Их часто видели сидящими рядом. Они о чем-то тихо разговаривали, смеялись или спорили. Несколько раз любопытные бойцы замечали влюбленных в тенистом лесу или на берегу журчащей реки.
Воины с интересом наблюдали за парой. Неизвестно откуда, но вскоре все узнали, что эта молодая девушка с черной повязкой на глазах на самом деле невеста сына генерала. Эта новость обескуражила многих. Никто не мог поверить, что сын генерала Харта, имеющий возможность взять в жены кого угодно, хоть саму принцессу, связал себя узами помолвки с неизвестной девой из простой семьи, которая к тому же была слепа!
Кто-то называл Эриона глупцом, но большинство воинов ощутили лишь усилившееся уважение. Некоторые стали считать его чуть ли не героем. Этот поступок будто сближал сына генерала, человека, обладающего властью и уважением из-за древности его фамилии, с простыми людьми.
Конечно, были и злые языки. Одни ругали Эриона из-за того, что тот плюет на традиции. Какие именно, они не объясняли. Видимо, он не должен был заглядываться на простых дев, выбирая себе жену из девушек своего круга.
Другие насмехались над ним (в тиши, чтобы никто их, не дай боги, не услышал), заверяя таких же сплетников, как они, что сын генерала просто извращенец, которому нравятся калеки.
Третьи с горящими глазами уверяли всех, что не все так просто и тому должна быть причина. Любовь? Не смешите богов! Какая может быть любовь между таким влиятельным человеком и простой деревенской девкой, из достоинств у которой только молодость да приятный внешний вид. Нет, нет, говорили они, тут явно что-то не так. Либо девка как-то его приворожила, либо не так она проста, как нам говорят.
В общем, пара никого не оставила равнодушным. Каждый раз, стоило им появиться перед людьми, их провожали десятки заинтересованных глаз.
А потом по лагерю пошел слух, что дева-то алхимик. Кто сказал, как узнал – неизвестно. Споры, чуть поутихшие, разгорелись снова. Большинство не верило. Как так? Она слепа! Не бывает слепых алхимиков. Или бывает?..
Были и другие разговоры.
– А я говорил, что лейтенант не просто так привязал к себе эту деву, – шептал один из воинов, иногда поглядывая по сторонам, будто опасаясь, что его услышат. – Говорят, что младший Харт в первой битве был сильно ранен. При смерти был. Я и сам видел. Весь в крови, как демон. А ведь все знают, что ему пилюли не помогают. Но нет, выжил. И как? Без пилюль точно бы помер. Так вот, думается мне, что нашел генерал все-таки алхимика, пилюли которого подходят лейтенанту. Вы ведь слышали, что пару лет назад господин генерал по всем странам искал алхимика, да вроде как не нашел. Вот только сдается мне, что нашел, да спрятал до поры до времени. А тут война, генерал заволновался за сына и послал того за личным алхимиком. Как в будущее глядел. Не было бы этой девицы в этот раз в лагере алхимиков, так не выжил бы лейтенант.
– Глупости-то не говори, – произнес внимательно слушавший мысли товарища юноша. – Если все и так, то зачем бы лейтенанту жениться на ней? Он мог бы просто нанять ее как алхимика, и все. Я вам говорю, любит он ее. И никакой она не алхимик. Самим-то не смешно? Она слепая, каким образом ей удается создавать препараты?
– А откуда мы знаем, что она слепая? – заговорил третий, пытаясь как можно скорее поделиться своими соображениями с остальными. – Ну повязка, ну и что? Может, она просто ее носит.
– Зачем? – заинтересовались другие.
– Да кто ее знает, – ответил мужчина, мысленно обругав себя, что поспешил с идеей, не обдумав ее как следует. – Может, увечье какое-нибудь в районе глаз. Или они это специально, чтобы всех с толку сбить.
Сама пара на все эти разговоры внимания не обращала. Лишь Эрион поздними вечерами выслушивал своего человека, который подробно рассказывал ему обо всем, что говорят в лагере. Некоторые слухи Эрион приказывал пресекать или делать все возможное, чтобы люди считали их всего лишь сказками. Другие сплетни он поддерживал, намереваясь сделать так, чтобы люди думали в нужном ему ключе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вере никто не рассказывал, но благодаря своему слуху она и сама могла примерно понять, что о них или о ней говорят. Она с волнением отслеживала то, как негативные сплетни со временем пропадают.
– Ты делаешь это, – сказала она как-то вечером. Сейчас они сидели на берегу реки, слушая успокаивающее журчание воды.
– Что именно? – не сразу понял Харт.
– Все эти слухи, – Вера качнула головой, и Эрион едва сдержал себя от желания прикоснуться к золотистым блестящим волосам.
Услышав ответ, Харт в который раз подивился уму своей невесты. Улыбнувшись, он все-таки поймал двумя пальцами покачивающийся на ветру локон и наклонился. Ее волосы пахли солнцем, дождем и сумрачным лесом. И Эрион вдруг подумал, что это его любимый запах.
– Не обращай внимания, – попросил он, нехотя отпуская дурманящую красоту. – Они будут думать и говорить только о том, что нам нужно. Мы ведь не хотим всю жизнь прятаться, не так ли? Хотя, – протянул Эрион, – я бы не отказался спрятать тебя куда-нибудь, чтобы иметь возможность любоваться тобой в одиночку.
– Несмешная шутка, – грозно буркнула Вера, вставая. – Скоро будет дождь. Пора возвращаться.
Эрион недоуменно глянул на нее, а потом перевел взгляд на небо. И в самом деле, с запада к ним приближались темные тучи. Поднявшись, он повел Давьерру обратно в лагерь, подумав при этом, что он совсем не шутил и ему жаль, что поступить так нельзя.
Глава 20
– Ну, проходи, коль не шутишь.
Лира отступила вбок, давая путнику, которого староста направил к ней, пройти в дом. Вообще, она не любила чужаков, но в этот раз почему-то не воспротивилась. Хотя вполне могла.
Вальтегор и сам не понимал, зачем он зашел в эту деревню. Он все время передвигался в тени деревьев, по лесу, но мимо этого села пройти отчего-то не смог. Его словно что-то тянуло сюда. Причем сразу он даже не задумывался об этом. И только сейчас, входя в дом вслед за хозяйкой, он словно получил озарение.
Ястер немного растерялся из-за этих мыслей, но внимательный взгляд приятной на внешность женщины вернул его к реальности.
– Прошу прощения, – извинился он, замирая. В этот момент его одолевали противоречия. Ему хотелось немедленно уйти, ведь все это может быть какой-то изощренной ловушкой. Он не знал, можно ли чем-нибудь заманить человека, но нормального в это ситуации точно ничего не было. И в то же время отчего-то желание развернуться и покинуть деревню с каждой секундой таяло.
– Ты заходишь или нет? – спросила женщина, а потом зачем-то добавила: – Скоро дождь начнется.
Ее голос, такой усталый и мелодичный, стер последние сомнения – Ястер шагнул вперед и закрыл за собой дверь.
– Мое имя Вальтегор, – представился он, даже не подумав, что должен сохранять свою личность в секрете. – Я алхимик.
Женщина кивнула и прошла в дом. Подойдя к печи, она принялась укладывать в нее дрова.
– А меня зовут Лира, – сказала она, мельком глянув на высокого мужчину, который довольно забавно мялся в проеме. Выглядело это так, словно он не знал, куда себя деть. И при этом смотрел странно, не отрываясь.
Лира поспешно отвела взгляд, унимая колотящееся сердце. Она внезапно подумала, что еще совсем недавно готова была умереть, а сейчас чувствует себя так, словно весь мир внезапно изменился, открыв перед ней давно захлопнувшуюся дверь.
– Лира? – Вальтегор, заметив табуретку, сел, продолжая наблюдать за хозяйкой. На улице раскатисто громыхнуло. Он глянул в сторону окна, но секунду спустя вернул взгляд на хмурое, серьезное лицо хозяйки дома. – Какое красивое имя, – признался он. – Оно звучит как музыка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– В самом деле? – удивилась она, на секунду замирая. – Я об этом не думала, – призналась Лира, качнув головой так, будто осуждала такие глупости. Закончив с укладкой дров, она разожгла их, подумав, что вообще-то собиралась воспользоваться ими завтра для приготовления пищи. А сегодня вроде как все это и ни к чему.