычной портовой перекупщицы до ее нынешнего положения.
Отсюда она не смогла точно рассмотреть, но ей показалось, что в группе, пришедшей с братцем, был аграф.
«Неужели в кои-то веки он мне подогнал клиента?» – поразилась она. Уж у кого, у кого, а у брата подобного рода знакомств никогда не водилось. Он обращался к ней, лишь когда ему самому было что-то нужно. Но и тогда он просто связывался с нею и спрашивал, сможет ли она продать ему то или иное оружие, и какую даст на это скидку и рассрочку?
А тут пришёл сам, да еще и не один.
«Значит, тут было что-то более важное, чем его личные дела», – поняла девушка и решила сама спуститься вниз и встретить его. Но главное, девушка хотела оценить наметанным взглядом тех, кого Тырк привел.
Через минуту она стояла в холле ее личного офиса, ожидая гостей, или скорее даже клиентов. Это она уже поняла.
Все это здание, хоть оно и не было слишком большим, было выкуплено ею. А на станции, с вечной нехваткой места, собственное помещение значило очень многое. И те, кто это понимал, могли сразу и по достоинству оценить, с кем же им придется вести дела. И уже не обращать внимания на ее относительную молодость и «смазливую мордашку», как обычно говорил Тырк.
С ее железной хваткой, характером и тем воспитанием, которое она получила, живя с братом в бедных кварталах пиратской станции, она была достойным противником для многих.
Именно ее какая-то природная гордость и сила не дали ей пойти по стопам ее матери, портовой, хоть и элитной, но все-таки шлюхи, тогда как многие предлагали ей именно этот путь. И именно все это помогло ей выйти в люди, добившись всего самостоятельно.
И, по крайней мере, тут на станции, да и в ее ближайших окрестностях, это знали все, ну или практически все. И если этого кто-то не понимал, она всегда готова была отстаивать свое право и свою свободу любыми доступными ей средствами и способами. И она это делала уже не один и не два раза. Правда, это был как раз один из тех случаев, когда о ней не слышали.
И да, она не ошиблась, к ней пришёл аграф.
Он совершенно равнодушно обвел холл помещения своим ничего не говорящим холодным взглядом. И даже не заметив ее, огляделся. После чего, видимо, не увидев ничего интересного, со скучающим лицом уставился на один из выставочных образцов, стоящих рядом.
«Столичный жлоб», – прокомментировала она про себя его поведение. Ведь чистокровные аграфы свысока смотрели на таких, как она, полукровок.
Зато пришедший вместе с аграфом весь какой-то порезанный и еле сшитый чел сразу просек, что все это может значить, и даже с каким-то уважением, как показалось девушке, посмотрел в ее сторону. А возможно, она ему просто приглянулась, как и многим другим до него.
К сожалению, по его порезанному и мало что выражающему лицу тоже ничего понять было практически нельзя.
«Мужики, – мысленно чертыхнулась полукровка, – да еще и бабу какую-то с собой привели, – посмотрела она на жмущуюся к аграфу пиирку».
Между тем Тырк увидел ее. Хотя как ее можно было не заметить, стоящую в одиночестве, посреди пустого зала, она не понимала.
– Релая, сестренка, привет, – произнес, совершенно не подумав, ее не слишком сообразительный братец.
– Идиот, – ругнулась она сквозь зубы.
Но к ее удивлению, чела это совершенно не смутило, хотя даже она бы заподозрила неладное или какой-либо сговор в подобном случае.
Однако тот лишь удивленно посмотрел сначала на нее, а потом и на Тырка, будто стараясь понять, правда ли она его сестра? И неудивительно. У них была одна мать, но разные отцы.
Тырк был чистокровным троллем, мощным и крупным, а ее отцом, как говорила мать, был какой-то заезжий аграф. И поэтому Релая унаследовала его утонченные черты лица и больше походила на обычную аграфку. А это часто служило причиной многих ее проблем и конфликтов, как в прошлом, так и сейчас. Как болтал ее неугомонный брат: «Такую красотулю, да еще с таким приданым, многие бы хотели прибрать к рукам, ну или к чему более подходящему». Ему эта шутка казалась очень смешной. Ей же нет. За что тот всегда и огребал. И жив он до сих пор был только из-за того, что для пробития его толстой кожи и тупой каменной башки требовалось нечто более существенное, чем ее кулак или подзатыльник.
Но что было еще важнее для Релаи, она хоть этого и не показывала особо, но брата все-таки очень сильно любила. И сама знала, что за нее он раздавит и порвет любого. Она всегда, как бы высоко ни поднялась, будет для него маленькой младшей сестренкой Рейкой, о которой он как мог, старался заботиться. Вот и сейчас, даже не понимая, что нужно этим людям, он все равно привел их к ней, надеясь этим самым хоть как-то помочь своей маленькой сестренке.